Российская оккупационная политика в Украине рассчитана на то, чтобы создать «необратимое влияние на несколько поколений» местных жителей и сделать невозможной их реинтеграцию в украинскую жизнь, отмечает американский Институт изучения войны (ISW) в своем обзоре, посвященном политике принудительной русификации и интеграции оккупированных территорий. Действия России определяются изложенным в программной статье Владимира Путина стремлением заменить политическую, социальную и языковую идентичность жителей Украины российской. Именно люди рассматриваются Кремлем как основной ресурс, призванный, в частности, компенсировать неблагоприятный демографический тренд в самой России. Общая численность украинцев, которые либо проживают на оккупированных территориях, либо были под теми или иными предлогами перемещены в Россию, составляет почти 10 млн человек (порядка 7% довоенного населения России).
Стратегия и комплекс мер принудительной русификации были отработаны в аннексированном Крыму и отчасти использовались также в Южной Осетии и Абхазии, пишут аналитики. После фиктивного референдума, который становится основанием для включения территории в состав России, там были проведены принудительные кампании паспортизации. Эти технологии российские власти активно используют и в оккупированных частях Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областей. Как отмечалось в докладе нетворка журналистских расследований European Broadcasting Union, в ходе наводнения, вызванного подрывом плотины в Новой Каховке в июне 2023 года, гуманитарную помощь получали только обладатели российских паспортов. Жители оккупированных территорий, которые не стали брать российское гражданство, сталкиваются с трудностями в получении медицинской помощи даже в критических ситуациях (в частности, больные диабетом не получают инсулин). Власти РФ также активно используют пособия, пенсии и другие экономические и социальные стимулы, чтобы укрепить зависимость жителей от местных администраций. В соответствии с указом Путина, после 1 июля 2024 года «иностранные граждане и лица без гражданства», проживающие на этих территориях, могут быть депортированы. В связи с этим оккупационные власти уже предупреждают о создании фильтрационных пунктов и лагерей. К концу сентября 2023 года, по сообщениям российского МВД, российские паспорта на оккупированных территориях были выданы 2,2 млн человек.
Важной составляющей стратегии русификации является репопуляция — стимулирование переселения местного населения вглубь России и параллельное заселение оккупированных территорий россиянами. Эта тактика также применялась ранее в Крыму. Как утверждает украинский Хельсинкский союз по правам человека, с 2014 года российские власти переселили в Крым до 800 тыс. российских граждан и вынудили покинуть полуостров около 100 тыс. украинских граждан (согласно официальным данным, население Крыма уменьшилось в 2014 году, после аннексии, на 90 тыс. человек и к 2021-му вновь увеличилось на 40 тыс. человек). Также в Крыму была впервые опробована стратегия «коммерческого» привлечения российских переселенцев — через программы ипотеки.
В октябре 2023 года уполномоченная при президенте РФ по правам ребенка Мария Львова-Белова заявила, что с 24 февраля 2022 года Россия «приняла» более 4,8 млн украинцев, в том числе 700 тыс. детей (украинским властям известны имена порядка 20 тыс. перемещенных детей; Re: Russia писала об этом ранее). Перемещения украинцев нередко проводятся под гуманитарными предлогами, как это происходило во время контрнаступления ВСУ осенью 2022 года в Херсонской области, где из-за «повышенной опасности массированных обстрелов и угрозы террористических атак» на территорию РФ было депортировано около 22 тыс. украинских граждан.
«Насыщение» территорий российскими гражданами происходит прежде всего за счет рекрутинга сотрудников в органы власти, муниципальные службы, образовательные и медицинские учреждения, а также за счет масштабного найма на строительные работы. Помимо этого, следует отметить, что многие города, и прежде всего Мариуполь, в ходе осады российскими войсками были практически полностью разрушены. Поэтому для местных жителей ключевой проблемой и, соответственно, важнейшим инструментом принудительной русификации, покупки лояльности и даже принудительной миграции является «квартирный вопрос», показывает недавнее расследование «Новой газеты Европа».
Без оформления российского гражданства получить помощь или компенсацию на восстановление жилья невозможно. Полупринудительное переселение украинских граждан с оккупированных территорий также осуществляется через «квартирный вопрос». Программа «Херсонский сертификат» предлагает людям, лишившимся нормального жилья в результате российского наступления, новое жилье на территории России. В Мариуполе коренных жителей отселяют на окраины, снося их полуразрушенное жилье, чтобы расчистить центр под новую застройку. «Элитная» застройка центра Мариуполя из расчета 100 тыс. рублей за квадратный метр поддержана программой льготной ипотеки под 2% годовых, которая очевидным образом рассчитана прежде всего на россиян. Как показала «Медуза», этот проект усилен мощной вирусной рекламой в российском сегменте интернета. Таким образом, российские власти стремятся создать отряд бенефициаров российской оккупации, который станет их оплотом на захваченных территориях.
Важным элементом русификации является система обучения детей и молодежи, которая приведена к российским стандартам, нацелена на индоктринацию в соответствии с концепцией отрицания украинской идентичности и предполагает замену уроков украинского языка, литературы и истории на российские, а также активную милитаризацию украинских школьников и подготовку их к борьбе против своих соотечественников, отмечает доклад ISW.
Наконец, существенной, но не затронутой в докладе частью этой стратегии является террор, объектами которого становятся проявления украинской идентичности и нелояльности оккупационному режиму. Журналисты задокументировали многочисленные случаи похищения и пыток на оккупированных территориях и систематизировали рассказы людей, переживших оккупацию в Херсоне, из которых вырисовывается стандартный сценарий задержаний и «профилактического» насилия. О «широкомасштабном и систематическом применении пыток российскими властями» в Украине сообщила в своем докладе в октябре 2023 года и комиссия ООН по расследованию событий в Украине.
Следует отметить, что главным инструментом русификации, который способен обеспечить ей успех, являются деньги — масштабное финансирование оккупированных территорий из российского бюджета. По подсчетам специалиста по региональной экономике России Натальи Зубаревич, 12% всех трансфертов федерального бюджета, то есть практически каждый восьмой их рубль, приходится на оккупированные территории. Это почти вдвое больше, чем то, что выделялось на интеграцию Крыма и Севастополя после их оккупации (7% всех трансфертов). Помимо этого, «новые территории» финансируются с помощью программ «шефской помощи» российских регионов. Впрочем, в действительности, скорее всего, это тоже деньги из федерального бюджета, что может объяснять аномальный рост расходов на ЖКХ, заложенных в региональных бюджетах 2024 года.
ISW считает, что усилия России по установлению контроля над оккупированными территориями и ассимиляцией населения обратимы, однако реализуемость этой задачи будет напрямую зависеть от продолжительности периода оккупации. Таким образом, установление режима прекращения огня и замораживание конфликта по нынешней линии фронта укрепит позиции России на оккупированных территориях и создаст плацдарм для пропаганды оккупации и дальнейшего наступления Москвы.