Смертельный поток: наиболее вероятный диапазон числа российских солдат, погибших на войне с Украиной, составляет 50–65 тысяч человек

Российские власти стараются скрыть информацию о наиболее важных связанных с войной социальных процессах. Неизвестны ни данные о потерях российских войск, ни количество мобилизованных, ни количество покинувших страну. Журналисты, расследователи и статистики стараются восполнить эти пробелы и дать оценки на основе экстраполяции различных косвенных данных. Что мы знаем о масштабах потерь в Украине? (Общее число потерь обычно получают как экстраполяцию числа убитых с применением известных коэффициентов.)

Однозначно достоверным является поименный список погибших, который волонтеры совместного проекта «Медиазоны» и Би-би-си ведут с самого начала войны на основе открытых данных — фотографий с мест захоронения военных, некрологов и сообщений о смерти в соцсетях. На начало июля 2023 года таким образом удалось собрать информацию о 26 800 погибших. База данных позволяет увидеть динамику потерь, распределение погибших по возрасту, региону проживания и родам войск. Однако это надводная часть айсберга. По словам самих волонтеров проекта, которые выборочно сравнивали эту базу с военными захоронениями на кладбищах, проект учитывает только около половины потерь. В итоге их оценка потерь представляет собой цифру поименного списка погибших, умноженную на 2, то есть порядка 53 тыс. человек. Причем сюда не входят те, чьи останки не были вывезены в Россию для захоронения.

В своем расследовании издание The Insider обнаружило, что динамика тематических запросов о погибших военнослужащих в поисковике «Яндекса» коррелирует с динамикой числа погибших, зафиксированного проектом «Медиазоны» и Би-би-си. При этом возросший поток сведений о погибших в начале 2023 года привел к отставанию в пополнении базы данных, признают эксперты «Медиазоны»–Би-би-си. Данные «Яндекса» также указывают на это отставание. Таким образом, реальная цифра может быть выше той, которая отражена в базе данных на конец июня. Соответственно, выше будет и итоговая оценка.

По оценке проекта Conflict Intelligence Team (CIT), в списки «Медиазоны»–Би-би-си попадает 40–60% похороненных погибших. Опираясь на поименный список и делая поправки на то, какая доля погибших и раненых может ускользать из поля зрения собирателей некрологов, CIT в феврале этого года заявила, что потери российских военных составляют от 130 до 270 тыс. убитыми и ранеными. Среди них 22–33 тыс. — это захороненные, 65 тыс. — захороненные + пропавшие без вести, и от 100 до 200 тыс. — раненые.

Несколько меньшие цифры приводят исследователи, которые строят свои оценки на базе доступной статистики и пользуются различными моделями экстраполяции. Издание «Важные истории» проанализировало данные Росстата о смертности российского населения и обнаружило, что в 2022 году от внешних причин умерло на 18 тыс. мужчин больше, чем ожидалось, — эту цифру журналисты и предлагают использовать в качестве нижней оценки числа убитых на войне в Украине с февраля по конец декабря 2022 года.

Теми же данными Росстата пользовался Дмитрий Кобак, сотрудник Университета Тюбингена, однако его выводы отличаются от оценок «Важных историй». По расчетам Кобака, который сравнил число мужских и женских смертей за 2022 год, избыточная смертность мужчин до 50 лет составила 24 тыс. человек. Эти данные он использует для проверки результата анализа другого источника данных — Реестра наследственных дел (РНД), который позволил авторам совместного исследования «Медузы» и «Медиазоны» оценить потери российской армии на конец мая 2023 года в 47 тыс. человек. Точнее, результат этой оценки — это диапазон от 40 до 55 тыс. человек, а цифра 47 тыс. является средним значением диапазона. Однако сюда не входят погибшие граждане самопровозглашенных ЛНР и ДНР и пропавшие без вести (попадает только часть из них).

Последнее исследование выглядит самым тщательным и основательным опытом экстраполяции открытых данных. Однако следует помнить, что оно основано на допущении — рассчитанном коэффициенте открываемых наследственных дел по отношению к общему числу смертей. Смещение в этом коэффициенте может приводить к неточности. Так, например, вероятность открытия наследственного дела, вероятно, выше для более обеспеченных слоев. В то же время известные данные о ходе мобилизации говорят о том, что ее основной удар пришелся на российскую глубинку, поэтому фактический коэффициент открытия наследственных дел в «смертельном» потоке войны может оказаться ниже нормального.

Так или иначе, имеющиеся оценки указывают на диапазон 40–55 тыс. погибших без учета большинства пропавших без вести, или 40–65 тыс. с их учетом.

Появляющиеся время от времени оценки числа погибших и общих потерь, ссылающиеся на данные западных разведок, несколько выше. Так, в попавшем в прессу засекреченном документе Белого дома говорится о 42 тыс. погибших российских солдат только к февралю 2023 года. По подсчетам американской разведки, только за четыре месяца — с декабря 2022-го по апрель 2023 года — российская армия потеряла 100 тыс. живой силы: 20 тыс. убитыми и еще 80 тыс. ранеными. По оценке Центра стратегических и международных исследований (CSIS), сделанной по итогам интервью с западными военными и чиновниками, а также на базе доступных данных, к февралю 2023 года потери России могли составить 200–250 тыс. человек, из которых 60–70 тыс. убиты, остальные 130–190 тыс. ранены или пропали без вести. В это число входит не только состав российских ВС, но и сотрудники Росгвардии, ФCБ и ФСО, а также бойцы пророссийских ополчений из Донецка и Луганска и легионеры частных военных компаний. С учетом интенсивных боев последних четырех месяцев (непрекращающегося сражения за Бахмут и попыток украинского и российского контрнаступлений) эта цифра могла увеличиться примерно на треть, то есть составить более 80 тыс. человек.

Однако о методологии расчетов западных военных и разведок ничего не известно. Уточнить сведения из открытых источников можно было бы с помощью данных о числе тел и захоронений российских солдат, оставшихся на территории, контролируемой ВСУ, а также данных российского командования, располагающего более точными сведениями о потерях благодаря сводкам командования подразделений. Однако используют ли разведки и военные именно эти источники, на данный момент неизвестно.