Ежемесячный опрос «инФОМ» проводится по заказу ЦБ и играет важную роль в принятии решений в отношении мер кредитно-денежной политики. Задачей опроса является определение субъективного восприятия инфляции населением, его инфляционных ожиданий, а также потребительских и сберегательных настроений. Эти ожидания и настроения окажут влияние на динамику потребительского спроса, а значит, в результате и на динамику цен. Опрос дает наиболее полную картину экономического самочувствия россиян.
После всплеска в марте–апреле (тогда на рост цен указывало 92% опрошенных) воспринимаемая населением инфляция последовательно снижалась, не стал исключением и сентябрь (рост цен заметили 79%), но темпы этого снижения резко замедлились. Значение ожидаемой в следующем месяце инфляции стагнирует, а вот ожидания относительно роста цен на горизонте 12 месяцев уже устойчиво растут (март — 75%, май — 49%, сентябрь — 59%).
В итоге медианная оценка респондентами наблюдаемой годовой инфляции достигла пика в мае (25,1%) и неуклонно снижалась три летних месяца, а в сентябре обозначился перелом тренда: оценки наблюдаемой инфляции в годовом выражении вновь выросли, а оценки ожидаемой инфляции начали расти еще в августе. Соответственно, растет и доля тех, кто сомневается, что через три года ЦБ сможет вернуться к целевому показателю инфляции 4% в год, как заявлял регулятор еще весной.
В целом эти данные указывают на то, что в представлении людей цикл дезинфляции завершился. Когда после всплеска в марте–апреле до уровня 17–18% годовых инфляция начала снижаться, люди ожидали продолжения этого тренда и в будущем; к началу сентября уровень реальной годовой инфляции снизился до 14%. Однако теперь уверенность людей, что инфляция будет и дальше сокращаться ниже текущих уровней, начала убывать.
Динамика улучшения экономического самочувствия, наблюдавшаяся в конце весны и летом, также сменилась стагнацией. По данным опросов «инФОМ», доля людей, прибегающих к «кризисным» стратегиям потребительского поведения (покупка более дешевых продуктов, отказ от некоторых товаров, услуг и развлечений), практически перестала сокращаться. Пик такого рода стратегий адаптации к инфляционным вызовам наблюдался в апреле–мае: покупать более дешевые продукты были готовы 31% респондентов, а отказываться от некоторых товаров и услуг — 25%. В августе и сентябре эти отметки стабилизировались на уровне 24 и 18% соответственно. Продолжается, хотя и более замедленными темпами, рост числа респондентов, готовых совершать крупные покупки для дома (мебель, холодильник, бытовая электроника, телевизор). Индекс крупных покупок, рассчитанный как разница между долей положительных и отрицательных ответов о готовности совершать подобные траты, стабилизировался на уровне 77, отставая от показателей 2021 года на 20 пунктов.
Показательной выглядит и динамика интегрированного индекса потребительских настроений, включающего несколько оценок перспектив развития страны в целом и изменения материального положения отдельных индивидов и домохозяйств. В основе расчета индекса — разница между долей положительных и долей отрицательных ответов плюс 100. Провалившийся в марте до 80 пунктов, в весенние месяцы индекс демонстрировал аномальный рост и летом замер на отметке 98. Аномальным это значение выглядит потому, что на протяжении 2021 года среднее значение индекса составило 89. Получается, что потребительские настроения летом 2022 года существенно лучше, чем в прошлом году, что совершенно не соответствует действительности: в реальности потребительские траты упали на 8–10%. Эта аномалия возникает вследствие противоестественного всплеска позитивных ожиданий: летом индекс потребительских ожиданий (среднее значение трех частных индексов — ожидания изменения личного материального положения в ближайшие 12 месяцев, ожидания развития экономики страны в ближайшие 12 месяцев и ожидания развития экономики страны в ближайшие пять лет) подскочил до значения 110 пунктов, в то время как в благополучном 2021 году он составлял всего 95 пунктов. Это прямое влияние того противоестественного социального настроения, которое политологи называют «ралли под флагом» и которое во многих случаях наблюдается в условиях внешнеполитического конфликта.
В оценке личного благосостояния рост доли отметивших его улучшение имел место с мая по август (с 11 до 16%), а в сентябре здесь также наметился перелом тренда (14%). Аналогичная ситуация и в оценке ожидаемых изменений материального положения респондентов, и в динамике их прогнозов по безработице: пик негативных оценок наблюдался в марте–апреле (около 50% ждали роста безработицы), после чего их доля снизилась до 40% к июню и стагнирует на этом рубеже.
Сократилась за лето доля респондентов, имеющих сбережения (их имеют 35% опрошенных). Наоборот, кредиты имеют около 40% населения (13% имеют потребительский кредит в магазине, 10% — банковский на неотложные нужды и 10% — ипотеку), а среди предпринимателей и работающих по найму таких — каждый второй.
В настоящий момент еще сложно сказать, являются ли эти изменения коррекцией чрезмерного оптимизма начала лета, когда кризисные ожидания марта–апреля не оправдались, сезонным эффектом выхода из отпусков или предвестником новой волны кризиса.