При том что военные специалисты не раз говорили, что Бахмут имеет для российских и украинских военных скорее символический смысл, а его взятие не окажет стратегического влияния на ход войны, битва за уничтоженный ныне город и прежде всего ее последние месяцы стали, вероятно, самым кровопролитным периодом российско-украинской войны. Такой вывод можно сделать из последних данных совместного проекта BBC и «Медиазоны», опирающегося на сведения о конкретных погибших, найденные в открытых источниках.
Фиксируемые этим проектом подтвержденные потери не дают их общей картины, но косвенно указывают на их интенсивность. Рост числа подтвержденных потерь начался в январе этого года: если до этого каждую неделю появлялась информация о 250–300 погибших, то в течение последних четырех месяцев еженедельно становились известны имена в среднем 700 погибших. Только за последние четыре недели «Медиазона» смогла подтвердить гибель 2367 человек, что составляет около 10% от общего числа идентифицированных погибших (23 286 человек по данным на 19 мая). Этот скачок связан с обработкой информации с мест массовых захоронений солдат ЧВК «Вагнер». Пока что BBC удалось найти семь таких кладбищ, на которых захоронены 995 человек. (Как оказалось, большая часть из них, согласно открытым данным, должна отбывать срок в колониях; причем родственники погибших вагнеровцев иногда ничего не знают об их судьбе — ВВС известно как минимум 42 таких случая.)
Так или иначе, на диаграмме подневных потерь, которую приводит «Медиазона», хорошо виден «горб», начинающийся в районе нового года, достигающий пика в конце января — начале февраля и затем постепенно снижающийся. На пике число собранных «подтверждений» превышало 100 в день.
Общая цифра 23 286 человек, как отмечают расследователи, составляет около половины реальных армейских захоронений на территории России — это следует из визуальной выборочной проверки кладбищ в «более чем 65 российских населенных пунктах на протяжении последних 14 месяцев». Таким образом, можно сделать достаточно обоснованную оценку, что российские потери убитыми превышают 45 тыс. человек. К этому необходимо добавить погибших в составе «народных милиций» так называемых ЛНР и ДНР: в открытых источниках сообщается по меньшей мере о 8 тыс. убитых военных самопровозглашенных республик. Впрочем, и эта оценка не окончательна: она не учитывает пропавших без вести. ВВС обнаружила более 5300 сообщений и постов в соцсетях, в которых люди ищут своих родственников, оказавшихся в рядах армий ДНР и ЛНР. Скорее всего, пропавших без вести, то есть тех, чьи тела не были захоронены на территориях России или контролируемых Россией, было гораздо больше в первые месяцы войны и в моменты хаотического отступления российских войск в августе–сентябре. Их учет значительно увеличил бы общую цифру убитых в ходе войны.
По всей видимости, консервативной оценкой может считаться цифра в 60 тыс. А с учетом расчетного числа раненых на одного погибшего (3,5) общие цифры российских потерь (убитые и раненые) должны составлять 260–270 тыс., то есть более четверти миллиона человек. Это тоже консервативная оценка, но ее порог вырос в два раза по сравнению с цифрами, известными на середину января. Данные разведок, приводимые различными СМИ, мало что добавляют к этой картине, а более точные данные, которые, безусловно, есть у Министерства обороны и других российских ведомств, остаются засекреченными.
По расчетам экспертов Эксетерского университета, которые для Русской службы BBC нормировали общее число подтвержденных потерь по регионам на число проживающих в них мужчин в возрасте от 22 до 37 лет, наибольшие потери понесли Бурятия и Тыва — 28,4 и 27,7 погибших на 10 тыс. мужчин соответственно. На Псковскую, Костромскую, Сахалинскую, Еврейскую автономную области, Забайкальский край и Республику Алтай приходится 12–17 погибших на 10 тыс. мужчин.
Больше всего потерь приходится на тех, кто до начала вторжения не имел отношения к военному делу, — на заключенных: ВВС сообщает о 3080 погибших, «Медиазона» — о 4059. Далее идут добровольцы (2333 погибших), мотострелковые войска (2313) и мобилизованные (2153 погибших по данным ВВС и 2229 — по данным «Медиазоны»). Высокая доля потерь, приходящаяся на невоенные кадры, соответствует множеству свидетельств о том, что мобилизованных и добровольцев часто без подготовки отправляют на лобовые штурмы украинских укрепрайонов. Мобилизованные регулярно и публично жалуются на подобную практику, но общая картина от этого не меняется.
Впрочем, только по подтвержденным данным, с начала войны Россия потеряла и более 3230 элитных специалистов — солдат и офицеров отрядов спецназа, десантников, морских пехотинцев. На их подготовку ушли годы тренировок и миллионы долларов. Среди погибших 153 военных пилота — это штучные специалисты, требующие не менее семи лет сложнейшей подготовки. Кроме того, за время войны Россия, по данным ВВС, потеряла 3300 офицеров (по данным «Медиазоны» — более 2000), причем 236 из них носили звание не ниже подполковника. Эти потери существенно сказываются на боеспособности российской армии и уровне обучения добровольцев и мобилизованных.