Экспертиза
«Российская модель» в поисках безработицы: специфика российского рынка труда мешает ему адаптироваться к структурным сдвигам
Дефицит рабочей силы и ажиотажный спрос на нее ведут к росту зарплат и вносят свой вклад в перегрев российской экономики и инфляцию. Неблагоприятную ситуацию усугубляют специфические черты российской модели рынка труда, сложившейся в постсоветские десятилетия. Она обеспечивает низкую формальную безработицу и позволяет рынку хорошо адаптироваться к кризисам, однако тормозит релокацию рабочей силы в условиях тех или иных структурных или конъюнктурных сдвигов.
Пропаганда в сетевой среде: как менялась пропаганда в эпоху социальных медиа и в условиях войны
Пропаганда эпохи социальных сетей направлена не столько на продвижение какой-то идеологической доктрины, сколько на модерацию общественной дискуссии, может обращаться с различными посланиями к различным аудиториям и предполагает прежде всего вовлечение потребителя в процесс ее распространения, своего рода соавторство. Все эти свойства и возможности сетевой пропаганды эффективно использует сегодня российское государство.
Спонтанные святилища: смерть Навального и мемориальный протест
За минувшие две недели по России прокатилась волна создания спонтанных мемориалов памяти Навального вокруг памятников жертвам политических репрессий, символически нагруженных мест, во дворах и подъездах жилых домов и даже в пространстве онлайн-карт. За прошедшее время известно о не менее 500 таких «цветочных» мемориалов в 232 городах и поселках России, их список продолжает расти. Что они значат, и какая традиция стоит за ними?
Предыстория убийства: Навальный и политика протеста в России
Алексей Навальный был центральной фигурой противостояния путинскому авторитаризму, заряжавшей героикой личного бесстрашия десятки тысяч людей и создавший этику нового сопротивления. В то же время политическая биография Алексея Навального не является лишь производным его героической личности. Феномен Навального складывается из той совокупности ожиданий и устремлений, которые он сфокусировал в себе и добровольным заложником и символом которых он стал.
Историческая политика: идеологизация общества как попытка изменения постсоветской идентичности
Нынешний этап идеологической экспансии государства призван, с одной стороны, окончательно исключить и «отменить» либеральную часть российского общества, а с другой — изменить идентичность той его части, которая впитала идейный оппортунизм 2000-х, в свою очередь нивелировавший ценностный багаж и либеральные устремления перестроечной и постперестроечной эпохи.
Тупики войны: как менялись взгляды россиян на «военную операцию» в течение второго года конфликта
Социологические исследования указывают на то, что ядро реальных сторонников войны в течение второго ее года сократилось, а «слышимость» провоенной позиции в обществе снизилась. Это, тем не менее, не привело к росту доли видимых противников войны. Скорее, можно говорить о ситуации своего рода тупика в общественном мнении, обусловленного страхом репрессий, сознанием невозможности повлиять на ход событий и опасениями и тревогой перед непроницаемым будущим.
Вторая демобилизация: как менялось общественное мнение на протяжении второго года войны
Ядро поддержки войны в 2023 году сократилось в полтора раза и стало соразмерным доле тех, кто в целом придерживается скорее антивоенных взглядов. Сократилась и доля тех, кто не готов поддержать решение Путина о немедленном выводе войск — к концу года она стала меньше доли тех, кто готов поддержать такое решение. Однако все это привело не к росту доли противников войны, а к расширению зоны размытого и отчужденного отношения к ней.
Между «спиралью молчания» и «фургоном с оркестром»: влияние окружающих на мнение россиян о российско-украинском военном конфликте
В то время как противники войны в России не склонны высказывать своего мнения, когда думают, что окружены ее сторонниками, декларативные сторонники войны не склонны отстаивать декларируемую ими лояльность, когда обнаруживают себя в смешанном обществе, где представлены разные взгляды на войну.
Жатвы войны: Русская православная церковь и российское вторжение в Украину
Публичное восприятие отождествляет позицию РПЦ с провоенными заявлениями патриарха Кирилла, однако в действительности позиция большинства ее иерархов определяется компромиссом между лояльностью Кремлю и приверженностью институциональным интересам церкви — она остается крупнейшей общественной организацией в целом ряде постсоветских стран и демонстрирует примерно тот же спектр отношения к войне, который существует в обществе в целом.
Антикризисная ловушка: как борьба с кризисами создает экономику перманентного кризиса
Высокая частотность экономических кризисов сформировала в России особый тип антикризисной экономической политики: «преодоление» очередного кризиса оборачивается замораживанием его последствий и факторов неэффективности. И, как следствие, крайне низкими темпами роста в межкризисные периоды, которые становятся всё короче. Эта модель не только лишает экономику стимулов для развития, но и повышает вероятность новых кризисов, снижая их цену для руководства страны.
Мир à la carte: как на самом деле выглядит новая многополярность
Лидеры Европы и США склонны смотреть на мир сквозь призму конкуренции идеологических и политических систем, в которой каждый должен выбрать сторону — Запада или противоположную. Однако большинство людей во всем мире отдают предпочтение не старой политике прочных альянсов и устойчивых блоков, а политикe à la carte, которая предполагает, что правительства могут прагматично выбирать партнеров в зависимости от стоящего на кону вопроса.
Вовне и внутри: чему учит и не учит опыт оппозиции в изгнании
После начала войны из России уехало большое число активистов, журналистов и правозащитников, но за прошедшие полтора года им так и не удалось создать институты, которые могли бы представлять российскую оппозицию за рубежом и служили голосом российского демократического движения. Насколько уникальная такая ситуация? Каков опыт других оппозиционных диаспор, покинувших страну под давлением внутренних репрессий? Чего может добиться такая оппозиция извне?
Между де- и сверх-политизацией: логика эволюции российского авторитаризма
За двадцать с лишним лет российский политический режим прошел три стадии. Деполитизированный авторитаризм 2000-х опирался на экономическую эффективность и точечные ограничения политических свобод. В 2010-е годы режим столкнулся с постепенной реполитизацией общества, на которую ответил встречной политизацией. А в 2020-е, когда этого оказалось недостаточно, — внешней агрессией и сврехполитизацией, позволяющей провести радикальную трансформацию режима и общества.
Между мобилизацией и толерантностью: отношение украинцев к антивоенно настроенным русским меняется на втором году войны
Еще в конце 2022 года опросы фиксировали отказ большинства украинцев от сотрудничества с жителями России независимо от их отношения к войне. Однако сегодня признание возможности сотрудничества с антивоенно настроенными «простыми» россиянами стало в украинском обществе точкой консенсуса. Неустойчивое большинство наблюдается теперь и в вопросе о возможности диалога с российским руководством в случае смены власти и курса в России. Впрочем, в такой поворот событий мало кто пока верит.
От триумфа к краху: как Германия прощается с остполитик и что будет после нее
За последние пятьдесят лет остполитик, «восточная политика» Германии, стала частью немецкой идентичности, а идея особых отношений с Россией — важным элементом позиционирования Германии на мировой политической и экономической сцене. Вторжение в Украину обозначило крах остполитик, который осмысляется как крах всей немецкой внешней политики последних десятилетий. Политическая система Германии, похожая на сверхтяжелый танкер, совершает крутой поворот.
Экономическая география эпохи СВО: как изменилась российская экономика в разрезе регионов
Взгляд на динамику российских экономических показателей в разрезе регионов задает двухмерную оптику, открывающую нам то, что плохо видно в отраслевом анализе. Неплохие в среднем показатели скрывают разнонаправленную динамику, а локализация зон аномального роста и аномального падения позволяет увидеть за оптимистическими цифрами российской экономики процесс ее структурной трансформации, связанной с аномальными условиями ее функционирования.
Год исхода: уехавшие, остающиеся и трудности коммуникации
Уехавшие и остающиеся несогласные примерно одинаково видят политическую ситуацию; у них примерно одни и те же источники информации. Однако многие остающиеся полагают, что уехавшие считают неотъезд девиантным и возлагают на них большую ответственность за продолжающуюся войну. Преодоление этого напряжения и выработка идеологии солидарности двух групп — важнейшая задача, так как обе группы нуждаются в поддержке друг друга.
Хрупкое единство: как Украина объединила европейцев и что может их вновь разъединить
В вопросе поддержки Украины европейцы демонстрируют сегодня намного бóльшую сплоченность, чем год назад. Выросла доля тех, кто считает, что война должна продолжаться до возвращения Украиной всех своих территорий. В гораздо большей степени европейцы согласны теперь с тем, что Россия является их противником или соперником. В чем причины этого удивительного единодушия, как его следует использовать европейским политикам — и что является для него угрозой?
Дети, чеболи и адъютанты: кадровая политика первого года войны
В отсутствие публичной политики ее место в автократиях занимает политика кадровая — отражение и результат борьбы элитных фракций, групп влияния и корпоративных интересов, не уравновешенных действиями публичных партий и ассоциаций. На фоне тектонических социальных сдвигов, связанных с вторжением России в Украину, кадровые изменения первого года войны кажутся очень скромными. Однако, скорее всего, это вызванное растерянностью перед неудачами затишье.
«Раз начали, заканчивать нельзя»: как меняется отношение россиян к войне в Украине
Социологические опросы пытаются выяснить, какая часть российского населения поддерживает войну в Украине, а какая — не поддерживает, однако глубинные интервью показывают, что эти усилия, возможно, вообще не способны дать удовлетворительный результат: бóльшая часть россиян поддерживает и не поддерживает войну одновременно — отношение жителей России к войне имеет «лоскутный» и подвижный характер и состоит из аргументов и нарративов как одной, так и другой стороны.
Погружение в войну: хроники общественного мнения
За фасадом декларативного «большинства поддержки» войны отчетливо различимо более значимое «большинство непротивления» войне, позволяющее провоенно настроенному меньшинству доминировать в публичной сфере. Для основной части общества «погружение в войну» остается вынужденной стратегией, а консолидация реваншистских настроений соседствует со значительным потенциалом демобилизованности. Re: Russia представляет обзор результатов опросов общественного мнения независимого проекта «Хроники».