Идеологии
Историческая политика: идеологизация общества как попытка изменения постсоветской идентичности
Нынешний этап идеологической экспансии государства призван, с одной стороны, окончательно исключить и «отменить» либеральную часть российского общества, а с другой — изменить идентичность той его части, которая впитала идейный оппортунизм 2000-х, в свою очередь нивелировавший ценностный багаж и либеральные устремления перестроечной и постперестроечной эпохи.
Почему путинизм (еще) не является идеологией
Обычно идеологии создают своего рода карту политики, с помощью которой можно понять, в каком направлении движутся политические процессы, но Путин долго и успешно избегал идеологической определенности, что позволяло ему сохранять политическую интригу вокруг своих ключевых решений. Эта черта режима сохраняется и сегодня: Кремль не может ни объяснить причины и цели войны с Украиной, ни обеспечить идеологическую мобилизацию в ее поддержку.
Есть ли у путинского режима идеология?
Идеология путинского режима устойчива, поскольку отвечает на существующий запрос населения, опирается на глубоко укорененную советскую традицию и в то же время заполняет идеологический вакуум, возникший после распада Советского Союза. Она поможет путинскому режиму сохранить жизнеспособность на многие годы.
Памятниковая ресталинизация: в России систематически сносятся памятники жертвам репрессий и установлены десятки памятников Сталину
Война патриотизмов: развернутая в России тоталитарная кампания школьного милитаризма призвана подавить модерные установки российской молодежи
Клинч консерватизма: удастся ли построить в России православный Иран?
Российские власти культивируют православную религиозность и консервативные ценности, но не учитывают, что их популярность в России имеет свой ограниченный ареал и специфический политический профиль. Вопреки убежденности Кремля, продвижение традиционализма в качестве официальной идеологии скорее снижает общественную поддержку режима.
Режим имперской паранойи: война в эпоху пустословия
Любые рациональные объяснения причин вторжения России в Украину выглядят недостаточными и неудовлетворительными, потому что оно само не имеет рациональных оснований. Война с Украиной — это пустота, обрастающая цепочками бесконечного воспроизведения псевдосмыслов. Накачанная риторикой и проекциями в театрализованные ритуалы, она организовывает действительность в простые и доступные порядки, которые, в силу своей простоты, легко и повсеместно усваиваются.
Нужна ли мобилизации философия войны?
Новый этап войны, в который Россия вступила после объявления «частичной мобилизации», ставит режим Владимира Путина перед необходимостью предложить своим гражданам полноценную философию войны, которая была бы способна оправдать их гибель. Из чего состоит идеологический репертуар, который Кремль может использовать для дальнейшей эскалации?
Идеология безыдейных
Авторитарные режимы уделяли идеологии огромное внимание в XX веке, но в XXI для них скорее характерна идейная пассивность. Однако для развязанной Путиным войны необходима не только военная, но и политическая мобилизация, а значит, эта война нуждается в идеологических нарративах, которые способны захватить и консолидировать население. Есть ли у сегодняшнего российского режима идеология?
Мифология «коллективной жертвы» и стратегическая деполитизация
Начав войну, Путин создал конфликт между двумя главными идеологическими опорами своего режима — навязанной населению мифологией «коллективной жертвы» и его последовательной деполитизацией. Политолог Гульназ Шарафутдинова — об идейных основах российского государственного антилиберализма и его возможных альтернативах.
Советизм и антиглобализм на знамени оппортунизма
Постсоветская Россия совсем не уникальна, однако является, вероятно, единственной крупной страной начала XXI века, где радикальная конспирологическая картина мира оказалась популярна не только в массовой культуре, но и в среде политического истеблишмента. Как устроены идеологические нарративы позднего путинизма?
Мобилизация демобилизованных
Лежащие в основании новой идеологии российского режима идея жертвенности и культ смерти входят в конфликт с той гуманизацией социальных норм, которая имела место в российском обществе в предшествующие двадцать лет. Екатерина Шульман — о перспективах идеологической мобилизации в России.
.jpg)
Крестовый поход и колесо обозрения
Идеология путинского режима прошла путь от формулы «сильное государство и цивилизованный быт» до реваншистского мессианства, ставшего идейным фундаментом нынешней военной авантюры, но всегда была подчинена одной задаче — обоснованию несменяемости власти, считает профессор Оксфордского университета Андрей Зорин.
Война как средство
Украинская война и разрыв с Западом должны закрепить за Россией статус активного участника разворачивающегося на наших глазах глобального противостояния либерального и антилиберального капитализма — двух коалиций во главе, соответственно, с Западом и Китаем. Кирилл Рогов — об исторических целях нападения Путина на Украину.
Нацификация денацификации
Почти общим местом стали сравнения идеологии Кремля с фашизмом, но насколько эти сравнения являются содержательной характеристикой, а насколько — частью «войны эмоций»? Что подразумевается под «фашизмом» и какие его элементы и черты обнаруживают себя в «идеологии Z»?
Нынешний этап идеологической экспансии государства призван, с одной стороны, окончательно исключить и «отменить» либеральную часть российского общества, а с другой — изменить идентичность той его части, которая впитала идейный оппортунизм 2000-х, в свою очередь нивелировавший ценностный багаж и либеральные устремления перестроечной и постперестроечной эпохи.
Почему путинизм (еще) не является идеологией
Обычно идеологии создают своего рода карту политики, с помощью которой можно понять, в каком направлении движутся политические процессы, но Путин долго и успешно избегал идеологической определенности, что позволяло ему сохранять политическую интригу вокруг своих ключевых решений. Эта черта режима сохраняется и сегодня: Кремль не может ни объяснить причины и цели войны с Украиной, ни обеспечить идеологическую мобилизацию в ее поддержку.
Есть ли у путинского режима идеология?
Идеология путинского режима устойчива, поскольку отвечает на существующий запрос населения, опирается на глубоко укорененную советскую традицию и в то же время заполняет идеологический вакуум, возникший после распада Советского Союза. Она поможет путинскому режиму сохранить жизнеспособность на многие годы.
Памятниковая ресталинизация: в России систематически сносятся памятники жертвам репрессий и установлены десятки памятников Сталину
Война патриотизмов: развернутая в России тоталитарная кампания школьного милитаризма призвана подавить модерные установки российской молодежи
Клинч консерватизма: удастся ли построить в России православный Иран?
Российские власти культивируют православную религиозность и консервативные ценности, но не учитывают, что их популярность в России имеет свой ограниченный ареал и специфический политический профиль. Вопреки убежденности Кремля, продвижение традиционализма в качестве официальной идеологии скорее снижает общественную поддержку режима.
Режим имперской паранойи: война в эпоху пустословия
Любые рациональные объяснения причин вторжения России в Украину выглядят недостаточными и неудовлетворительными, потому что оно само не имеет рациональных оснований. Война с Украиной — это пустота, обрастающая цепочками бесконечного воспроизведения псевдосмыслов. Накачанная риторикой и проекциями в театрализованные ритуалы, она организовывает действительность в простые и доступные порядки, которые, в силу своей простоты, легко и повсеместно усваиваются.
Нужна ли мобилизации философия войны?
Новый этап войны, в который Россия вступила после объявления «частичной мобилизации», ставит режим Владимира Путина перед необходимостью предложить своим гражданам полноценную философию войны, которая была бы способна оправдать их гибель. Из чего состоит идеологический репертуар, который Кремль может использовать для дальнейшей эскалации?
Идеология безыдейных
Авторитарные режимы уделяли идеологии огромное внимание в XX веке, но в XXI для них скорее характерна идейная пассивность. Однако для развязанной Путиным войны необходима не только военная, но и политическая мобилизация, а значит, эта война нуждается в идеологических нарративах, которые способны захватить и консолидировать население. Есть ли у сегодняшнего российского режима идеология?
Мифология «коллективной жертвы» и стратегическая деполитизация
Начав войну, Путин создал конфликт между двумя главными идеологическими опорами своего режима — навязанной населению мифологией «коллективной жертвы» и его последовательной деполитизацией. Политолог Гульназ Шарафутдинова — об идейных основах российского государственного антилиберализма и его возможных альтернативах.
Советизм и антиглобализм на знамени оппортунизма
Постсоветская Россия совсем не уникальна, однако является, вероятно, единственной крупной страной начала XXI века, где радикальная конспирологическая картина мира оказалась популярна не только в массовой культуре, но и в среде политического истеблишмента. Как устроены идеологические нарративы позднего путинизма?
Мобилизация демобилизованных
Лежащие в основании новой идеологии российского режима идея жертвенности и культ смерти входят в конфликт с той гуманизацией социальных норм, которая имела место в российском обществе в предшествующие двадцать лет. Екатерина Шульман — о перспективах идеологической мобилизации в России.
Крестовый поход и колесо обозрения
Идеология путинского режима прошла путь от формулы «сильное государство и цивилизованный быт» до реваншистского мессианства, ставшего идейным фундаментом нынешней военной авантюры, но всегда была подчинена одной задаче — обоснованию несменяемости власти, считает профессор Оксфордского университета Андрей Зорин.
Война как средство
Украинская война и разрыв с Западом должны закрепить за Россией статус активного участника разворачивающегося на наших глазах глобального противостояния либерального и антилиберального капитализма — двух коалиций во главе, соответственно, с Западом и Китаем. Кирилл Рогов — об исторических целях нападения Путина на Украину.
Нацификация денацификации
Почти общим местом стали сравнения идеологии Кремля с фашизмом, но насколько эти сравнения являются содержательной характеристикой, а насколько — частью «войны эмоций»? Что подразумевается под «фашизмом» и какие его элементы и черты обнаруживают себя в «идеологии Z»?