Конец эйфории и ДКП ручного управления: экономические итоги 2024 года и основные вызовы 2025-го
Полемика экономических властей о методах борьбы с инфляцией закончилась относительной победой правительства и фактическим ослаблением ЦБ. Перед проводниками нового дирижистского курса стоит триединая задача — снижение инфляции, поддержание темпов выпуска в военном секторе и стимулирование выпуска в потребительском, — которая в сложившихся реалиях не выглядит решаемой.Конец эйфории и ДКП ручного управления: экономические итоги 2024 года и основные вызовы 2025-го
Репрессии в новом качестве: как менялся профиль репрессивности режима на третьем году войны
В 2024 году российские репрессии вошли в режим системной стабилизации. Их размах сохранился на прежнем уровне, при этом жестокость выросла: доля приговоров с реальными сроками и сами размеры сроков резко увеличились. Отдельными трендами года стали преследования носителей «враждебных» идей и ценностей и возрастающее давление на деятелей независимой публичной сферы.
.jpg)
На пороге новой гонки: российский ядерный шантаж и наращивание ядерного потенциала Китаем запускают новую эпоху ядерного соревнования
На фоне стремительного расширения китайского ядерного потенциала и успеха российского ядерного шантажа США не могут больше полагаться на прежнюю архитектуру своих ядерных сил, ориентированных на сдерживание лишь одного противника. Эксперты обсуждают, что́ должен предпринять Вашингтон, чтобы восстановить глобальный стратегический баланс.
Ящик для деда: в России телевидение теряет аудиторию и доверие гораздо быстрее, чем в Европе, и за годы войны этот процесс ускорился
Подскок вместо роста: аномальный рост доходов россиян последних двух лет может завершиться возвращением на траекторию стагнации
Зарплатный бум 2023–2024 годов стал следствием острого дефицита на рынке труда, который был вызван расширением государственного спроса и оттоком работников в эмиграцию и на войну. Однако теперь этот период заканчивается: снижение рентабельности «невоенных» отраслей и высокий уровень инфляции скорректируют траекторию роста доходов в сторону понижения.
Протестное послание: треть россиян заметила заграничные акции оппозиции — и это не так мало
451° по Фаренгейту: давление цензуры и стратегии сопротивления на книжном рынке обозначили контуры и особенности культурной политики «военного путинизма»
Начало войны в Украине стало триггером решительной идеологизации российского авторитаризма — кампания индоктринации и борьбы с «чуждыми влияниями» затрагивает сегодня все сферы культуры и искусства. Однако, как видно по эволюции российского книжного рынка, новая идеологическая цензура заметно отличается от тотального контроля советской эпохи.
—
раз в неделю
Предположение, что региональные элиты могут выступить в качестве инициаторов политических изменений или авангарда фронды, опирается на глубоко устаревшее представление, сформированное опытом 1990-х годов. От их прежней сплоченности и укорененности мало что осталось — сегодня они похожи скорее на фрагментированный класс региональной номенклатуры, зависимой от пронизывающих ее федеральных «вертикалей» — бюрократической, политической и корпоративной.
Между популизмом и транзакционизмом: четыре вопроса к «плану Трампа», которого не существует
Хотя анонсированного в ходе американской предвыборной кампании «плана Трампа» по завершению российско-украинской войны «за 24 часа» по-прежнему не существует, из косвенных источников известны его ключевые элементы, и все они оказываются либо не в пользу Киева, либо сомнительными с точки зрения их осуществимости или гарантий их выполнения.
Кто сломает спину верблюда? Успехи российской экономики последних двух лет создают условия для будущего кризиса
Дискуссия о степени устойчивости российской экономики сделала почти полный круг: алармизм оценок начала 2022 года, предрекавших ей значительное падение, сменился убежденностью в ее гибкости и стабильности. Это мнение стало практически повсеместным ровно тогда, когда экономика начала демонстрировать явные признаки неблагополучия.
Телеграмма из Кремля и ее читатели: внешнее информационное вмешательство эффективно, когда оно резонирует с реальной неудовлетворенностью политической и экономической ситуацией
В постсоветских странах, где культурно-информационная связь с Россией остается существенной, а выбор в пользу евроинтеграции еще не сделан, пропагандистские кампании в Telegram оказываются эффективными — в том случае, если их нарративы падают на благодатную почву разочарования в перспективах вступления в ЕС и неудовлетворенности, связанной с внутренними проблемами.
Стратегия не взлетает: сфера гражданских авиаперевозок стоит перед перспективой «каннибализации», каботажа и сокращения пассажиропотока
Эффект санкций начинает нарастать, в то время как нереалистичность некоторых планов импортозамещения становится все более очевидной. Именно так события развиваются в сфере гражданской авиации: в ближайшие годы ее ждут сокращение перевозок, сохранение парка за счет старых деталей и допуск иностранных компаний к внутрироссийским перевозкам.
Доктрина ядерного несдерживания: как Кремль превратил ядерный шантаж в инструмент конвенциональной войны
Российский ядерный шантаж следует рассматривать не как совокупность эмоциональных высказываний, но как большую и структурированную кампанию «нормализации» угрозы ядерного столкновения. Фактически Путин создал новую модель гибридной конвенциональной войны, которая ведется под постоянной угрозой перерастания в ограниченный ядерный конфликт.
Охлаждение с подогревом: российская экономика замедляется в гражданском секторе, но не в военном
Вызов Трампа и дилемма Европы: успеет ли Старый Свет подготовиться к новой войне?
Успех Путина, опробовавшего в Украине новую модель военного конфликта — конвенциональной войны с ядерной ракетой «за пазухой», — резко повышает шансы повторения такого сценария уже на территории одной из европейских стран. Единственный способ предотвратить такой конфликт для Европы — это значительное, а лучше кратное военное превосходство.
.jpg)
Воронка всеобъемлющего конфликта: война в Украине ознаменовала конец эпохи ограниченных войн и продолжает распространять свой разрушительный потенциал
Нападение России на Украину ознаменовало начало новой эпохи военных конфликтов. Опосредованными участниками затяжной войны так или иначе стали десятки стран, а сам характер боевых действий существенно изменился. Разрушительный потенциал противостояния продолжает распространяться и создает условия для всеобъемлющего глобального конфликта.
Несбывшаяся мечта: как и почему грузинская политика развернулась от демобилизации к мобилизации
Заявление главы правительства Грузии Ираклия Кобахидзе о приостановке переговоров о вступлении в ЕС резко развернуло динамику протестного ралли. Оно не просто активизировало протест, но придало ему новую повестку и новую легитимность. Ответное насилие со стороны полиции способно еще более усилить в обществе сочувствие к протестующим.
Оттенки серого: условия мира и издержки войны в представлении россиян
За переход к мирным переговорам устойчиво выступают чуть более половины россиян, соглашающихся участвовать в опросах, а за продолжение военных действий — чуть более трети. Главное условие формулы замирения в российском общественном мнении — согласие на нее Путина и отсутствие явных признаков «слабости» и «уступок» со стороны России.
Призрак профицита над теневым флотом: западная коалиция имеет шанс резко усилить санкционное давление в отношении российской нефти
Реабилитация репрессий: почему российские власти закрыли Музей истории ГУЛАГа и занялись массовой дереабилитацией репрессированных
Психическая атака: российское наступление 2024 года можно было бы считать неудачей, если бы оно не сопровождалось деморализацией противостоящей ей коалиции Украины и стран Запада
Потратив огромные ресурсы, в 2024 году российская армия расширила зону своего контроля примерно на 2,5–4 тыс. кв. км, что составляет около 0,5% всей территории Украины и в несколько раз меньше, чем отвоевали ВСУ осенью 2022 года. Главный успех России достигнут не на поле боя, а в демобилизации союзников Украины и украинского общества.
.jpg)
Региональные элиты эпохи «СВО»: эволюция, состояние и сценарии
Предположение, что региональные элиты могут выступить в качестве инициаторов политических изменений или авангарда фронды, опирается на глубоко устаревшее представление, сформированное опытом 1990-х годов. От их прежней сплоченности и укорененности мало что осталось — сегодня они похожи скорее на фрагментированный класс региональной номенклатуры, зависимой от пронизывающих ее федеральных «вертикалей» — бюрократической, политической и корпоративной.
Говори, детка, говори: почему намерения Трампа добиться снижения цен на нефть вряд ли испугают Путина
Трамп неоднократно заявлял, что намерен резко увеличить добычу нефти и таким образом снизить цены на углеводороды на мировом рынке. А некоторые его соратники полагают, что Трамп намерен пойти на сделку с Саудовской Аравией, что позволит выдавить Россию с нефтяного рынка. Однако в действительности у него гораздо меньше энергетических рычагов давления на Путина, чем многим хочется думать. И предвыборный лозунг Трампа «Бури, детка, бури» вряд ли сильно напугал российского президента.
Время реванша: маятник, который слишком далеко ушел влево, избиратели толкнули в обратную сторону
На протяжении своего президентства Трамп попробует частично отыграть завоевания демократов последних десятилетий, однако его реформаторские планы имеют необычный для республиканцев размах. В то же время поляризация американского общества будет оказывать сильное влияние на ситуацию в стране, и изоляционизм Трампа может обернуться своей противоположностью, повышая вероятность масштабного конфликта на мировой арене.
Пять дискурсов вокруг войны: новая карта российского публичного пространства
Большинство российских граждан тяготеет к такому дискурсу о войне, который практически не представлен в российском публичном пространстве. Это лоялистский пацифизм, в котором недовольство войной сочетается с лояльностью к Путину и российской власти. Спрос на публичную репрезентацию этого «молчаливого большинства» будет расти по мере роста издержек войны — в этом случае российское дискурсивное поле может ждать неожиданная трансформация.
В поисках причин: российский «майорат», непереучреждение государства и крах российской демократии
Политическая катастрофа, которой стало для России начало полномасштабного вторжения в Украину в 2022 году, заставила российскую интеллектуальную элиту с особенной страстью обратиться к анализу постсоветского периода российской истории и в первую очередь пресловутых девяностых. Такого рода поиски «отравленного истока» и «точки невозврата» закономерны и приобретают особый вес, когда речь идет о трагических переломах в национальной истории.
Алгоритмы — репутация — карма: почему фейки захватывают мир и побеждают качественную информацию
Алгоритмы поисковых платформ и сетей в значительной мере девальвировали институт репутации СМИ, который раньше создавал маркеры качества информации и структурировал информационный поток. Стать противовесом краткосрочным выгодам кликбейта может встроенный в алгоритмы сетей и платформ и автоматически генерируемый код «информационной кармы»: он сделает издержки от распространения недостоверного или опасного контента выше доходов от большей вовлеченности пользователя.
От адаптации к мобилизации: логика изменений в отношениях государства и бизнеса в условиях войны и санкций
В случае ухудшения макроэкономических условий пересмотр тех принципов сосуществования и взаимодействия, которые сложились между российским бизнесом и государством на протяжении последних двух десятилетий, выглядит практически неизбежным — даже несмотря на то что именно эти принципы обеспечили высокую адаптивность российской экономики к пережитым шокам.
Ненародная война: российские противники и не-противники вторжения в Украину. Часть 2
Исследователи выделяют четыре типа противников войны: «интегрирующихся», «изоляционистов», «угнетенных» и «активистов», — отмечая, что общим трендом для них является поиск точек соприкосновения и взаимодействия с окружающей атмосферой принятия войны, который, однако, не превращает их в ее сторонников.
Ненародная война: российские противники и не-противники вторжения в Украину. Часть 1
Накопленные российским обывателем личные впечатления о ходе войны и ее влиянии на жизнь страны отчасти подрывают доверие к официальной информации и провоцируют в большей степени критические суждения о военном конфликте и его последствиях для России и российского общества. Однако эта критика не трансформируется в антивоенную позицию.
Осмысления суверенитета: украинский и европейский взгляд на войну России против Украины
Опросы, проведенные недавно в Украине и еще 14 европейских странах, демонстрируют, что решимость Украины продолжать борьбу и ее европейская поддержка из-за затягивания конфликта и российских успехов на поле боя не пострадали. Однако под покровом единства скрываются значительные различия — на вопросы о том, чем закончится война и что является целью союзнической поддержки, украинцы и жители разных европейских стран отвечают по-разному.
Комплекс ядерной неполноценности: риторика эскалации сквозь призму опыта холодной войны
Нынешнее руководство России унаследовало от советских правителей ощущение дефицита признания своего права быть глобальной силой. Эта напряженность определяла советскую политику времен холодной войны — от сталинской экспансии до хрущевского ядерного авантюризма. Сегодняшние российские руководители во многом воспроизвели эту модель, однако возможности Кремля отстоят от этих глобальных амбиций значительно дальше, нежели это было во времена СССР.
Параллельный Черемушкин: отсутствие и присутствие «войны» в провинциальном российском городе
С самого начала войны перед социологами встал вопрос, как изучать общественное мнение в условиях репрессивно-милитаристского режима. Чтобы понять, как россияне относятся к войне и адаптируются к новой военной реальности, исследователи Лаборатории публичной социологии совершили невероятный эксперимент погружения — отправились в три российских региона, где провели месяц в режиме включенного наблюдения, не афишируя при этом предмет своего изучения.
Долгий военный путинизм: сколько он продлится и чем закончится. Реалии и проекции
Политический режим, возникший в России в результате трансформации блицкрига в затяжной конфликт, преодолел период уязвимости и нестабильности. Базовым теперь следует считать сценарий долгого военного путинизма, в рамках которого режим способен смягчать дисбалансы, переживать существенные ухудшения в экономике и управлять политическими рисками. Но это не означает, что режим справился с угрозами и вызовами.
Динамика изоляции в условиях фрагментации: итоги двух лет санкционного эксперимента
Ограниченный эффект санкций в отношении России определили несколько факторов: изменение структуры мировой экономики, эффекты логики арбитража и внутренние противоречия санкционного режима. Дальнейшая динамика влияния санкций будет носить циклический характер: новые инструменты контроля — новые пути их обхода. А в долгосрочном периоде все будет зависеть от того, насколько российская экономика сохранит свое рыночное ядро.
Эхо теракта в «Крокус Сити Холле»: авторитарная дисфункция, трудовая миграция и общественное мнение
Теракт в «Крокус Сити Холле» стал катастрофическим провалом российских властей и спецслужб, однако двойная стратегия Кремля — возложение ответственности за теракт на Украину и Запад и масштабная антимигрантская кампания — позволила властям уйти от ответственности за этот провал. Авторитарная дисфункция оборачивается людскими и экономическими потерями, но компенсируется успешным использованием инструментов консервативной мобилизации.
Внутри и снаружи цензуры: российский медиаландшафт через два года после начала войны
За последние два года российская медиасреда пережила беспрецедентную трансформацию. После начала войны и фактического введения в России военной цензуры значительная ее часть релоцировалась за границы страны и продолжила свою деятельность в неподцензурном пространстве. Результаты этого уникального эксперимента, вероятно, будут значимы не только для России, но и для других стран, переживающих процессы автократизации.
Между умеренной ксенофобией и низкой толерантностью: восприятие мигрантов после теракта в «Крокус Сити Холле»
После теракта в «Крокус Сити Холле» число нападений на мигрантов из Центральной Азии и антимигрантских высказываний со стороны российских властей и политиков заметно выросло. Однако данные опросов не фиксируют всплеска ксенофобии, остающейся на умеренном уровне, но в большей степени свойственной лояльному властям большинству, которое не получает сигналов толерантности сверху. Скорее наоборот, именно эти сигналы и подпитывают его «подозрительность» к мигрантам.
Боты в контакте: как работает сетевая пропаганда
Боты и тролли — это те, с кем мы имеем дело каждый день, обычно не замечая и не осознавая этого. Возможно, их не так немного, но их активность, консолидированная позиция и агрессивность позволяют им захватывать и модерировать дискуссию, провоцируя эффект, похожий на феномен «спирали молчания». Боты и тролли — это инструменты горизонтальной сетевой пропаганды, призванные деформировать представление реальных пользователей о «воображаемом большинстве» нации.
«Российская модель» в поисках безработицы: специфика российского рынка труда мешает ему адаптироваться к структурным сдвигам
Дефицит рабочей силы и ажиотажный спрос на нее ведут к росту зарплат и вносят свой вклад в перегрев российской экономики и инфляцию. Неблагоприятную ситуацию усугубляют специфические черты российской модели рынка труда, сложившейся в постсоветские десятилетия. Она обеспечивает низкую формальную безработицу и позволяет рынку хорошо адаптироваться к кризисам, однако тормозит релокацию рабочей силы в условиях тех или иных структурных или конъюнктурных сдвигов.
Парадокс оппозиции: противников Путина в России больше, чем кажется, но у них нет общей публичной повестки
Одна из причин повторяющихся неудач российской оппозиции состоит в традиционной зацикленности на «игре на чужом поле» — на электоральных процедурах, которые приносят ей моральное удовлетворение участия, но неизменно оборачиваются политическим проигрышем. Оборотной стороной этой зацикленности оказывается слабость публичной повестки, отсутствие связной картины представлений и убежденности, которые должны противостоять путинизму.
Пропаганда в сетевой среде: как менялась пропаганда в эпоху социальных медиа и в условиях войны
Пропаганда эпохи социальных сетей направлена не столько на продвижение какой-то идеологической доктрины, сколько на модерацию общественной дискуссии, может обращаться с различными посланиями к различным аудиториям и предполагает прежде всего вовлечение потребителя в процесс ее распространения, своего рода соавторство. Все эти свойства и возможности сетевой пропаганды эффективно использует сегодня российское государство.
Спонтанные святилища: смерть Навального и мемориальный протест
За минувшие две недели по России прокатилась волна создания спонтанных мемориалов памяти Навального вокруг памятников жертвам политических репрессий, символически нагруженных мест, во дворах и подъездах жилых домов и даже в пространстве онлайн-карт. За прошедшее время известно о не менее 500 таких «цветочных» мемориалов в 232 городах и поселках России, их список продолжает расти. Что они значат, и какая традиция стоит за ними?
Предыстория убийства: Навальный и политика протеста в России
Алексей Навальный был центральной фигурой противостояния путинскому авторитаризму, заряжавшей героикой личного бесстрашия десятки тысяч людей и создавший этику нового сопротивления. В то же время политическая биография Алексея Навального не является лишь производным его героической личности. Феномен Навального складывается из той совокупности ожиданий и устремлений, которые он сфокусировал в себе и добровольным заложником и символом которых он стал.
Историческая политика: идеологизация общества как попытка изменения постсоветской идентичности
Нынешний этап идеологической экспансии государства призван, с одной стороны, окончательно исключить и «отменить» либеральную часть российского общества, а с другой — изменить идентичность той его части, которая впитала идейный оппортунизм 2000-х, в свою очередь нивелировавший ценностный багаж и либеральные устремления перестроечной и постперестроечной эпохи.
Тупики войны: как менялись взгляды россиян на «военную операцию» в течение второго года конфликта
Социологические исследования указывают на то, что ядро реальных сторонников войны в течение второго ее года сократилось, а «слышимость» провоенной позиции в обществе снизилась. Это, тем не менее, не привело к росту доли видимых противников войны. Скорее, можно говорить о ситуации своего рода тупика в общественном мнении, обусловленного страхом репрессий, сознанием невозможности повлиять на ход событий и опасениями и тревогой перед непроницаемым будущим.
Вторая демобилизация: как менялось общественное мнение на протяжении второго года войны
Ядро поддержки войны в 2023 году сократилось в полтора раза и стало соразмерным доле тех, кто в целом придерживается скорее антивоенных взглядов. Сократилась и доля тех, кто не готов поддержать решение Путина о немедленном выводе войск — к концу года она стала меньше доли тех, кто готов поддержать такое решение. Однако все это привело не к росту доли противников войны, а к расширению зоны размытого и отчужденного отношения к ней.
Между «спиралью молчания» и «фургоном с оркестром»: влияние окружающих на мнение россиян о российско-украинском военном конфликте
В то время как противники войны в России не склонны высказывать своего мнения, когда думают, что окружены ее сторонниками, декларативные сторонники войны не склонны отстаивать декларируемую ими лояльность, когда обнаруживают себя в смешанном обществе, где представлены разные взгляды на войну.
Жатвы войны: Русская православная церковь и российское вторжение в Украину
Публичное восприятие отождествляет позицию РПЦ с провоенными заявлениями патриарха Кирилла, однако в действительности позиция большинства ее иерархов определяется компромиссом между лояльностью Кремлю и приверженностью институциональным интересам церкви — она остается крупнейшей общественной организацией в целом ряде постсоветских стран и демонстрирует примерно тот же спектр отношения к войне, который существует в обществе в целом.
Четыре мифа о России: как и почему не надо смотреть на Россию глазами Владимира Путина
Исторический фатализм российской оппозиции выглядит порой зеркальным отражением путинистской мифологии. Была ли постсоветская эпоха потерянным тридцатилетием истории России? Органична ли имперская экспансия для российского политического мышления? Могло ли в 90-е все пойти по-другому? И правда ли, что что-то возможно только «послепутина»?
Антикризисная ловушка: как борьба с кризисами создает экономику перманентного кризиса
Высокая частотность экономических кризисов сформировала в России особый тип антикризисной экономической политики: «преодоление» очередного кризиса оборачивается замораживанием его последствий и факторов неэффективности. И, как следствие, крайне низкими темпами роста в межкризисные периоды, которые становятся всё короче. Эта модель не только лишает экономику стимулов для развития, но и повышает вероятность новых кризисов, снижая их цену для руководства страны.
Мир à la carte: как на самом деле выглядит новая многополярность
Лидеры Европы и США склонны смотреть на мир сквозь призму конкуренции идеологических и политических систем, в которой каждый должен выбрать сторону — Запада или противоположную. Однако большинство людей во всем мире отдают предпочтение не старой политике прочных альянсов и устойчивых блоков, а политикe à la carte, которая предполагает, что правительства могут прагматично выбирать партнеров в зависимости от стоящего на кону вопроса.
Оппозиция второго шанса: Сможет ли выдавленное из страны оппозиционное комьюнити повлиять на происходящее в России?
Российская антивоенная эмиграция пока не сумела создать свое политическое представительство — политические структуры, которые были бы способны объявить себя альтернативой нынешнему курсу Кремля. Что из себя представляет сегодня российское оппозиционное комьюнити? Что происходит с ним? Какие факторы определяют его сильные и слабые стороны? Каким может быть его будущее и когда и как это комьюнити сможет оказать влияние на события в России?
Почему путинизм (еще) не является идеологией
Обычно идеологии создают своего рода карту политики, с помощью которой можно понять, в каком направлении движутся политические процессы, но Путин долго и успешно избегал идеологической определенности, что позволяло ему сохранять политическую интригу вокруг своих ключевых решений. Эта черта режима сохраняется и сегодня: Кремль не может ни объяснить причины и цели войны с Украиной, ни обеспечить идеологическую мобилизацию в ее поддержку.
Есть ли у путинского режима идеология?
Идеология путинского режима устойчива, поскольку отвечает на существующий запрос населения, опирается на глубоко укорененную советскую традицию и в то же время заполняет идеологический вакуум, возникший после распада Советского Союза. Она поможет путинскому режиму сохранить жизнеспособность на многие годы.
Имени Ясина: дух свободы
Сегодня в Москве прощаются с Евгением Ясиным — одной из важнейших фигур российского политикума последних десятилетий, министром экономики эпохи реформ, создателем и руководителем Высшей школы экономики, президентом независимого Фонда «Либеральная миссия». С Ясиным на Re: Russia прощаются Сергей Алексашенко, Евгения Альбац, Сергей Гуриев, Игорь Клямкин, Лев Гудков, Константин Сонин и другие.
Вовне и внутри: чему учит и не учит опыт оппозиции в изгнании
После начала войны из России уехало большое число активистов, журналистов и правозащитников, но за прошедшие полтора года им так и не удалось создать институты, которые могли бы представлять российскую оппозицию за рубежом и служили голосом российского демократического движения. Насколько уникальная такая ситуация? Каков опыт других оппозиционных диаспор, покинувших страну под давлением внутренних репрессий? Чего может добиться такая оппозиция извне?
Между де- и сверх-политизацией: логика эволюции российского авторитаризма
За двадцать с лишним лет российский политический режим прошел три стадии. Деполитизированный авторитаризм 2000-х опирался на экономическую эффективность и точечные ограничения политических свобод. В 2010-е годы режим столкнулся с постепенной реполитизацией общества, на которую ответил встречной политизацией. А в 2020-е, когда этого оказалось недостаточно, — внешней агрессией и сврехполитизацией, позволяющей провести радикальную трансформацию режима и общества.
Между мобилизацией и толерантностью: отношение украинцев к антивоенно настроенным русским меняется на втором году войны
Еще в конце 2022 года опросы фиксировали отказ большинства украинцев от сотрудничества с жителями России независимо от их отношения к войне. Однако сегодня признание возможности сотрудничества с антивоенно настроенными «простыми» россиянами стало в украинском обществе точкой консенсуса. Неустойчивое большинство наблюдается теперь и в вопросе о возможности диалога с российским руководством в случае смены власти и курса в России. Впрочем, в такой поворот событий мало кто пока верит.
От триумфа к краху: как Германия прощается с остполитик и что будет после нее
За последние пятьдесят лет остполитик, «восточная политика» Германии, стала частью немецкой идентичности, а идея особых отношений с Россией — важным элементом позиционирования Германии на мировой политической и экономической сцене. Вторжение в Украину обозначило крах остполитик, который осмысляется как крах всей немецкой внешней политики последних десятилетий. Политическая система Германии, похожая на сверхтяжелый танкер, совершает крутой поворот.
Экономическая география эпохи СВО: как изменилась российская экономика в разрезе регионов
Взгляд на динамику российских экономических показателей в разрезе регионов задает двухмерную оптику, открывающую нам то, что плохо видно в отраслевом анализе. Неплохие в среднем показатели скрывают разнонаправленную динамику, а локализация зон аномального роста и аномального падения позволяет увидеть за оптимистическими цифрами российской экономики процесс ее структурной трансформации, связанной с аномальными условиями ее функционирования.
Дилемма исчезновения: послепутинская Россия должна начаться еще до ухода Путина
Надежда на новое будущее для России «после Путина» может не оправдаться, если спрос на изменения не будет сформирован еще до его ухода. Но и мнение скептиков, что путинизм непременно переживет Путина, также не выглядит убедительным. Они недооценивают потенциал модернизации, накопленный российским обществом за постсоветские десятилетия.
Постпутинизм: в какой логике и почему имеет смысл обсуждать его сегодня?
Обеспечить реальные позитивные изменения в России можно только при наличии консенсуса между думающей частью общества и адекватными группами в элитах. Движение к такому консенсусу — это политический процесс, который едва ли может начаться при Путине. Но отсутствие базовых идей, которые могли бы стать основой этого процесса в момент ухода Путина, чревато скатыванием страны в хаос.
Год исхода: уехавшие, остающиеся и трудности коммуникации
Уехавшие и остающиеся несогласные примерно одинаково видят политическую ситуацию; у них примерно одни и те же источники информации. Однако многие остающиеся полагают, что уехавшие считают неотъезд девиантным и возлагают на них большую ответственность за продолжающуюся войну. Преодоление этого напряжения и выработка идеологии солидарности двух групп — важнейшая задача, так как обе группы нуждаются в поддержке друг друга.
Хрупкое единство: как Украина объединила европейцев и что может их вновь разъединить
В вопросе поддержки Украины европейцы демонстрируют сегодня намного бóльшую сплоченность, чем год назад. Выросла доля тех, кто считает, что война должна продолжаться до возвращения Украиной всех своих территорий. В гораздо большей степени европейцы согласны теперь с тем, что Россия является их противником или соперником. В чем причины этого удивительного единодушия, как его следует использовать европейским политикам — и что является для него угрозой?
Дети, чеболи и адъютанты: кадровая политика первого года войны
В отсутствие публичной политики ее место в автократиях занимает политика кадровая — отражение и результат борьбы элитных фракций, групп влияния и корпоративных интересов, не уравновешенных действиями публичных партий и ассоциаций. На фоне тектонических социальных сдвигов, связанных с вторжением России в Украину, кадровые изменения первого года войны кажутся очень скромными. Однако, скорее всего, это вызванное растерянностью перед неудачами затишье.
«Раз начали, заканчивать нельзя»: как меняется отношение россиян к войне в Украине
Социологические опросы пытаются выяснить, какая часть российского населения поддерживает войну в Украине, а какая — не поддерживает, однако глубинные интервью показывают, что эти усилия, возможно, вообще не способны дать удовлетворительный результат: бóльшая часть россиян поддерживает и не поддерживает войну одновременно — отношение жителей России к войне имеет «лоскутный» и подвижный характер и состоит из аргументов и нарративов как одной, так и другой стороны.
Путинизм без Путина: что это такое и возможен ли он
Не только для элит, но и для значительной части населения, вполне удовлетворенной итогами экономически успешного десятилетия перед войной, гораздо более привлекательным сценарием транзита является не тотальный крах режима, но утверждение путинизма без участия самого Путина, который сегодня поставил под угрозу само его существование.
Погружение в войну: хроники общественного мнения
За фасадом декларативного «большинства поддержки» войны отчетливо различимо более значимое «большинство непротивления» войне, позволяющее провоенно настроенному меньшинству доминировать в публичной сфере. Для основной части общества «погружение в войну» остается вынужденной стратегией, а консолидация реваншистских настроений соседствует со значительным потенциалом демобилизованности. Re: Russia представляет обзор результатов опросов общественного мнения независимого проекта «Хроники».
Хуже, чем кризис. Как устроена и куда ведет российская экономическая аномалия — 2022
Падение российской экономики в 2022 году оказалось не таким значительным, как прогнозировали экономисты, но это не означает, что она смогла «выстоять» под ударами санкций. Эти показатели всего лишь отражают эффект мобилизации сверхдоходов, и по мере того, как эти доходы будут сокращаться, экономика столкнется с инвестиционным голодом, девальвацией, бюджетным дефицитом и сжатием спроса — элементами стандартного экономического кризиса, который у нее не позади, а впереди.
Кризисное изобилие: почему не случилось коллапса российской экономики и стоит ли его ждать в будущем?
Против российской экономики введены беспрецедентные по масштабу санкции, однако их эффект оказался существенно меньшим, чем ожидалось. Избежать коллапса помогло сочетание нескольких факторов — противоречия санкционной политики, радикальные административные решения Кремля и резкий рост российских экспортных доходов в комбинации с профицитом торгового баланса, усиленным санкционными ограничениями российского импорта.
Ценовой потолок или кепка-невидимка? Сколько на самом деле стоит российская нефть
Считается, что ценовой потолок на российскую нефть прекрасно работает, однако условия торговли российской нефтью изменились, и ориентироваться на старые способы оценки рынка бесполезно: сегодня они не столько обеспечивают прозрачность, сколько имитируют ее. В действительности, скорее всего, дисконт на российскую нефть совсем не так велик, как об этом говорят, но российским игрокам выгодно поддерживать представление об эффективности нефтяных санкций.
Российская ризома: социальный портрет новой эмиграции
Новая волна эмиграции сильно отличается от волн XX века — для эмигрантов 2022 года характерен высокий уровень доверия и социальной мобильности, они готовы и настроены включаться в жизнь принимающих стран, активно участвовать в социальных инициативах. Связи новых эмигрантов с Россией остаются очень тесными, однако вера в возможность позитивных перемен на родине на сегодняшний день выглядит достаточно слабой. Сможет ли новая диаспора повлиять на вектор российской истории?
Режим имперской паранойи: война в эпоху пустословия
Любые рациональные объяснения причин вторжения России в Украину выглядят недостаточными и неудовлетворительными, потому что оно само не имеет рациональных оснований. Война с Украиной — это пустота, обрастающая цепочками бесконечного воспроизведения псевдосмыслов. Накачанная риторикой и проекциями в театрализованные ритуалы, она организовывает действительность в простые и доступные порядки, которые, в силу своей простоты, легко и повсеместно усваиваются.
Лоскутное одеяло: рукотворный кризис-2022 в разрезе российских регионов
В разрезе регионов экономическая динамика 2022 года выглядит разнонаправленной: одни регионы демонстрируют сильный спад, другие — внушительный рост. Противоречивую картину борьбы российского бизнеса с кризисом определяет целый набор факторов — санкции, разрыв логистических цепочек, меры господдержки, рост расходов на оборону, уход западных компаний и освобождение новых товарных ниш. Главный фактор, смягчающий кризис, — высокие доходы от экспорта сырья.
Война как инструмент культурной контрреволюции
Война с Украиной стала инструментом радикального разрыва отношений и связей России с Западом, результатом которого, по-видимому, окажется не менее радикальное преобразование российского общества, изменение траектории его естественного развития. Описывая погром, который претерпевает с началом войны российский театр, природу и вероятные последствия происходящего культурного и цивилизационного сдвига анализирует Марина Давыдова, один из главных идеологов и организаторов российско-европейской театральной интеграции последнего десятилетия.
Фрустрации спецоперации
Жителям России все труднее отвечать на вопросы о том, когда закончится «спецоперация», насколько успешно она протекает, а число россиян, которые испытывают тревогу или ощущают депрессивные настроения, растет, следует из данных последней волны опроса независимого проекта «Хроники». Уровень поддержки войны, который фиксирует этот проект, остается неизменным с начала лета и составляет около 55%, при этом ядро поддержки «спецоперации» составляет не более трети всех опрошенных.
Путинские фаны или кремлевские боты?
За последнее десятилетие в России создана мощная инфраструктура «сетевой автократии», сосредоточенная не на ограничении, а на активном формировании сетевого контента. Анализ имитирующего поддержку властей астротурфинга и реальной реакции пользователей на войну в Украине показывает, что, несмотря на разнообразие онлайн-стратегий Кремля, сетевая пропаганда далеко не всегда успешна, но серьезно искажает наши представления о «низовых настроениях».
Кризис вместо сделки: промежуточные итоги энергетической войны
Европа переживет приближающуюся зиму без российского газа, но энергетический кризис будет продолжать расширяться и после нее и превратится в глобальный экономический. Тем не менее, вопреки ожиданиям Кремля Запад отказался от политической сделки с Москвой, а издержки России в энергетической и санкционной войне также будут быстро нарастать. Новый доклад Сергея Вакуленко подводит первые итоги энергетической конфронтации России с Западом.
Обратная эволюция манипулятивной диктатуры
Считается, что в XXI веке на смену репрессивным диктатурам пришли манипулятивные, основанные на контроле над медиа, однако Россия на наших глазах проделывает обратную эволюцию, превращаясь в традиционную «диктатуру страха». Однако причиной этого «регресса» стали не консерватизм и имперские амбиции российского населения, но, напротив, неспособность путинского режима справиться с его успешной модернизацией.
Идеология безыдейных
Авторитарные режимы уделяли идеологии огромное внимание в XX веке, но в XXI для них скорее характерна идейная пассивность. Однако для развязанной Путиным войны необходима не только военная, но и политическая мобилизация, а значит, эта война нуждается в идеологических нарративах, которые способны захватить и консолидировать население. Есть ли у сегодняшнего российского режима идеология?
Дилемма информационного диктатора
Выталкивая независимую журналистику из легального поля, Кремль движется к ситуации жесткой поляризации, в которой его влияние будет ограничено заведомо лояльными контингентами. Это отражает общую логику эволюции режима, вынужденного отказываться от стратегий кооптации в пользу стратегий насилия, в долгосрочной перспективе намного менее эффективных. Сэм Грин, директор Института России при King’s College London, — об авторитарных стратегиях медиаконтроля на примере России и Беларуси.
«Возможно, он дед, который не выпил таблетки»
Вторая статья из цикла «Риторики войны», посвященного тому, как функционируют дискурсы войны в политическом языке и общественном мнении России, демонстрирует, как работает этот дискурс, на материале 57 глубинных интервью с россиянами, в той или иной степени поддерживающими войну, и дает уникальную картину различных стратегий «освоения» базовых аргументов оправдания войны, их контаминации и проекции на личные обстоятельства и опыт.
Эффект консервации
В России доминирует представление о незначительном воздействии санкций: помимо официозного оптимизма чиновников и руководителей крупных компаний позитивный настрой широко распространен среди населения и значительной части бизнес-сообщества. Как на самом деле работают и не работают санкции и почему способность страны противостоять им максимизирует ее долгосрочные потери?
Три фазы адаптации
Реакция общества на войну прошла уже три стадии: страх и шок первых дней сменились периодом консолидации ее сторонников в марте и апреле, а в мае, когда война стала принимать затяжной характер, в общественных настроениях начался период рутинизации, выраженной в падении интереса к новостям из Украины и росте тревоги в отношении будущего. Статья Льва Гудкова открывает на сайте Re: Russia цикл «Риторики войны», посвященный дискурсу войны в общественном мнении и политическом языке сегодняшней России.
Мир против справедливости
Социологические опросы демонстрируют, что помимо лагеря «мира» и лагеря «справедливости» в европейском обществе существует лагерь «колеблющихся» — группа, в целом разделяющая мнение лагеря «справедливости», однако опасающаяся дальнейшей эскалации военного конфликта и под давлением экономических факторов дрейфующая в сторону лагеря «мира». Re: Russia публикует полный текст нашумевшей статьи Ивана Крастева и Марка Леонарда о рисках поляризации европейского общественного мнения.
Нацификация денацификации
Почти общим местом стали сравнения идеологии Кремля с фашизмом, но насколько эти сравнения являются содержательной характеристикой, а насколько — частью «войны эмоций»? Что подразумевается под «фашизмом» и какие его элементы и черты обнаруживают себя в «идеологии Z»?
Дилеммы эмбарго
Западные страны напряженно ищут пути организации нефтегазового эмбарго против России. Однако, ответ на вопрос, как лишить Россию доходов от нефтегазового экспорта, совершенно не очевиден. Последствия эмбарго, исключающего российские нефть и газ с глобальных рынков, будут поистине непредсказуемы и крайне драматичны.
Навязанный консенсус: Что говорят опросы о поддержке войны и можно ли им верить?
Результаты опросов об отношении россиян к войне вызвали острые дискуссии: одни видят в них доказательство царящего в России имперско-милитаристского духа, другие, наоборот, объявляют их нерелевантными в условиях военного времени. Re: Russia проанализировала все доступные данные об отношении российского населения к войне, основные аргументы развернувшейся дискуссии и результаты опросных экспериментов.
Предположение, что региональные элиты могут выступить в качестве инициаторов политических изменений или авангарда фронды, опирается на глубоко устаревшее представление, сформированное опытом 1990-х годов. От их прежней сплоченности и укорененности мало что осталось — сегодня они похожи скорее на фрагментированный класс региональной номенклатуры, зависимой от пронизывающих ее федеральных «вертикалей» — бюрократической, политической и корпоративной.
Говори, детка, говори: почему намерения Трампа добиться снижения цен на нефть вряд ли испугают Путина
Трамп неоднократно заявлял, что намерен резко увеличить добычу нефти и таким образом снизить цены на углеводороды на мировом рынке. А некоторые его соратники полагают, что Трамп намерен пойти на сделку с Саудовской Аравией, что позволит выдавить Россию с нефтяного рынка. Однако в действительности у него гораздо меньше энергетических рычагов давления на Путина, чем многим хочется думать. И предвыборный лозунг Трампа «Бури, детка, бури» вряд ли сильно напугал российского президента.
Время реванша: маятник, который слишком далеко ушел влево, избиратели толкнули в обратную сторону
На протяжении своего президентства Трамп попробует частично отыграть завоевания демократов последних десятилетий, однако его реформаторские планы имеют необычный для республиканцев размах. В то же время поляризация американского общества будет оказывать сильное влияние на ситуацию в стране, и изоляционизм Трампа может обернуться своей противоположностью, повышая вероятность масштабного конфликта на мировой арене.
Пять дискурсов вокруг войны: новая карта российского публичного пространства
Большинство российских граждан тяготеет к такому дискурсу о войне, который практически не представлен в российском публичном пространстве. Это лоялистский пацифизм, в котором недовольство войной сочетается с лояльностью к Путину и российской власти. Спрос на публичную репрезентацию этого «молчаливого большинства» будет расти по мере роста издержек войны — в этом случае российское дискурсивное поле может ждать неожиданная трансформация.
В поисках причин: российский «майорат», непереучреждение государства и крах российской демократии
Политическая катастрофа, которой стало для России начало полномасштабного вторжения в Украину в 2022 году, заставила российскую интеллектуальную элиту с особенной страстью обратиться к анализу постсоветского периода российской истории и в первую очередь пресловутых девяностых. Такого рода поиски «отравленного истока» и «точки невозврата» закономерны и приобретают особый вес, когда речь идет о трагических переломах в национальной истории.
Алгоритмы — репутация — карма: почему фейки захватывают мир и побеждают качественную информацию
Алгоритмы поисковых платформ и сетей в значительной мере девальвировали институт репутации СМИ, который раньше создавал маркеры качества информации и структурировал информационный поток. Стать противовесом краткосрочным выгодам кликбейта может встроенный в алгоритмы сетей и платформ и автоматически генерируемый код «информационной кармы»: он сделает издержки от распространения недостоверного или опасного контента выше доходов от большей вовлеченности пользователя.
От адаптации к мобилизации: логика изменений в отношениях государства и бизнеса в условиях войны и санкций
В случае ухудшения макроэкономических условий пересмотр тех принципов сосуществования и взаимодействия, которые сложились между российским бизнесом и государством на протяжении последних двух десятилетий, выглядит практически неизбежным — даже несмотря на то что именно эти принципы обеспечили высокую адаптивность российской экономики к пережитым шокам.
Ненародная война: российские противники и не-противники вторжения в Украину. Часть 2
Исследователи выделяют четыре типа противников войны: «интегрирующихся», «изоляционистов», «угнетенных» и «активистов», — отмечая, что общим трендом для них является поиск точек соприкосновения и взаимодействия с окружающей атмосферой принятия войны, который, однако, не превращает их в ее сторонников.
Ненародная война: российские противники и не-противники вторжения в Украину. Часть 1
Накопленные российским обывателем личные впечатления о ходе войны и ее влиянии на жизнь страны отчасти подрывают доверие к официальной информации и провоцируют в большей степени критические суждения о военном конфликте и его последствиях для России и российского общества. Однако эта критика не трансформируется в антивоенную позицию.
Осмысления суверенитета: украинский и европейский взгляд на войну России против Украины
Опросы, проведенные недавно в Украине и еще 14 европейских странах, демонстрируют, что решимость Украины продолжать борьбу и ее европейская поддержка из-за затягивания конфликта и российских успехов на поле боя не пострадали. Однако под покровом единства скрываются значительные различия — на вопросы о том, чем закончится война и что является целью союзнической поддержки, украинцы и жители разных европейских стран отвечают по-разному.
Комплекс ядерной неполноценности: риторика эскалации сквозь призму опыта холодной войны
Нынешнее руководство России унаследовало от советских правителей ощущение дефицита признания своего права быть глобальной силой. Эта напряженность определяла советскую политику времен холодной войны — от сталинской экспансии до хрущевского ядерного авантюризма. Сегодняшние российские руководители во многом воспроизвели эту модель, однако возможности Кремля отстоят от этих глобальных амбиций значительно дальше, нежели это было во времена СССР.
Параллельный Черемушкин: отсутствие и присутствие «войны» в провинциальном российском городе
С самого начала войны перед социологами встал вопрос, как изучать общественное мнение в условиях репрессивно-милитаристского режима. Чтобы понять, как россияне относятся к войне и адаптируются к новой военной реальности, исследователи Лаборатории публичной социологии совершили невероятный эксперимент погружения — отправились в три российских региона, где провели месяц в режиме включенного наблюдения, не афишируя при этом предмет своего изучения.
Долгий военный путинизм: сколько он продлится и чем закончится. Реалии и проекции
Политический режим, возникший в России в результате трансформации блицкрига в затяжной конфликт, преодолел период уязвимости и нестабильности. Базовым теперь следует считать сценарий долгого военного путинизма, в рамках которого режим способен смягчать дисбалансы, переживать существенные ухудшения в экономике и управлять политическими рисками. Но это не означает, что режим справился с угрозами и вызовами.
Динамика изоляции в условиях фрагментации: итоги двух лет санкционного эксперимента
Ограниченный эффект санкций в отношении России определили несколько факторов: изменение структуры мировой экономики, эффекты логики арбитража и внутренние противоречия санкционного режима. Дальнейшая динамика влияния санкций будет носить циклический характер: новые инструменты контроля — новые пути их обхода. А в долгосрочном периоде все будет зависеть от того, насколько российская экономика сохранит свое рыночное ядро.
Эхо теракта в «Крокус Сити Холле»: авторитарная дисфункция, трудовая миграция и общественное мнение
Теракт в «Крокус Сити Холле» стал катастрофическим провалом российских властей и спецслужб, однако двойная стратегия Кремля — возложение ответственности за теракт на Украину и Запад и масштабная антимигрантская кампания — позволила властям уйти от ответственности за этот провал. Авторитарная дисфункция оборачивается людскими и экономическими потерями, но компенсируется успешным использованием инструментов консервативной мобилизации.
Внутри и снаружи цензуры: российский медиаландшафт через два года после начала войны
За последние два года российская медиасреда пережила беспрецедентную трансформацию. После начала войны и фактического введения в России военной цензуры значительная ее часть релоцировалась за границы страны и продолжила свою деятельность в неподцензурном пространстве. Результаты этого уникального эксперимента, вероятно, будут значимы не только для России, но и для других стран, переживающих процессы автократизации.
Между умеренной ксенофобией и низкой толерантностью: восприятие мигрантов после теракта в «Крокус Сити Холле»
После теракта в «Крокус Сити Холле» число нападений на мигрантов из Центральной Азии и антимигрантских высказываний со стороны российских властей и политиков заметно выросло. Однако данные опросов не фиксируют всплеска ксенофобии, остающейся на умеренном уровне, но в большей степени свойственной лояльному властям большинству, которое не получает сигналов толерантности сверху. Скорее наоборот, именно эти сигналы и подпитывают его «подозрительность» к мигрантам.
Боты в контакте: как работает сетевая пропаганда
Боты и тролли — это те, с кем мы имеем дело каждый день, обычно не замечая и не осознавая этого. Возможно, их не так немного, но их активность, консолидированная позиция и агрессивность позволяют им захватывать и модерировать дискуссию, провоцируя эффект, похожий на феномен «спирали молчания». Боты и тролли — это инструменты горизонтальной сетевой пропаганды, призванные деформировать представление реальных пользователей о «воображаемом большинстве» нации.
«Российская модель» в поисках безработицы: специфика российского рынка труда мешает ему адаптироваться к структурным сдвигам
Дефицит рабочей силы и ажиотажный спрос на нее ведут к росту зарплат и вносят свой вклад в перегрев российской экономики и инфляцию. Неблагоприятную ситуацию усугубляют специфические черты российской модели рынка труда, сложившейся в постсоветские десятилетия. Она обеспечивает низкую формальную безработицу и позволяет рынку хорошо адаптироваться к кризисам, однако тормозит релокацию рабочей силы в условиях тех или иных структурных или конъюнктурных сдвигов.
Парадокс оппозиции: противников Путина в России больше, чем кажется, но у них нет общей публичной повестки
Одна из причин повторяющихся неудач российской оппозиции состоит в традиционной зацикленности на «игре на чужом поле» — на электоральных процедурах, которые приносят ей моральное удовлетворение участия, но неизменно оборачиваются политическим проигрышем. Оборотной стороной этой зацикленности оказывается слабость публичной повестки, отсутствие связной картины представлений и убежденности, которые должны противостоять путинизму.
Пропаганда в сетевой среде: как менялась пропаганда в эпоху социальных медиа и в условиях войны
Пропаганда эпохи социальных сетей направлена не столько на продвижение какой-то идеологической доктрины, сколько на модерацию общественной дискуссии, может обращаться с различными посланиями к различным аудиториям и предполагает прежде всего вовлечение потребителя в процесс ее распространения, своего рода соавторство. Все эти свойства и возможности сетевой пропаганды эффективно использует сегодня российское государство.
Спонтанные святилища: смерть Навального и мемориальный протест
За минувшие две недели по России прокатилась волна создания спонтанных мемориалов памяти Навального вокруг памятников жертвам политических репрессий, символически нагруженных мест, во дворах и подъездах жилых домов и даже в пространстве онлайн-карт. За прошедшее время известно о не менее 500 таких «цветочных» мемориалов в 232 городах и поселках России, их список продолжает расти. Что они значат, и какая традиция стоит за ними?
Предыстория убийства: Навальный и политика протеста в России
Алексей Навальный был центральной фигурой противостояния путинскому авторитаризму, заряжавшей героикой личного бесстрашия десятки тысяч людей и создавший этику нового сопротивления. В то же время политическая биография Алексея Навального не является лишь производным его героической личности. Феномен Навального складывается из той совокупности ожиданий и устремлений, которые он сфокусировал в себе и добровольным заложником и символом которых он стал.
Историческая политика: идеологизация общества как попытка изменения постсоветской идентичности
Нынешний этап идеологической экспансии государства призван, с одной стороны, окончательно исключить и «отменить» либеральную часть российского общества, а с другой — изменить идентичность той его части, которая впитала идейный оппортунизм 2000-х, в свою очередь нивелировавший ценностный багаж и либеральные устремления перестроечной и постперестроечной эпохи.
Тупики войны: как менялись взгляды россиян на «военную операцию» в течение второго года конфликта
Социологические исследования указывают на то, что ядро реальных сторонников войны в течение второго ее года сократилось, а «слышимость» провоенной позиции в обществе снизилась. Это, тем не менее, не привело к росту доли видимых противников войны. Скорее, можно говорить о ситуации своего рода тупика в общественном мнении, обусловленного страхом репрессий, сознанием невозможности повлиять на ход событий и опасениями и тревогой перед непроницаемым будущим.
Вторая демобилизация: как менялось общественное мнение на протяжении второго года войны
Ядро поддержки войны в 2023 году сократилось в полтора раза и стало соразмерным доле тех, кто в целом придерживается скорее антивоенных взглядов. Сократилась и доля тех, кто не готов поддержать решение Путина о немедленном выводе войск — к концу года она стала меньше доли тех, кто готов поддержать такое решение. Однако все это привело не к росту доли противников войны, а к расширению зоны размытого и отчужденного отношения к ней.
Между «спиралью молчания» и «фургоном с оркестром»: влияние окружающих на мнение россиян о российско-украинском военном конфликте
В то время как противники войны в России не склонны высказывать своего мнения, когда думают, что окружены ее сторонниками, декларативные сторонники войны не склонны отстаивать декларируемую ими лояльность, когда обнаруживают себя в смешанном обществе, где представлены разные взгляды на войну.
Жатвы войны: Русская православная церковь и российское вторжение в Украину
Публичное восприятие отождествляет позицию РПЦ с провоенными заявлениями патриарха Кирилла, однако в действительности позиция большинства ее иерархов определяется компромиссом между лояльностью Кремлю и приверженностью институциональным интересам церкви — она остается крупнейшей общественной организацией в целом ряде постсоветских стран и демонстрирует примерно тот же спектр отношения к войне, который существует в обществе в целом.
Четыре мифа о России: как и почему не надо смотреть на Россию глазами Владимира Путина
Исторический фатализм российской оппозиции выглядит порой зеркальным отражением путинистской мифологии. Была ли постсоветская эпоха потерянным тридцатилетием истории России? Органична ли имперская экспансия для российского политического мышления? Могло ли в 90-е все пойти по-другому? И правда ли, что что-то возможно только «послепутина»?
Антикризисная ловушка: как борьба с кризисами создает экономику перманентного кризиса
Высокая частотность экономических кризисов сформировала в России особый тип антикризисной экономической политики: «преодоление» очередного кризиса оборачивается замораживанием его последствий и факторов неэффективности. И, как следствие, крайне низкими темпами роста в межкризисные периоды, которые становятся всё короче. Эта модель не только лишает экономику стимулов для развития, но и повышает вероятность новых кризисов, снижая их цену для руководства страны.
Мир à la carte: как на самом деле выглядит новая многополярность
Лидеры Европы и США склонны смотреть на мир сквозь призму конкуренции идеологических и политических систем, в которой каждый должен выбрать сторону — Запада или противоположную. Однако большинство людей во всем мире отдают предпочтение не старой политике прочных альянсов и устойчивых блоков, а политикe à la carte, которая предполагает, что правительства могут прагматично выбирать партнеров в зависимости от стоящего на кону вопроса.
Оппозиция второго шанса: Сможет ли выдавленное из страны оппозиционное комьюнити повлиять на происходящее в России?
Российская антивоенная эмиграция пока не сумела создать свое политическое представительство — политические структуры, которые были бы способны объявить себя альтернативой нынешнему курсу Кремля. Что из себя представляет сегодня российское оппозиционное комьюнити? Что происходит с ним? Какие факторы определяют его сильные и слабые стороны? Каким может быть его будущее и когда и как это комьюнити сможет оказать влияние на события в России?
Почему путинизм (еще) не является идеологией
Обычно идеологии создают своего рода карту политики, с помощью которой можно понять, в каком направлении движутся политические процессы, но Путин долго и успешно избегал идеологической определенности, что позволяло ему сохранять политическую интригу вокруг своих ключевых решений. Эта черта режима сохраняется и сегодня: Кремль не может ни объяснить причины и цели войны с Украиной, ни обеспечить идеологическую мобилизацию в ее поддержку.
Есть ли у путинского режима идеология?
Идеология путинского режима устойчива, поскольку отвечает на существующий запрос населения, опирается на глубоко укорененную советскую традицию и в то же время заполняет идеологический вакуум, возникший после распада Советского Союза. Она поможет путинскому режиму сохранить жизнеспособность на многие годы.
Имени Ясина: дух свободы
Сегодня в Москве прощаются с Евгением Ясиным — одной из важнейших фигур российского политикума последних десятилетий, министром экономики эпохи реформ, создателем и руководителем Высшей школы экономики, президентом независимого Фонда «Либеральная миссия». С Ясиным на Re: Russia прощаются Сергей Алексашенко, Евгения Альбац, Сергей Гуриев, Игорь Клямкин, Лев Гудков, Константин Сонин и другие.
Вовне и внутри: чему учит и не учит опыт оппозиции в изгнании
После начала войны из России уехало большое число активистов, журналистов и правозащитников, но за прошедшие полтора года им так и не удалось создать институты, которые могли бы представлять российскую оппозицию за рубежом и служили голосом российского демократического движения. Насколько уникальная такая ситуация? Каков опыт других оппозиционных диаспор, покинувших страну под давлением внутренних репрессий? Чего может добиться такая оппозиция извне?
Между де- и сверх-политизацией: логика эволюции российского авторитаризма
За двадцать с лишним лет российский политический режим прошел три стадии. Деполитизированный авторитаризм 2000-х опирался на экономическую эффективность и точечные ограничения политических свобод. В 2010-е годы режим столкнулся с постепенной реполитизацией общества, на которую ответил встречной политизацией. А в 2020-е, когда этого оказалось недостаточно, — внешней агрессией и сврехполитизацией, позволяющей провести радикальную трансформацию режима и общества.
Между мобилизацией и толерантностью: отношение украинцев к антивоенно настроенным русским меняется на втором году войны
Еще в конце 2022 года опросы фиксировали отказ большинства украинцев от сотрудничества с жителями России независимо от их отношения к войне. Однако сегодня признание возможности сотрудничества с антивоенно настроенными «простыми» россиянами стало в украинском обществе точкой консенсуса. Неустойчивое большинство наблюдается теперь и в вопросе о возможности диалога с российским руководством в случае смены власти и курса в России. Впрочем, в такой поворот событий мало кто пока верит.
От триумфа к краху: как Германия прощается с остполитик и что будет после нее
За последние пятьдесят лет остполитик, «восточная политика» Германии, стала частью немецкой идентичности, а идея особых отношений с Россией — важным элементом позиционирования Германии на мировой политической и экономической сцене. Вторжение в Украину обозначило крах остполитик, который осмысляется как крах всей немецкой внешней политики последних десятилетий. Политическая система Германии, похожая на сверхтяжелый танкер, совершает крутой поворот.
Экономическая география эпохи СВО: как изменилась российская экономика в разрезе регионов
Взгляд на динамику российских экономических показателей в разрезе регионов задает двухмерную оптику, открывающую нам то, что плохо видно в отраслевом анализе. Неплохие в среднем показатели скрывают разнонаправленную динамику, а локализация зон аномального роста и аномального падения позволяет увидеть за оптимистическими цифрами российской экономики процесс ее структурной трансформации, связанной с аномальными условиями ее функционирования.
Дилемма исчезновения: послепутинская Россия должна начаться еще до ухода Путина
Надежда на новое будущее для России «после Путина» может не оправдаться, если спрос на изменения не будет сформирован еще до его ухода. Но и мнение скептиков, что путинизм непременно переживет Путина, также не выглядит убедительным. Они недооценивают потенциал модернизации, накопленный российским обществом за постсоветские десятилетия.
Постпутинизм: в какой логике и почему имеет смысл обсуждать его сегодня?
Обеспечить реальные позитивные изменения в России можно только при наличии консенсуса между думающей частью общества и адекватными группами в элитах. Движение к такому консенсусу — это политический процесс, который едва ли может начаться при Путине. Но отсутствие базовых идей, которые могли бы стать основой этого процесса в момент ухода Путина, чревато скатыванием страны в хаос.
Год исхода: уехавшие, остающиеся и трудности коммуникации
Уехавшие и остающиеся несогласные примерно одинаково видят политическую ситуацию; у них примерно одни и те же источники информации. Однако многие остающиеся полагают, что уехавшие считают неотъезд девиантным и возлагают на них большую ответственность за продолжающуюся войну. Преодоление этого напряжения и выработка идеологии солидарности двух групп — важнейшая задача, так как обе группы нуждаются в поддержке друг друга.
Хрупкое единство: как Украина объединила европейцев и что может их вновь разъединить
В вопросе поддержки Украины европейцы демонстрируют сегодня намного бóльшую сплоченность, чем год назад. Выросла доля тех, кто считает, что война должна продолжаться до возвращения Украиной всех своих территорий. В гораздо большей степени европейцы согласны теперь с тем, что Россия является их противником или соперником. В чем причины этого удивительного единодушия, как его следует использовать европейским политикам — и что является для него угрозой?
Дети, чеболи и адъютанты: кадровая политика первого года войны
В отсутствие публичной политики ее место в автократиях занимает политика кадровая — отражение и результат борьбы элитных фракций, групп влияния и корпоративных интересов, не уравновешенных действиями публичных партий и ассоциаций. На фоне тектонических социальных сдвигов, связанных с вторжением России в Украину, кадровые изменения первого года войны кажутся очень скромными. Однако, скорее всего, это вызванное растерянностью перед неудачами затишье.
«Раз начали, заканчивать нельзя»: как меняется отношение россиян к войне в Украине
Социологические опросы пытаются выяснить, какая часть российского населения поддерживает войну в Украине, а какая — не поддерживает, однако глубинные интервью показывают, что эти усилия, возможно, вообще не способны дать удовлетворительный результат: бóльшая часть россиян поддерживает и не поддерживает войну одновременно — отношение жителей России к войне имеет «лоскутный» и подвижный характер и состоит из аргументов и нарративов как одной, так и другой стороны.
Путинизм без Путина: что это такое и возможен ли он
Не только для элит, но и для значительной части населения, вполне удовлетворенной итогами экономически успешного десятилетия перед войной, гораздо более привлекательным сценарием транзита является не тотальный крах режима, но утверждение путинизма без участия самого Путина, который сегодня поставил под угрозу само его существование.
Погружение в войну: хроники общественного мнения
За фасадом декларативного «большинства поддержки» войны отчетливо различимо более значимое «большинство непротивления» войне, позволяющее провоенно настроенному меньшинству доминировать в публичной сфере. Для основной части общества «погружение в войну» остается вынужденной стратегией, а консолидация реваншистских настроений соседствует со значительным потенциалом демобилизованности. Re: Russia представляет обзор результатов опросов общественного мнения независимого проекта «Хроники».
Хуже, чем кризис. Как устроена и куда ведет российская экономическая аномалия — 2022
Падение российской экономики в 2022 году оказалось не таким значительным, как прогнозировали экономисты, но это не означает, что она смогла «выстоять» под ударами санкций. Эти показатели всего лишь отражают эффект мобилизации сверхдоходов, и по мере того, как эти доходы будут сокращаться, экономика столкнется с инвестиционным голодом, девальвацией, бюджетным дефицитом и сжатием спроса — элементами стандартного экономического кризиса, который у нее не позади, а впереди.
Кризисное изобилие: почему не случилось коллапса российской экономики и стоит ли его ждать в будущем?
Против российской экономики введены беспрецедентные по масштабу санкции, однако их эффект оказался существенно меньшим, чем ожидалось. Избежать коллапса помогло сочетание нескольких факторов — противоречия санкционной политики, радикальные административные решения Кремля и резкий рост российских экспортных доходов в комбинации с профицитом торгового баланса, усиленным санкционными ограничениями российского импорта.
Ценовой потолок или кепка-невидимка? Сколько на самом деле стоит российская нефть
Считается, что ценовой потолок на российскую нефть прекрасно работает, однако условия торговли российской нефтью изменились, и ориентироваться на старые способы оценки рынка бесполезно: сегодня они не столько обеспечивают прозрачность, сколько имитируют ее. В действительности, скорее всего, дисконт на российскую нефть совсем не так велик, как об этом говорят, но российским игрокам выгодно поддерживать представление об эффективности нефтяных санкций.
Российская ризома: социальный портрет новой эмиграции
Новая волна эмиграции сильно отличается от волн XX века — для эмигрантов 2022 года характерен высокий уровень доверия и социальной мобильности, они готовы и настроены включаться в жизнь принимающих стран, активно участвовать в социальных инициативах. Связи новых эмигрантов с Россией остаются очень тесными, однако вера в возможность позитивных перемен на родине на сегодняшний день выглядит достаточно слабой. Сможет ли новая диаспора повлиять на вектор российской истории?
Режим имперской паранойи: война в эпоху пустословия
Любые рациональные объяснения причин вторжения России в Украину выглядят недостаточными и неудовлетворительными, потому что оно само не имеет рациональных оснований. Война с Украиной — это пустота, обрастающая цепочками бесконечного воспроизведения псевдосмыслов. Накачанная риторикой и проекциями в театрализованные ритуалы, она организовывает действительность в простые и доступные порядки, которые, в силу своей простоты, легко и повсеместно усваиваются.
Лоскутное одеяло: рукотворный кризис-2022 в разрезе российских регионов
В разрезе регионов экономическая динамика 2022 года выглядит разнонаправленной: одни регионы демонстрируют сильный спад, другие — внушительный рост. Противоречивую картину борьбы российского бизнеса с кризисом определяет целый набор факторов — санкции, разрыв логистических цепочек, меры господдержки, рост расходов на оборону, уход западных компаний и освобождение новых товарных ниш. Главный фактор, смягчающий кризис, — высокие доходы от экспорта сырья.
Война как инструмент культурной контрреволюции
Война с Украиной стала инструментом радикального разрыва отношений и связей России с Западом, результатом которого, по-видимому, окажется не менее радикальное преобразование российского общества, изменение траектории его естественного развития. Описывая погром, который претерпевает с началом войны российский театр, природу и вероятные последствия происходящего культурного и цивилизационного сдвига анализирует Марина Давыдова, один из главных идеологов и организаторов российско-европейской театральной интеграции последнего десятилетия.
Фрустрации спецоперации
Жителям России все труднее отвечать на вопросы о том, когда закончится «спецоперация», насколько успешно она протекает, а число россиян, которые испытывают тревогу или ощущают депрессивные настроения, растет, следует из данных последней волны опроса независимого проекта «Хроники». Уровень поддержки войны, который фиксирует этот проект, остается неизменным с начала лета и составляет около 55%, при этом ядро поддержки «спецоперации» составляет не более трети всех опрошенных.
Путинские фаны или кремлевские боты?
За последнее десятилетие в России создана мощная инфраструктура «сетевой автократии», сосредоточенная не на ограничении, а на активном формировании сетевого контента. Анализ имитирующего поддержку властей астротурфинга и реальной реакции пользователей на войну в Украине показывает, что, несмотря на разнообразие онлайн-стратегий Кремля, сетевая пропаганда далеко не всегда успешна, но серьезно искажает наши представления о «низовых настроениях».
Кризис вместо сделки: промежуточные итоги энергетической войны
Европа переживет приближающуюся зиму без российского газа, но энергетический кризис будет продолжать расширяться и после нее и превратится в глобальный экономический. Тем не менее, вопреки ожиданиям Кремля Запад отказался от политической сделки с Москвой, а издержки России в энергетической и санкционной войне также будут быстро нарастать. Новый доклад Сергея Вакуленко подводит первые итоги энергетической конфронтации России с Западом.
Обратная эволюция манипулятивной диктатуры
Считается, что в XXI веке на смену репрессивным диктатурам пришли манипулятивные, основанные на контроле над медиа, однако Россия на наших глазах проделывает обратную эволюцию, превращаясь в традиционную «диктатуру страха». Однако причиной этого «регресса» стали не консерватизм и имперские амбиции российского населения, но, напротив, неспособность путинского режима справиться с его успешной модернизацией.
Идеология безыдейных
Авторитарные режимы уделяли идеологии огромное внимание в XX веке, но в XXI для них скорее характерна идейная пассивность. Однако для развязанной Путиным войны необходима не только военная, но и политическая мобилизация, а значит, эта война нуждается в идеологических нарративах, которые способны захватить и консолидировать население. Есть ли у сегодняшнего российского режима идеология?
Дилемма информационного диктатора
Выталкивая независимую журналистику из легального поля, Кремль движется к ситуации жесткой поляризации, в которой его влияние будет ограничено заведомо лояльными контингентами. Это отражает общую логику эволюции режима, вынужденного отказываться от стратегий кооптации в пользу стратегий насилия, в долгосрочной перспективе намного менее эффективных. Сэм Грин, директор Института России при King’s College London, — об авторитарных стратегиях медиаконтроля на примере России и Беларуси.
«Возможно, он дед, который не выпил таблетки»
Вторая статья из цикла «Риторики войны», посвященного тому, как функционируют дискурсы войны в политическом языке и общественном мнении России, демонстрирует, как работает этот дискурс, на материале 57 глубинных интервью с россиянами, в той или иной степени поддерживающими войну, и дает уникальную картину различных стратегий «освоения» базовых аргументов оправдания войны, их контаминации и проекции на личные обстоятельства и опыт.
Эффект консервации
В России доминирует представление о незначительном воздействии санкций: помимо официозного оптимизма чиновников и руководителей крупных компаний позитивный настрой широко распространен среди населения и значительной части бизнес-сообщества. Как на самом деле работают и не работают санкции и почему способность страны противостоять им максимизирует ее долгосрочные потери?
Три фазы адаптации
Реакция общества на войну прошла уже три стадии: страх и шок первых дней сменились периодом консолидации ее сторонников в марте и апреле, а в мае, когда война стала принимать затяжной характер, в общественных настроениях начался период рутинизации, выраженной в падении интереса к новостям из Украины и росте тревоги в отношении будущего. Статья Льва Гудкова открывает на сайте Re: Russia цикл «Риторики войны», посвященный дискурсу войны в общественном мнении и политическом языке сегодняшней России.
Мир против справедливости
Социологические опросы демонстрируют, что помимо лагеря «мира» и лагеря «справедливости» в европейском обществе существует лагерь «колеблющихся» — группа, в целом разделяющая мнение лагеря «справедливости», однако опасающаяся дальнейшей эскалации военного конфликта и под давлением экономических факторов дрейфующая в сторону лагеря «мира». Re: Russia публикует полный текст нашумевшей статьи Ивана Крастева и Марка Леонарда о рисках поляризации европейского общественного мнения.
Нацификация денацификации
Почти общим местом стали сравнения идеологии Кремля с фашизмом, но насколько эти сравнения являются содержательной характеристикой, а насколько — частью «войны эмоций»? Что подразумевается под «фашизмом» и какие его элементы и черты обнаруживают себя в «идеологии Z»?
Дилеммы эмбарго
Западные страны напряженно ищут пути организации нефтегазового эмбарго против России. Однако, ответ на вопрос, как лишить Россию доходов от нефтегазового экспорта, совершенно не очевиден. Последствия эмбарго, исключающего российские нефть и газ с глобальных рынков, будут поистине непредсказуемы и крайне драматичны.
Навязанный консенсус: Что говорят опросы о поддержке войны и можно ли им верить?
Результаты опросов об отношении россиян к войне вызвали острые дискуссии: одни видят в них доказательство царящего в России имперско-милитаристского духа, другие, наоборот, объявляют их нерелевантными в условиях военного времени. Re: Russia проанализировала все доступные данные об отношении российского населения к войне, основные аргументы развернувшейся дискуссии и результаты опросных экспериментов.