Попытки реформирования ФСБ в современную спецслужбу западного образца предпринимались в начале 1990-х. Советский супермонстр КГБ был разделен на несколько служб: Службу внешней разведки (СВР), Федеральную службу контрразведки (ФСК), службу связи и информации (ФАПСИ) и т. д. На фоне первой чеченской войны ФСК начала возвращать себе полномочия по внутренней безопасности и борьбе с терроризмом, что привело к ее усилению; в 1995-м она сменила название на ФСБ. После этого все попытки изменений по западным образцам были свернуты, а с приходом в Кремль Путина, а на Лубянку — Патрушева главным ориентиром для нее стали КГБ и советский опыт. В 2004 году у ФСБ появились полномочия и по части внешней разведки — была создана 5-я служба, фокусом работы которой стали бывшие постсоветские страны.
Между тем за прошедшие 30 лет разведки западных стран претерпели масштабные изменения, прежде всего в отношении открытости и подотчетности обществу и парламенту, задающие спецслужбам импульсы для реформ. Были также осуществлены переход от принципа «need to know» к принципу «need to share», подразумевающему постоянный обмен разведданными со странами-союзниками; внедрение постоянного цикла интеграции разведданных из разных источников по принципу ISR (intelligence, surveillance, reconnaissance) и практика активного использования открытой информации (OSINT), в том числе новые методы интеллектуального анализа данных, использования систем спутникового наблюдения и компьютерного анализа социальных сетей.
Аналитики RUSI считают, что основная проблема российской ФСБ заключается в том, что акцент в ее работе, как и во времена СССР, сделан на контрразведывательной деятельности в ущерб классическим методам стратегической и оперативной разведки. Этот же акцент делает ФСБ основным инструментом репрессивного контроля, а самыми мощными ее подразделениями — Службу экономической безопасности, которая занимается слежкой за крупным бизнесом и корпорациями, и Службу по защите конституционного строя, фактически сосредоточенную на борьбе с оппозицией и независимыми гражданскими организациями. По мнению RUSI, низкая приоритетность разведки происходящего в других странах и восстановленные советские практики работы (преимущественно через агентурную сеть) идут вразрез с общемировыми практиками и снижают эффективность работы ФСБ в современном мире.
Аналитики RUSI также пишут, что в дополнение к советским практикам работы за прошедшие 30 лет ФСБ нарастила компетенции в промышленном шпионаже, распространении дезинформации и скрытых военных операциях. Однако ее неподготовленность в части использования современного инструментария разведки серьезно подрывает успешность России в конфликте с Украиной.
Дилемма Покровска: эксперты считают, что город практически потерян; вопрос в том, можно ли считать это успехом российского наступления
Российская армия близка к успешному завершению стратегического маневра по захвату Покровска. Однако ключевым на сегодняшний день остается вопрос: как трактовать падение города после полутора лет военных усилий Москвы — как свидетельство силы российской армии или ее слабости? Именно он станет центром политической баталии ближайших недель.
Война в воздухе: Россия нанесла ответный удар по украинской инфраструктуре, который дорого обойдется и Украине, и Европе
По масштабу ущерба российские удары первой половины октября, по всей видимости, сразу превзошли урон, нанесенный российской нефтяной инфраструктуре украинскими атаками последних двух месяцев. Вопрос о собственном ракетном производстве и поставках Киеву западных дальнобойных ракет приобретает в этом контексте максимальную остроту.
От укусов к сдерживанию: дроновая армия позволяет Украине не проиграть в войне, но остается неполноценной без ракетной составляющей
Текущий баланс сил в войне в основном определяется дроновой гонкой, однако в долгосрочной перспективе ключевым вопросом для Украины остается разворачивание ракетной программы. Такая программа не только позволит Киеву проводить комбинированные атаки, как это делает Россия, но также способна стать ключевым элементом ее сдерживания.