Трамп дал Путину шанс выиграть в войне на истощение. Сумеет ли Кремль им воспользоваться?

Новое российское наступление состоится, усилия по втягиванию России в переговорный процесс потерпели крах. Наступление будет разворачиваться на фоне трех неблагоприятных для Украины факторов, связанных с политикой администрации Дональда Трампа: скорого исчерпания поставок американских вооружений Украине, нежелания Трампа оказывать дополнительное экономическое давление на Кремль и расширения российско-китайского военного сотрудничества в области дроновых разработок и дроновых возможностей России в целом.

Как показывают расчеты Deepstat.хyz, который отслеживает динамику продвижения войск на основе данных OSINT-проекта DeepState, в апреле российские войска заметно увеличили темп наступления. Пока сложно сказать, является ли это результатом изменения баланса сил на поле боя или сезонным фактором: в зимний период и в период распутицы интенсивность боевых действий и продвижения войск традиционно ниже. В общей сложности в апреле российская армия оккупировала 185 кв. км, на треть больше, чем месяцем ранее, а в мае — уже 457 кв. км, что стало самым крупным ее продвижением с ноября прошлого года. Примерно половину этой территории (229 кв. км) Россия захватила под Торецком и Покровском. В мае было зафиксировано продвижение российской армии на востоке Сумской области. Кроме того, российские военкоры, а вслед за ними и пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков, распространили информацию о начале наступления в Днепропетровской области, которую, однако, на данный момент опровергают украинские власти. 

Продвижение российской армии в Украине, 2023–2025, кв. км

В целом, темп продвижения российских войск в нынешнем году в два раза выше, чем в первые пять месяцев 2024-го: тогда было захвачено около 635 кв. км, в 2025-м — примерно 1280. Но это изменение не принципиально. По итогам наступления прошлого года российская армия оккупировала около 4 тыс. кв. км, что составило 0,6% территории Украины. Увеличение темпа в два раза не является каким-то значимым переломом. 

Тактика наступления малыми группами, которую используют российские войска, позволяет продвигаться вперед, но не позволяет развить прорыв в наступлении. Опрошенные The Washington Post военные эксперты смотрят на текущие успехи российской армии со скепсисом. Бывший глава британского Командования объединенных сил Ричард Барронс заявил, что нынешнее лето станет кульминацией наступательных действий российской армии, но у нее нет ресурса для прорыва украинской линии обороны. Дара Массикот из Центра Карнеги говорит, что даже одномоментное продвижение на 5–10 км не позволяет российским войскам совершить прорыв линии фронта, поскольку для него им не хватает живой силы и техники.

Цели

Цели российского наступления остаются теми же, что и в прошлом году. Собственно, впервые эти цели были заявлены российскими военными еще в мае 2022-го: это оккупация всей территории Донецкой и Луганской областей. В начале прошлого года они были конкретизированы — целью кампании являлись города на севере Донецкой области: Покровск, Краматорск и Славянск. Однако в прошлом году российская армия не сумела даже приблизиться ни к одному из них.

Реальные цели российской армии включают, помимо захвата территории двух областей, также создание буферной зоны вдоль границы с Россией в Сумской области, говорит замглавы офиса президента Зеленского Павел Палиса. Однако, как напоминает Институт изучения войны (ISW), в начале 2024 года российское командование также планировало захватить оставшуюся часть Донецкой области и создать буферную зону на севере Харьковской области. Сегодня Дмитрий Песков заявил о планах создать буферную зону в Днепропетровской области.

Однако сами по себе темпы продвижения армии по открытой местности значат не слишком много. Более важное значение имеет захват средних и крупных населенных пунктов и контроль над транспортными коммуникациями. На данный момент российские войска приблизились к Покровску, но взять город вряд ли будет просто. Для продвижения к Краматорску первой целью российской армии станет взятие Константиновки, которую она уже сейчас может атаковать с трех направлений, говорит украинский эксперт. Способность российской армии овладеть этими укрепленными пунктами и станет главным показателем потенциала российского наступления. В общей сложности за прошлый год российские войска захватили лишь четыре украинских населенных пункта среднего размера: Авдеевку, Селидово, Угледар и Курахово, — при этом на завоевание Авдеевки у них ушло около четырех месяцев, а на Селидово и Курахово — по два. При таких темпах продвижения российской армии потребуется еще чуть более двух лет, чтобы полностью захватить Донецкую область.

Кремль также планирует масштабные наступательные операции на границах с Сумской и Харьковской областями, чтобы оттянуть силы ВСУ от Покровска и Константиновки, пишет The Washington Post. А журнал The Economist сообщает, ссылаясь на показания пленных российских офицеров, что летняя кампания позиционируется командованием как «последний рывок», призванный сломить моральный дух Украины.

Впрочем, Павел Палиса из офиса Зеленского полагает, что на самом деле Путин не намерен останавливаться на завоевании Донбасса. В 2026 году в случае успеха нынешней кампании он поставит целью оккупацию всей территории Украины к востоку от Днепра, а также захват Одессы и Николаева.

Баланс сил: дроны

Минимальное изменение линии фронта при гигантских потерях (прежде всего с российской стороны) уже сделало общим местом сравнение российско-украинского конфликта с последними стадиями Первой мировой войны. Впрочем, это характерная динамика «войны на истощение». Баланс сил и интенсивность боевых действий в целом определяются темпами набора живой силы как с украинской, так и с российской стороны, а также соотношением сил в войне дронов, в то время как значение тяжелой техники на фоне интенсивного дронового противостояния снижается. 

Военные аналитики сходятся в том, что успех российского наступления в большой мере будет зависеть от того, сумеет ли российская сторона добиться изменения баланса сил в дроновой войне. В прошлом году именно эффект «стены дронов» сдержал российское наступление и компенсировал Украине нехватку живой силы (→ Re: Russia: Стена дронов против полчищ мотоциклов). Военный аналитик Королевского института оборонных исследований (RUSI) Джек Уотлинг говорит, что «стена» позволила создать непреодолимую для противника зону глубиной 15 км от линии соприкосновения. 

Для снижения эффективности «стены дронов» российская армия стала активней наносить удары по операторам БПЛА, а также по украинским радиолокационным станциям, которые обеспечивают поддержку перехватчикам беспилотников. Изменить баланс сил в дроновой войне России помогают расширяющееся сотрудничество с Китаем и тройственный союз Тегерана, Москвы и Пекина, координирующий разработки в этом направлении, в результате чего Украина теперь отстает в технологической гонке, говорит Мария Берлинская, глава киевского Центра поддержки воздушной разведки и один из ведущих экспертов Украины по беспилотникам. Также в ходе летнего наступления российская армия намерена сделать акцент на комбинированных ударах беспилотников и ракет, чтобы подавить украинскую ПВО, деморализовать мирных жителей и истощить промышленную базу, пишет The New York Times. Россия скоро сможет запускать до 1000 «шахедов» ежедневно, утверждает Берлинская. Дроновый натиск может облегчить российской армии и задачу захвата крупных населенных пунктов.

Баланс сил: живые и мертвые

Ключевым фактором российского наступления является возможность пополнять в прежнем темпе живую силу, которая способна захватывать позиции противника. Как отмечают эксперты Центра стратегических и международных исследований (CSIS) Сет Джонс и Райли Маккейб, к крайне высоким потерям на российской стороне ведет наступательная тактика ВС РФ: когда их подразделение обнаруживает украинские позиции, оно получает приказ идти в атаку, чтобы командование смогло картографировать позицию и позднее нанести по ней удар артиллерией, дронами или планирующими бомбами. После чего новые волны наступающих должны захватить украинские позиции. 

По данным Би-би-си и «Медиазоны», которые ведут подсчет официально подтвержденных смертей, за прошлый год на войне погибли минимум 45 287 российских военнослужащих, что почти втрое больше, чем в первый год вторжения (17 890) и значительно выше уровня 2023 года (37 633). Подсчеты этого проекта обычно захватывают от 40 до 60% реальных потерь. По оценкам ISW, в 2024 году российская армия потеряла 420 тыс. военнослужащих (убитыми и ранеными), захватив за весь год 4168 кв. км. Таким образом. каждый захваченный километр украинской территории обошелся российской армии в 102 человека. По оценкам Джонса и Маккейба, общий уровень потерь российской армии достиг 950 тыс., из которых порядка 250 тыс. убиты.

Как считают аналитики Международного института стратегических исследований (IISS) Юри Клавилье и Михаэль Гьерстад, на конец декабря 2024 года группировка российской армии в Украине составляла до 617 тыс. человек, включая легкораненых. Приток военнослужащих Россия продолжает обеспечивать за счет контрактного набора. Однако, по расчетам эксперта немецкого Института международных отношений и безопасности (SWP) Яниса Клюге, к лету темп набора контрактников снизился (подсчеты основаны на данных Минфина о выплатах подписных бонусов в 37 регионах России). По его оценкам, с 1 января по 27 мая российскую армию пополнили 175 440 контрактников. При этом темп набора достиг пика в апреле — около 1400 контрактов в день, — но к середине мая упал до 900. Клюге связывает это со снижением финансового стимула: к маю, после волны повышений региональных подписных бонусов в конце 2024 — начале 2025 года, их размер остановился на уровне порядка 1,1 млн рублей; в нескольких регионах размер выплат и вовсе был сокращен.

Такая же картина наблюдалась в середине прошлого года, когда темп набора контрактников снизился до примерно 700 человек в день, подсчитал Клюге, что было недостаточно для восполнения российских потерь на поле боя, которые на тот момент оценивались примерно в 30 тыс. в месяц (→ Re: Russia: Бюджет мясных штурмов). Если нынешний тренд на снижение темпов набора сохранится, уже летом российские регионы будут вынуждены вновь увеличивать подписные бонусы для контрактников, полагает эксперт. И скорее всего, так и произойдет, потому что интенсивность потерь в ходе летней кампании снижает мотивацию к подписанию контракта. Весной приток контрактников, возможно, был связан с мирными переговорами и ожиданием скорого окончания военных действий.

Однако другой стороной этого «соревнования» являются темпы привлечения живой силы на стороне Украины, где ситуация выглядит гораздо более острой. ISW указывает, что к низким темпам мобилизации добавляются серьезные проблемы с моральным духом новобранцев. Впрочем, в отличие от российской армии, украинской не надо наступать, и это становится для нее фактором выравнивания сложностей с набором.

***

Более десятка официальных лиц, опрошенных The Washington Post, заявили, что глубина экономических и военных проблем Москвы в этом году позволяет Западу оказать более эффективное воздействие на Кремль и принудить его к сворачиванию активных наступательных операций по экономическим причинам. Сет Джонс и Райли Маккейб из CSIS призывают США усилить военную поддержку Украины, включая поставку вооружений и разведданных, чтобы затруднить наступление российской армии, а также ужесточить санкции против энергетического сектора России и ее экспорта минералов, металлов, сельскохозяйственных товаров, оказав еще большее давление на российскую экономику. Однако администрация Трампа отказывается задействовать рычаги экономического давления на Москву и склонна скорее снижать военную поддержку Украины, что дает Кремлю надежду на успех нынешнего наступления. 

Исход нового раунда войны на истощение в главной мере будет зависеть от Украины, но также и от интенсивности европейской поддержки Украины.