Минус $50 млрд: группа Ермака–Макфола предложила конкретные меры, которые почти гарантированно подорвут возможности Кремля финансировать войну и поддерживать стабильность в России

Чтобы подорвать способность России вести войну с Украиной, Запад должен добиться сокращения ее доходов от экспорта нефти и газа на $50 млрд — это сведет профицит российского счета текущих операций практически к нулю (в 2023 году он, по оценке Центробанка, составил $50,6 млрд), утверждает в своем новом докладе Международная экспертная группа Ермака–Макфола по санкциям. 

Как писала Re: Russia ранее, средние доходы России от экспорта за 10 предвоенных лет составляли чуть более $420 млрд в год, из них около $250 млрд давал нефтегазовый экспорт. Это комфортный уровень, позволявший путинскому авторитаризму формировать достаточные бюджетные доходы, чтобы поддерживать социальную стабильность и сети коррупционной лояльности, а российской экономике — расти темпами около 1% в год. В 2022 году, благодаря скачку цен на нефть и газ, стоимость российского экспорта составила $592 млрд, из них на нефть и газ пришлось $392 млрд. Эти рекордные доходы позволили не только финансировать войну, но и смягчить эффект санкций для российской экономики (→ Re: Russia: Хуже, чем кризис). 

В 2023 году экспортные доходы вернулись к норме — $425 млрд, из которых $260 млрд, согласно опубликованным недавно данным российской таможни, пришлись на «минеральные продукты». Между тем, война в Украине обходится российскому бюджету примерно в $150 млрд дополнительных расходов в год. И если, как уже указывала Re: Russia, доходы от экспорта снизятся до уровня $330–350 млрд, а нефтегазовые доходы — до $150–200 млрд (как это было в кризисные 2016 и 2020 годы), это, скорее всего, кардинально изменит ситуацию внутри России и подорвет ее возможности вести войну в Украине. Из этих расчетов следует, что предложение группы Ермака–Макфола действительно максимально приближает путинский режим к «порогу невозможности» решения двойной задачи — ведения войны в Украине и поддержания внутренней стабильности.

В 2023 году, согласно предварительной оценке Минфина, нефтегазовые доходы российского бюджета составили 8,8 трлн рублей, или около $100 млрд (из $260 млрд общего дохода страны от нефтегазового экспорта). В 2024-м они запланированы в объеме 9,7 трлн рублей (примерно те же $100 млрд по итогам девальвации рубля). Эксперты группы Ермака–Макфола в своем докладе предлагают четыре меры, которые позволят существенно снизить эти доходы и подорвать существующий баланс стабильности. 

Снижение потолка цен на российскую нефть с $60 за баррель до $50, по оценке экспертов группы, способно сократить доходы России от экспорта на $17,9 млрд. Это самая мощная мера из предложенных. Снижение потолка цен на премиальные нефтепродукты со $100 за баррель до $60 — это еще минус $9,6 млрд. Более эффективная борьба с теневым флотом, который используется для обхода ценового потолка, будет стоить российской экономике, по расчетам группы, $8 млрд. Кроме того, ЕС предлагается прекратить покупать российский газ. Запрет на поставки СПГ из России лишит ее $5,6 млрд, остановка поставок трубопроводного газа через Украину — $5,5 млрд, а по «Турецкому потоку» — еще $5,5 млрд. 

Введенный в конце 2022 года ценовой потолок даже в его нынешнем виде причинил России серьезный ущерб, отмечают эксперты: дисконт российской нефти Urals к Brent вырос с $1–2 за баррель примерно до $20. При средней цене барреля Brent в 2023 году в $83 баррель Urals, по данным российского Минфина, стоил $63, то есть почти на уровне потолка. Бюджет был сверстан исходя из $68,3 за баррель, и недобор компенсировало ослабление рубля. Другое дело, что величина дисконта Urals к Brent менялась в течение года. Как ранее писала Re: Russia, она была максимальной в первые месяцы, когда Россия подстраивалась под санкции. В дальнейшем, после того как она перестроила логистику, разница в цене сократилась. Ниже потолка цена российской нефти впервые опустилась лишь в конце 2023 года на фоне снижения общемировых цен. В январе цена барреля Urals, по информации российских властей, вновь превысила потолок. 

Идея более низкого потолка обсуждалась и до его введения — например, Киев настаивал на $30 за баррель. Именно этот уровень оптимальным называет и группа Ермака–Макфола. США и ЕС обсуждали более высокий уровень, до $70 за баррель, опасаясь, что Россия вовсе откажется поставлять нефть на невыгодных для нее условиях — и это приведет к новому взлету мировых цен. В докладе группы Ермака–Макфола приведены три контраргумента. Во-первых, пишут эксперты, даже при потолке в $30 Россия продолжила бы зарабатывать — себестоимость российской добычи, по их оценкам, в большинстве случаев составляет $10–15 за баррель. Во-вторых, эффект от длительного сокращения поставок для российской экономики оказался бы более тяжелым и начал бы проявляться быстрее, чем ущерб от сокращения поставок из-за снижения потолка. 

Наконец, остановка поставок причинила бы ущерб Китаю, Индии и Турции, которые стали крупнейшими покупателями российской нефти. Россия предпочтет не создавать им проблем, предполагают эксперты. Как писала Re: Russia ранее, сейчас на мировом рынке нефти сложилась ситуация, близкая к профицитной (предложение соответствует спросу или даже превышает его) за счет роста поставок из стран, не входящих в ОПЕК+. В этой ситуации Саудовская Аравия заинтересована в возврате себе доли рынка, которая уменьшалась в результате добровольного сокращения саудитами продаж в предыдущий период. И в случае падения российских поставок она начнет замещать российскую нефть на азиатских рынках. 

Но чтобы добиться желаемого эффекта, недостаточно просто снизить потолок цен на нефть и нефтепродукты — нужно обеспечить соблюдение этих ограничений. Необходимые для этого меры перечислены в январском докладе группы Ермака–Макфола «Russian Oil Tracker». Его авторы указывают, что в G7 до сих пор не налажен эффективный обмен информацией между властями и компаниями, которые могут оказывать те или иные услуги российским контрагентам. Например, компании не обязали предоставлять контролирующим органам оригиналы договоров. Странам, имеющим выход в Балтийское и Средиземное моря, предлагается контролировать, все ли суда, которые проходят через их территориальные воды, должным образом застрахованы. Наконец, эксперты настаивают на более жестких санкциях для организаций, которые помогают России обходить ценовой потолок. Для компаний из стран, не входящих в санкционную коалицию, прямое нарушение санкционного режима должно наказываться блокирующими санкциями США. 

Среди других идей группы Ермака–Макфола наиболее простой в реализации выглядит европейское эмбарго на поставки российского сжиженного природного газа (СПГ), которое они к тому же предлагают вводить поэтапно, чтобы избежать скачка цен. В 2023 году Россия поставила в EC 19,8 млрд кубометров СПГ против 20,5 млрд в 2022-м, следует из данных Лондонской фондовой биржи, которые приводит Financial Times. Это небольшая часть потребления Европы, которое оценивается примерно в 350 млрд кубометров. Власти ЕС уже обсуждают постепенный отказ от поставок из России. Если бы эмбарго было введено уже во время текущего отопительного сезона, то, по подсчетам аналитического центра Bruegel, к его окончанию средний уровень заполненности хранилищ составил бы порядка 20%. Запасы могли бы истощиться лишь у Испании и Португалии. Если российский СПГ в этом сценарии будет перенаправлен в Азию, не произойдет и значительного скачка цен, предполагают эксперты Bruegel. 

Свести на нет поставки трубопроводного газа, как предлагает группа Ермака–Макфола, будет сложнее. Срок действия договора о транзите российского газа через Украину истекает в конце 2024 года. Украинские власти не раз говорили, что не собираются его продлевать. Но транзит может быть продолжен даже после этого, объясняет на Carnegie Politika аналитик Сергей Вакуленко: сторонами по таким контрактам должны будут стать не украинские, а европейские компании. А основные покупатели российского газа в Европе (Словакия, Венгрия, Австрия и Италия) «руководствуются прагматикой и не склонны к внешнеполитическому активизму». Сохранение транзита в определенной степени выгодно и Украине, считает он. Из-за войны она потребляет значительно меньше газа, чем раньше, и в основном обходится тем, что добывает сама. Но месторождения расположены по территории страны неравномерно, поэтому части потребителей удобнее доставлять российский газ, компенсируя это поставками украинского в Европу. В этой ситуации, считает Вакуленко, рациональнее было бы дождаться 2026–2027 годов, когда на рынок должны выйти значительные объемы СПГ из США и Катара. Тогда от российского трубопроводного газа получится отказаться безболезненно. Однако из стратегических соображений важно подорвать возможности России вести войну именно в 2024 году — до президентских выборов в США. Издержки Европы от поражения Украины или необходимости поддерживать ее в противостоянии России до 2026–2027 годов будут значительно выше, чем компенсация выпадающих доходов Словакии и Австрии.