Встреча Путина с Ким Чен Ыном, целью которой было расширение поставок северокорейских снарядов и вооружений для войны в Украине, выглядит отчасти пародийным итогом торжественно объявленного Кремлем «поворота на Восток». Именно так, как подтверждение изоляции Москвы, ее интерпретирует ряд аналитиков. В некотором смысле эта встреча указывает на провал надежд Кремля на более прочный союз с Китаем. В то время как Пекин проявляет подчеркнутую осторожность в сотрудничестве с Россией, стремясь не испортить окончательно отношения с США, Москва вынуждена искать военно-технической поддержки у двух стран-изгоев, которые и так находятся под широчайшими западными санкциями, — у Ирана и КНДР.
Если для России эта встреча — символ ее изоляции и маргинализации на международной арене, то для КНДР — наглядный знак открывшейся эпохи новых возможностей. Нарастающее противостояние между демократиями и автократиями на глобальной арене и диффузия сложившегося мирового порядка дают новые шансы режимам, долгое время считавшимся аутсайдерами международной политики.
2016–2017 годы были наивысшей точкой изоляции КНДР и международного сотрудничества по вопросам сдерживания северокорейской ядерной программы. Тогда и Россия, и КНР поддержали резолюции Совета Безопасности ООН, содержащие отраслевые запреты на экспорт товаров в КНДР, в том числе нефтепродуктов. Однако с тех пор санкционный режим в отношении Северной Кореи ослаб, а разделенный Совет Безопасности ООН не способен добиться его укрепления. Весной прошлого года Москва и Пекин заблокировали резолюцию ООН, подразумевающую введение в отношении КНДР нового пакета санкций. Нет сомнений, что в этих условиях возможности Пхеньяна обходить санкции будут лишь расширяться.
Три фактора способствуют изменению позиций КНДР на международной арене, пишет кореевед Джонатан Коррадо на сайте War on the Rocks: 1) война России в Украине, 2) развитие сотрудничества Пхеньяна с Ираном и Сирией и 3) перспектива возможного вторжения Китая на Тайвань. Первые два фактора уже сегодня расширяют экономические и политические возможности недавней страны-парии. В случае реализации третьего фактора КНДР несомненно встанет на сторону Китая, который в ответ прекратит соблюдать практически все секторальные санкции ООН против Северной Кореи. При таком раскладе режим Кимов сможет ежегодно получать миллиарды долларов за счет экспорта угля, рыбы, текстиля и рабочих. Также это открывает возможности для импорта нефти в КНДР из Китая и России.
И хотя некоторые комментаторы в обзоре The Atlantic Council утверждают, что «авторитарная ось» Россия — Северная Корея — Китай уже создана, и сравнивают ее с «осью зла» Второй мировой войны — союзом Германии, Италии и Японии, говорить об этом альянсе как о реальности, может быть, еще преждевременно.
Эксперт War on the Rocks предполагает, что в ходе нынешних переговоров Россия просила у КНДР артиллерийские снаряды и противотанковые ракеты в обмен на предоставление технологий для спутников и атомных подводных лодок. Associated Press также считает, что Ким заинтересован в разработке разведывательных космических спутников, и отмечает, что его сопровождал председатель комитета космической науки и техники КНДР Пак Тхэ Сон.
Поставки вооружений в Россию из КНДР только на первый взгляд выглядят казусом. На самом деле крайне милитаризованная и репрессивная Северная Корея уже давно стала источником вооружений для воюющих или находящихся в изоляции стран и режимов. Северокорейские поставки оружия в Иран начались в первой половине 1980-х годов, а во время ирано-иракской войны на Иран приходилось около 90% оружейного экспорта Северной Кореи. (Военное сотрудничество КНДР ведет и с сирийским режимом, которому поставляет в том числе ракеты и материалы для производства химического оружия.)
В этот же период началось и сотрудничество КНДР с Ираном в области производства ракет. По оценкам разведывательного сообщества США, «сотрудничество Северной Кореи с иранскими программами производства баллистических ракет было постоянным и значительным». Эксперты утверждают, что иранская ракета «Шахаб-3», вероятно, смоделирована по образцу северокорейской ракеты «Нодон», а характеристики иранской космической ракеты-носителя имеют общие черты с ракетой «Хвасон-14». В 2016 году это сотрудничество замедлилось, однако, согласно докладу ООН, возобновилось уже в 2020-м. Эксперт War on the Rocks отмечает, что сотрудничество между Пхеньяном и Тегераном, возможно, ведется и в разработке ядерных технологий. Иранские чиновники, ответственные за ядерную программу, присутствовали почти на всех ядерных испытаниях Северной Кореи, а делегации северокорейских экспертов регулярно посещают Иран для консультаций. Москва, по-видимому, поддерживает сближение Тегерана и Пхеньяна.
При том что технологические возможности каждой из трех стран ослаблены санкциями, формирующийся оружейно-технологический треугольник — Россия — Иран — Северная Корея — выглядит весьма угрожающим. Все три страны способны привнести в трехстороннее сотрудничество собственные возможности, технологии и ресурсы, и в результате такое сотрудничество будет значительно ослаблять эффект санкций для каждой из стран по отдельности. (В частности, КНДР может помочь России поставками практически «рабской» рабочей силы, в которой российская экономика и военные производства испытывают острый недостаток.) У каждой из стран есть свои сети иллегальных и теневых поставок, обходящих санкции, и обмен ресурсами антисанкционной логистики также может быть скоординирован.
В итоге, потенциально, в не столь далеком будущем мир может столкнуться с военным союзом трех подсанкционных ядерных держав — России, Ирана и КНДР. И хотя с точки зрения ресурсов и технологических возможностей он будет проигрывать как Китаю, так и западному альянсу, такой союз станет достаточно значимым, а главное — опасным и агрессивным игроком, возможности политического и санкционного сдерживания которого будут еще меньшими, чем они выглядят сейчас.