Фрустрации спецоперации

Динамика поддержки «спецоперации» и одобрения мобилизации

В опросе, проводившемся 10–16 октября, наблюдается рост поддержки «спецоперации» (57%) после ее снижения в экспресс-опросе 29–30 сентября (51%). Однако по сравнению с уровнем поддержки в июльском опросе (55%) и экспрессе-опросе 21–22 сентября (54%) это изменение статистически незначимо. Возможно, некоторый рост поддержки связан с тем, что после объявления мобилизации молодые мужчины (в особенности не поддерживающие «спецоперацию») были менее склонны отвечать на звонки с незнакомых номеров. В результате в выборку попало на 2–3 процентных пункта меньше мужчин возраста 18–34 лет, более склонных не поддерживать операцию, и на 3 п. п. больше мужчин возраста 55+, которые в большинстве поддерживают «спецоперацию».

Поддержка «спецоперации» и одобрение мобилизации, % от числа опрошенных

Социально-демографический анализ показывает, что женщины менее склонны поддерживать «спецоперацию», чем мужчины, а молодые люди меньше, чем респонденты 55+ (как это следует и из других опросов по этой теме). Эти закономерности являются крайне устойчивыми, так как аналогичные результаты наблюдались и во всех предыдущих волнах опросов «Хроник». Респонденты, столкнувшиеся с теми или иными проблемами и трудностями после начала «спецоперации» (в анкете есть специальный вопрос на этот счет), поддерживают ее намного реже. Новыми выявленными факторами, значительно повышающими поддержку в последней волне, оказались самоидентификация респондента как принадлежащего к Русской православной церкви и наличие родственников и друзей одновременно в Украине и ЛДНР на момент начала «спецоперации». Эффект этих двух факторов сопоставим с «эффектом телевизора», то есть с более высоким уровнем поддержки «спецоперации» у тех, для кого телевизор остается основным источником информации. Также вновь значимым стал в этой волне признак проживания в приграничном регионе — здесь поддержка «спецоперации» может быть выше.

В восьмой волне по сравнению с предыдущим измерением (29–30 сентября) доля одобрения мобилизации существенно сократилась (с 54 до 48%), однако по сравнению с первым экспресс-опросом (51%) эта разница статистически незначима. Как и в случае с поддержкой «спецоперации», в меньшей степени поддерживают мобилизацию женщины, респонденты более молодых возрастов и те, кто столкнулся с проблемами после начала «спецоперации». Также мы наблюдаем, что менее обеспеченные респонденты в меньшей степени не поддерживают мобилизацию (хотя для очень бедных мы не видим статистически значимого эффекта) по сравнению с обеспеченными. 

Восприятие «спецоперации»: сроки, цели, оценки

Значительно ухудшились по сравнению с июлем ожидания относительно перспектив завершения «спецоперации». В то, что она закончится в течение полугода, верят 22% опрошенных (в июле их было — 33%); 39% считают, что она продлится год и более (в июле — 35%), и 38% вообще затрудняются что-то сказать об этом (в июле — 31%). Таким образом, общая неопределенность перспективы существенно возросла в последние месяцы.

44% респондентов полагают, что «спецоперация» проходит очень/скорее успешно, а 23% — что скорее/крайне неуспешно, при этом треть опрошенных затруднились оценить ее успешность. Ответы на этот вопрос, разумеется, коррелируют с ответами на вопрос о поддержке «спецоперации», однако даже среди поддерживающих в ее текущем успехе уверены лишь 57% респондентов. Важным нюансом здесь, впрочем, является то, что именно молодые люди (18–34 года) считают ход «спецоперации» успешным. Также об успешности «спецоперации» заявляют религиозные респонденты и черпающие информацию о ней из телевизора. В целом по выборке лишь 18% полагают, что цели «спецоперации» уже достигнуты, — 45% считают, что не достигнуты. Второе мнение более характерно для респондентов с высшим образованием, невысоким достатком и ориентацией на информацию, полученную из интернета. Более трети (37%) вновь затрудняются в оценке.

При этом лишь 23% респондентов (половина от считающих, что цели не достигнуты) готовы высказаться о причинах этого. Около трети из них говорят о недостаточной решительности и жесткости в проведении спецоперации («мягко себя ведем», «затянули», «жалеем», «нужно жестче»), и примерно такая же доля считает причиной «бездарное руководство армией», «коррупцию» или «нехватку сил». Причем причины первого рода чаще называются сторонниками «спецоперации», а причины второго — в равной мере как сторонниками, так и противниками.

Причины, по которым не достигнуты цели «спецоперации»

Отвечая на вопрос, можно было выбрать больше одного варианта ответа.

Источники информации и круг обсуждения «спецоперации»

По сравнению с июльским опросом в октябре доля респондентов, упомянувших телевизор в качестве источника информации, не изменилась, а доля упоминаний других источников информации выросла (радио — на 5 п. п., телеграм-каналов — на 6 п. п., социальных сетей, мессенджеров — на 6 п. п., родственников и коллег — на 9 п. п.). То есть по сравнению с июлем респонденты испытывают большую потребность в альтернативных телевизору источниках информации. При этом доля респондентов, заявляющих о доверии прежде всего телевидению, не изменилась (37%).

Более склонны к поддержке «спецоперации» респонденты, получающие информацию о ней из телевизора или телеграм-каналов (которые, таким образом, перестали быть проводником оппозиционности), в то время как более склонны к открытой неподдержке пользователи YouTube. Те же, кто говорит, что не следят за ходом «спецоперации», склонны либо открыто не поддерживать ее, либо уходить от ответа. Важно, что среди респондентов, столкнувшихся с личными проблемами после начала «спецоперации», склонность к потреблению информации из телевизора не повышает поддержку «спецоперации», то есть негативный эффект пустого холодильника нейтрализует эффект роста поддержки у смотрящих телевизор.

В предыдущих замерах мы обратили внимание, что противники и сторонники «спецоперации» различаются не столько по предпочтительному типу источника информации (телевизор, газеты, радио против интернета), сколько по признаку использования VPN (в  целом его используют 18% респондентов). В последней волне это наблюдение подтверждается. 

Четверть респондентов (26%) ни с кем не обсуждают новости о «спецоперации»; из оставшихся большинство обсуждают ее с членами семьи и родственниками (56%), реже — с  друзьями и хорошими знакомыми (39%), еще реже — с коллегами (22%) и крайне редко — с соседями и малознакомыми людьми. Те, кто обсуждает новости о «спецоперации» с родными, друзьями, соседями и коллегами, с большей вероятностью выразят ей открытую поддержку. Те же, кто ни с кем не обсуждает «спецоперацию», чаще затрудняются с ответом на вопрос о своем отношении к ней или вовсе отказываются отвечать. Доля тех, кто готов обсуждать ход «спецоперации» с незнакомцами, достаточно мала, но, вероятно, они в большей степени готовы выражать к ней негативное отношение.

Обсуждение новостей о «спецоперации»: «С кем вы обсуждаете новости о „спецоперации“? Неважно, лично, по телефону, в переписке или как-то еще»

Отвечая на вопрос, можно было выбрать больше одного варианта ответа.

Тревожность и эмоциональный фон

С начала марта в среднем 36% респондентов ощущали тревогу или депрессивные настроения в связи с текущей ситуацией в стране. Пик накопленных негативных эмоций приходится на конец июня — начало июля (43%). Почти каждый четвертый (23%) перестал общаться с некоторыми друзьями и родственниками.

Тревога и депрессия у жителей России, март–октябрь 2022 года, % ощущавших тревожные или депрессивные настроения от числа опрошенных

Важным фактором тревоги является низкая оценка собственного материального положения: респонденты с низкой оценкой и оценкой ниже среднего чаще ощущают тревогу и депрессивные настроения, чем респонденты с оценкой выше среднего. Это подтверждается и в проекции на другие показатели: те, кому приходилось экономить на продуктах из-за роста цен, с большей вероятностью говорят о том, что испытывают тревогу. Сильная корреляция обнаруживается между чувством тревоги и прекращением общения с близкими и друзьями — эта связь сильнее, чем связь тревоги с сокращением на работе, отказами от поездок за границу и исчезновением нужных лекарств. То есть чувство тревоги и депрессивные настроения завязаны на финансовых проблемах и возникших сложностях в отношениях между людьми.

Способствует тревоге и получение информации о происходящем из телеграм-каналов. Кроме того, к июлю стали чаще испытывать тревогу респонденты, получающие новости о «спецоперации» из социальных сетей, мессенджеров, а к середине октября — получающие ее от родных и знакомых и обсуждающие ее с членами семьи. Те, кто ни с кем не обсуждает новости «спецоперации», чаще не ощущают тревоги или депрессивных настроений.

В середине октября мы задавали вопрос, какие чувства у респондентов вызывает объявленная мобилизация. У респондентов, одобривших мобилизацию, превалирует чувство долга и гордости за Россию, но четверть из них испытывают также тревогу и страх. Среди тех, кто не одобрил мобилизацию, большинство испытывают гнев, возмущение, тревогу и страх, примерно каждый пятый испытывает шок и беспомощность.

Чувства респондентов, затруднившихся или отказавшихся ответить, схожи: у них преобладают тревога и страх, но, подобно одобрившим мобилизацию, у них сильны чувства долга, гордости за Россию, а подобно не одобрившим — присутствуют шок и беспомощность.

Ядро поддержки «спецоперации» и ее последствия

В середине октября мы повторили и расширили вопрос об изменениях в жизни респондентов, произошедших с начала «спецоперации» в связи с текущей ситуацией в стране. Наиболее распространенными проявлениями негативных изменений стали экономия на продуктах питания из-за роста цен (52% респондентов) и снижения доходов семьи (39%). 16% респондентов отметили, что из продажи исчезли важные для них лекарства, у 9% в семье кого-то сократили на работе или кто-то потерял бизнес. Говоря о будущем, лишь 11% респондентов предположили, что в ближайшие полгода их материальное положение улучшится. 42% полагают, что оно останется таким же, а 33% считают, что оно ухудшится.

«Что из перечисленного происходило с вами с начала марта 2022 года в связи с текущей ситуацией в стране?», % от числа опрошенных

На момент проведения опроса (10–16 октября 2022 года) у 12% респондентов кого-то из членов семьи призвали на военную службу, а у 3% кто-то из членов семьи (или сам респондент) уехал из дома — в связи со «спецоперацией», но не на военную службу. В  проекции на генеральную совокупность (все население) это дает 15 млн и 3,5 млн человек соответственно. На наш взгляд, столь значительная доля заявивших, что «члены семьи» были призваны, свидетельствует о высокой «чувствительности» фактов призыва — в результате люди склонны, видимо, трактовать понятие «семьи» широко, включая в нее дальних родственников. 

Как и в шестой волне, мы определяем ядро поддержки «спецоперации» как долю людей, поддерживающих ее и готовых участвовать в ней или отдавать личные средства на вооружение армии. Таких респондентов в последнем опросе 42% от общего числа респондентов. Однако, в отличие от шестой волны, в последнем опросе уточнялась готовность участвовать в «спецоперации» добровольно или по приказу (в рамках мобилизации). Полученные ответы показывают, что молодые респонденты и респонденты среднего возраста значительно реже, чем пожилые, готовы участвовать добровольно, но они же значительно чаще готовы участвовать по приказу. Наличие проблем, связанных со «спецоперацией», снижает готовность участвовать по приказу, но не добровольно, если она уже есть. Ориентация на телевизор как источник информации повышает готовность участвовать по приказу, но не добровольно.

Так или иначе, те, кто готов участвовать в боевых действиях по приказу, но не добровольно, едва ли могут быть включены в ядро поддержки. Если исключить их, ядро составит 32% респондентов. Эта оценка укладывается в интервал ядра поддержки, полученный в шестой волне, — от 30 до 38% — причем ближе к его нижней границе. Иными словами, среди 51–57% респондентов, заявляющих о поддержке «спецоперации», только несколько больше половины относятся к ядру ее поддержки (являются ее сознательными сторонниками), в то время как оставшаяся часть (20–25% от всех опрошенных) скорее лишь демонстрирует лояльность «спецоперации» и ее целям.

Восьмая волна опросов проекта «Хроники» проводилась с 10 по 16 октября 2022 года методом телефонного интервью по случайной выборке мобильных номеров во всех регионах России среди граждан в возрасте 18 лет и старше. Опрошено 1685 респондентов. Финальная выборка взвешена по полу, возрасту и типу населенного пункта. Всего было набрано 687 676 телефонных номеров, из них 519 888 — набранные существующие номера. Доля респондентов, ответивших на звонок, по отношению к набранным существующим номерам — 6,9%. Доля ясно выраженных отказов проходить опрос от набранных существующих номеров составляет 5,9%, доля завершенных анкет — 0,32%, еще 0,68% не окончили прохождение опроса по иным причинам.