«Ось беспорядка», «ось автократии», «ось зла 2.0» — международные аналитические центры обсуждают все более глубокую кооперацию России, Ирана и Китая в военной и экономической сфере. Совместный ВВП трех стран составляет 80% от ВВП США, а военный бюджет в 2023 году — 50% от американского военного бюджета. Три страны частично поддерживают друг друга в противостояниях, в которые каждая из них вовлечена, интегрируют свои навигационные системы и проводят совместные учения. На идеологическом уровне их объединяют единые ревизионистские устремления. О вероятности такого «антигегемонистского союза» Збигнев Бжезинский писал еще в 1997 году и называл его «наиболее опасным сценарием». Впрочем, единые в устремлении изменить мировой порядок, три страны по-разному представляют себе результаты такого изменения. Весьма различными выглядят и те альянсы и отношения, в которые они включены в настоящее время. Эти разногласия, скорее всего, не позволят им сформировать новый «восточный блок» в обозримой перспективе. Однако значение и потенциал альянса не стоит недооценивать, считают аналитики, — главным образом потому, что во времена предыдущей холодной войны соотношение экономических потенциалов противостоящих сил было более благоприятным для Запада, в то время как сегодня экономика США несет бремя колоссального долга. Уже в этом году стоимость его обслуживания превысит траты на оборону, отмечает историк и колумнист Нил Фергюсон, а это, по его мнению, признак заката великой державы.
Станет ли кооперация Пекина, Москвы и Тегерана новым «восточным блоком», как в прошлом веке в Европе называли военный союз коммунистических государств во главе с СССР? И чем грозит США и Западу все более тесный альянс между ними? Сегодня эти вопросы — одна из самых популярных тем международных аналитических центров. На три страны в совокупности приходится 1,65 млрд жителей планеты. Их совместный ВВП достигает $20 трлн (80% ВВП США), а военный бюджет в 2023 году — $415 млрд, то есть 50% от американского и 17% мирового, следует из данных Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI).
Летом 2023 года Тегеран присоединился к БРИКС и к Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), при этом последнюю президент Ирана Эбрагим Раиси назвал «великой семьей цивилизаций», которая противостоит «моральному падению» Запада. На фоне введения санкций из-за войны в Украине Москва вернулась к переговорам с Тегераном по поводу развития международного транспортного коридора «Север–Юг» — мультимодального маршрута перевозки грузов между Россией, Центральной Азией и Индией. В феврале 2023 года Москва и Тегеран объединили свои национальные системы передачи финансовых сообщений, которые ранее были заблокированы SWIFT.
Все более глубокую координацию между тремя государствами отмечают эксперты Управления иностранных военных исследований армии США в своем материале на портале War on the Rocks. В марте Россия, Иран и Китай провели в Аравийском море очередную серию крупных военно-морских учений, что, по словам иранского контр-адмирала Мустафы Тадж ад-Дини, «свидетельствует о возникновении нового альянса по обеспечению безопасности в северной части Индийского океана». Три страны совместными усилиями избавились от зависимости от американской глобальной навигационной спутниковой системы GPS: в 2021 году иранские военные получили полный доступ к китайской спутниковой навигационной системе BeiDou, Россия продолжает работу по интеграции BeiDou и российской спутниковой системы ГЛОНАСС. Беспрецедентная атака Ирана на Израиль в ночь на 13 апреля технически была реализована по тому же сценарию, которому следует Россия для ударов по Украине: чтобы перенасытить системы ПВО и повысить шанс на успешное поражение целей, используется комбинация беспилотников и различных типов ракет. По мнению экспертов Института изучения войны (ISW), это подчеркивает глубину военного сотрудничества Москвы и Тегерана. После завершения налета на Израиль министр иностранных дел Китая Ван И позвонил в Тегеран и поздравил иранских коллег.
Термин «ось» с различными определениями («ось беспорядка», «ось зла 2.0»), отсылающий к «антитеррористической» формуле Джорджа Буша-младшего и давнему обозначению гитлеровской коалиции, давно используется в отношении нового тройственного союза. Так, по мнению авторов американского журнала The National Review, три режима действуют на международной арене как единая «ось автократии», поддерживая друг друга в различных конфликтах и противостояниях. Иран поставляет России оружие для войны в Украине, Россия помогает Ирану обходить международные санкции и финансировать ХАМАС, «Хезболлу» и хуситов, а также заявляет о приверженности принципу «одного Китая» и «выступает против независимости Тайваня в какой бы то ни было форме». Пекин стал основным торговым партнером России, поставляя ей недоступные вследствие разрыва связей с Западом и санкций технологические компоненты.
Россию, Иран и Китай сближает то, что по сути все трое являются ревизионистскими режимами, пишет в своем эссе «Ось беспорядка» эксперт Глобального тайваньского института Майкл Мацца. Риторика трех стран пронизана стремлением сломать сложившиеся правила: китайский лидер заявляет о «реформе глобальной системы управления», Россия продолжает говорить о многополярном мире, а президент Ирана призывает партнеров совместными усилиями превратить угрозу со стороны США «в возможность для прогресса», указывают эксперты War on the Rocks. Известный историк и колумнист Нил Фергюсон в колонке для Bloomberg напоминает, что «наиболее опасный сценарий» формирования именно такого тройственного «антигегемонического альянса» предвидел еще в 1997 году Збигнев Бжезинский в своей книге «Великая шахматная доска».
Однако представление о России, Иране и Китае как о едином фронте борьбы с Западом сильно упрощает реальную картину, пишут эксперты War on the Rocks. Едва вступив в ШОС, Тегеран выступил за расширение военного сотрудничества: иранский министр обороны Мохаммад-Реза Аштиани предложил членам ШОС создать «Шанхайский пояс морской безопасности» для защиты торговли между членами организации. Однако это противоречит интересам Пекина. Китай исторически избегает вступления в военные альянсы, а также не захочет участвовать в военном союзе с международными изгоями, так как это грозит ему разрывом отношений с США. Именно нежелание злить Вашингтон заставляло Пекин на протяжении более десяти лет воздерживаться от предоставления Ирану полноправного членства в ШОС. С другой стороны, несмотря на углубление военного сотрудничества с Тегераном, Москва так и не предоставила ему военную помощь после атаки Израиля на иранские объекты в Сирии. Анонсированная ранее сделка по поставке Тегерану российских истребителей Су-35 не будет доведена до конца, признало Минобороны Ирана.
Россия выступает против существующего мирового порядка, но, оккупируя украинские территории, пытается вернуть себе часть земель бывшей Российской империи, Китай хотел бы восстановить китаецентричный уклад, как минимум в своем регионе, Иран стремится экспортировать шиитский ислам, предоставляя мусульманам идеологические, военные и экономические инструменты для победы над «империалистами». Таким образом, совместно стремясь к ревизии мирового порядка и сокрушению американской гегемонии, результаты этой ревизии они видят очень по-разному.
По-разному они представляют себе и собственных союзников и партнеров. Хотя российские и китайские официальные лица встречаются с лидерами ХАМАСа, Москва и Пекин стремятся сохранить рабочие контакты с Израилем и воздерживаются от оказания военной помощи палестинцам. В январе 2024 года Китай призвал Иран обуздать хуситов, которые нападают на торговые суда у берегов Йемена, однако в марте повстанцы атаковали китайское торговое судно. Между странами «оси» существуют разногласия и по вопросу отношения к Индии. Москва и Тегеран хотели бы укрепить связи с Дели, чтобы использовать потенциал Индии в противостоянии с США. Пекин выступает против, видя в Индии основного соперника в Южной Азии. В феврале 2024 года Индия организовала многосторонние военно-морские учения, в которых участвовали Россия, Иран и США, — Китай не был приглашен.
В отличие от времен холодной войны, у нынешнего противостоящего Западу союза Москвы, Тегерана, Пекина и отчасти Пхеньяна нет единой идеологии, кроме антизападной, и в этом смысле он скорее напоминает брак по расчету, отмечает обозреватель The Washington Post Адам Тейлор. Единство России и Китая во время голосования в Совете безопасности ООН по различным вопросам отражает не единство сложившегося альянса, а скорее стремление двух государств извлечь максимальные дивиденды из углубляющегося разрыва в восприятии разными странами таких кризисов, как война в Газе, считают эксперты War on the Rocks.
Впрочем, даже если «ось» Россия–Китай–Иран не превращается в полноценный оборонный альянс, эти страны, очевидно, стремятся к более глубокой интеграции, а также к созданию многосторонних партнерств с другими государствами, что угрожает сфере интересов США, пишет War on the Rocks. На последние совместные военно-морские учения Москвы, Тегерана и Пекина в качестве наблюдателей были приглашены, среди прочего, Азербайджан, Индия, Казахстан, Оман, Пакистан и Южная Африка, что подчеркивает стремление стран «оси» расширить влияние на государства глобального Юга. Нил Фергюсон в Bloomberg утверждает, что новая холодная война уже идет, повторяя сюжеты предыдущей в ускоренном темпе. И она может кончиться для США и западного альянса не так хорошо, как прошлая. И дело не в силе тройственного альянса, а в сравнительной — по сравнению с временами холодной войны — слабости Америки. Фергюсон пропагандирует собственный «закон Фергюсона», согласно которому великая держава перестает быть таковой в тот момент, когда ее расходы на обслуживание долга превышают ее военные расходы. Так было с испанской империей, с дореволюционной Францией, с Оттоманской империей. В США эта ситуация возникнет уже в этом году, утверждает он. В то время как в годы прошлой холодной войны стоимость долга составляла 1,8%, а военные расходы — 6,4%. Именно это обстоятельство делает надежды слабого тройственного альянса на геополитический успех не столь уж несбыточными.