Матрица нарративов: как понимать и расшифровывать российскую пропаганду

Россия начала военную агрессию против Украины еще в конце февраля 2014 года, когда российские войска оккупировали Крым, но 2022 год стал переломным в истории российского вторжения, которое приобрело характер геноцида. В связи с кардинальными изменениями в масштабах российской агрессии, мы как никогда нуждаемся в более точных концептуальных инструментах анализа сопровождающей вторжение российской кампании пропаганды и дезинформации. В этой статье я предлагаю два концептуальных инструмента, которые призваны способствовать более эффективной идентификации и категоризации нарративов этой кампании и в конечном итоге противодействию ей.

Стратегические и тактические нарративы

Во-первых, в анализе российской пропаганды я предлагаю различать стратегические и тактические нарративы российской информационной войны. 

Стратегические нарративы отражают долгосрочное видение российской политической и кинетической войны. Чаще всего они отражают подлинные, глубоко укоренившиеся взгляды российского руководства на Украину и более широкий контекст агрессии. Даже если они направлены на разные аудитории, стратегические нарративы демонстрируют определенную внутреннюю логику и в целом довольно последовательны. При этом сам факт того, что они могут быть логически последовательными, не означает, что они являются правильными или верными. Это лишь указывает на то, что они могут быть хорошо структурированными и продуманными.

Тактические нарративы выступают в качестве отдельных посланий, направленных на усиление обоснованности стратегических нарративов. В отличие от стратегических нарративов, тактические нарративы менее последовательны, поскольку чрезвычайно манипулятивны и, как правило, апеллируют к эмоциям. Но для Кремля и его пропагандистской машины не имеет значения, что тактические нарративы являются нелогичными или противоречащими друг другу, — их главная цель заключается в том, чтобы способствовать укреплению стратегических нарративов. И поскольку тактические нарративы часто иррациональны и непоследовательны, их бытование может быть довольно коротким и спорадическим — они могут появляться в информационных просторах, исчезать, а затем снова появляться.

Целевые аудитории российских нарративов

Москва направляет стратегические и тактические нарративы на разные аудитории, и я выделяю четыре основные аудитории российской пропаганды, поддерживающей агрессию против Украины. Во-первых, это внутренняя российская аудитория. Во-вторых, это аудитория в Украине, где Россия старается подорвать волю украинцев к сопротивлению российскому вторжению. В-третьих, это аудитория «коллективного Запада», где Россия стремится подорвать поддержку Украины. И наконец, это аудитория так называемого глобального Юга.

Различия между этими аудиториями помогают понять, почему некоторые сообщения информационной войны России против Украины могут хорошо работать в одном регионе, но выглядеть странными или даже откровенно нелепыми в другой части мира (как демонстрируют приведенные ниже примеры).

При этом российская пропагандистская машина может использовать один и тот же нарратив не только для одной, но и для двух или трех разных целевых аудиторий, если он выглядит более или менее универсальным. Например, некоторые нарративы убедительны для глобального Юга в целом и в то же время — для ультралевых сил на Западе. Некоторые же могут выглядеть привлекательными и в России, и среди европейских ультраправых кругов. И  конечно, существуют подмножества четырех выделенных основных аудиторий. Например, в глобальном Юге можно различать Китай и Индию, а на Западе — Францию и Литву.

Однако здесь я сосредоточусь только на стратегических и тактических нарративах, которые Россия использует для четырех основных аудиторий, упомянутых выше, — российского населения, Украины, Запада и глобального Юга.

Нарративы для внутреннего употребления в России

Кремль и российские СМИ, прямо или косвенно контролируемые режимом Путина, адресуясь к внутренней российской аудитории, используют четыре основных стратегических нарратива:

— украинской нации не существует, а так называемые украинцы — это просто сбитые с толку русские;

— как страна Украина получила право на существование от России;

— суверенная Украина — это «анти-Россия»;

— главное противостояние России — с НАТО, а не с Украиной.

Однако существует также длинный ряд тактических нарративов, которые российское руководство использует для поддержки стратегических нарративов:

— война России против Украины — это не война, а «специальная военная операция» (СВО);

— те украинцы, которые выступают против российской власти, являются нацистами («денацификация» Украины как цель СВО);

— военные успехи Украины связаны не с боевым духом украинцев, а с поддержкой НАТО;

— Россия никогда не проигрывала войн: «Мы обязательно победим»;

— Украина совершает геноцид этнических русских в Донбассе и в других регионах Украины;

— территория Украины принадлежит России: «Мы не оккупируем украинские земли — мы возвращаем то, что принадлежит нам по праву»;

— украинские руководители — сатанисты.

Как можно предположить, использование некоторых из этих сообщений можно обнаружить и в пропаганде, направленной не на российскую аудиторию. Например, называя украинцев «нацистами», Россия стремится дегуманизировать их, чтобы российские оккупанты могли осуществлять геноцид украинцев с меньшими психологическими затруднениями. Но те же самые сообщения о «нацистах» используются и для западной аудитории с целью подорвать поддержку Украины, опираясь на антиправые настроения у части западного общества.

Однако некоторые нарративы могут работать только в России. Пожалуй, самый необычный из таких тактических нарративов — о том, что украинские руководители являются сатанистами, — является не только нарративом с коротким сроком жизни, но и был, вероятно, разработан исключительно для российской аудитории. Он возник после инцидента в России, когда новобранцы-мусульмане убили нескольких российских солдат после того, как их командир якобы оскорбил ислам. В Москве явно испугались перспективы межрелигиозных конфликтов среди российских оккупантов, поэтому и возникла эта странная идея представить украинцев как врагов всех верующих, независимо от того, какой религии они придерживаются.

Некоторые из тактических нарративов раскрывают всепроникающий российский комплекс превосходства/неполноценности. Поскольку в России считают украинцев «младшей нацией» и испытывают сложности с осмыслением военных успехов украинской армии на поле боя, задействуется защитный механизм, который связывает эти успехи не с Украиной, а с могущественным НАТО.

Нарративы, ориентированные на Украину

Для украинской аудитории основные стратегические нарративы выглядят следующим образом:

— русские и украинцы — братские народы;

— Украина — часть российской цивилизации;

— Украина может быть успешной только вместе с Россией. 

Есть и тактические нарративы, направленные на Украину:

— руководство Украины предает интересы простого украинского народа;

— Запад будет бороться с Россией «до последнего украинца»;

— «Гейропа»: Запад деградирует, и Украина не должна к нему присоединяться.

Можно легко заметить, что стратегические и тактические нарративы, ориентированные на украинскую аудиторию, менее агрессивны по отношению к Украине по сравнению с теми, которые направлены на внутреннюю российскую аудиторию. Это можно объяснить разными целями, которые Кремль преследует в своей стране и в Украине. В России Кремль пытается оправдать свое стремление к уничтожению украинской национальной идентичности и оккупационные планы, а в Украине он стремится как сломить боевой дух украинского общества, так и умиротворить украинское население на оккупированных российскими захватчиками территориях.

Аргументы для Запада

Для западной аудитории Россия представляет такие основные стратегические нарративы:

— Россия — глобальная держава, которая имеет право иметь свою сферу влияния, и Украина входит в эту сферу;

— Украина как часть Запада представляет экзистенциальную угрозу для России;

— Запад использует НАТО, чтобы окружить Россию.

Их дополняет целый ряд тактических нарративов:

— Запад нападает на Россию вследствие присущей Западу «русофобии»;

— Украиной управляют нацисты; или, по крайней мере, у Украины огромная проблема с нацизмом;

— западные санкции наносят ущерб европейскому бизнесу и семьям;

— Украина является одной из самых коррумпированных стран в мире — она не может быть частью Запада;

— русские и украинцы — один народ;

— Россия заинтересована в мирных переговорах, но Украина и Запад не заинтересованы в мире;

— европейская поддержка Украины приведет к геополитическому упадку Европы;

— США используют войну в Украине, чтобы закрепить свое положение доминирующей державы;

— западное оружие, переданное Украине, попадет к международным террористам;

— «Ядерная угроза»: Запад не должен идти на конфронтацию с Россией, потому что у нее есть ядерное оружие, а Украина делает «грязную бомбу».

На примере этих тактических нарративов можно видеть, как Кремль и контролируемые российскими властями СМИ стремятся эксплуатировать чувствительные для западного обществ темы о правых идеологиях, нераспространении ядерного оружия, международном терроризме, коррупции, а также западноевропейский антиамериканизм, американское самоненавистничество и другие явления.

Послание глобальному Югу

Наконец, Кремль продвигает три стратегических нарратива, предназначенных для глобального Юга:

— Россия — лидер глобального антиимпериалистического и антиколониального фронта;

— Запад использует войну в Украине, чтобы вернуть себе глобальное превосходство;

— Украина является частью легитимной российской сферы влияния. 

Можно представить, что второе и третье стратегические сообщения, адресованные глобальному Югу, вполне могут найти отклик у некоторых левых и правых изоляционистов, популистов и антиглобалистов на Западе. Однако первый стратегический нарратив — о России как лидере антиимпериалистического фронта — скорее всего, может иметь резонанс только у некоторых авторитарных левых, получивших прозвище «tankies». 

Российские тактические нарративы, адресованные глобальному Югу, любопытны тем, что фокусируются преимущественно на Западе, а не в Украине, поскольку в восприятии многих представителей глобального Юга в Африке, Латинской Америке, Южной и Западной Азии Россия и Украина малоразличимы. В нарративах Кремля для глобального Юга Украина плоха не потому, что якобы имеет антироссийскую ориентацию, а в силу ее ассоциации с часто демонизируемым здесь западным миром:

— поддержка Украины со стороны Запада продиктована антироссийским расизмом;

— Украина при поддержке Запада ставит под угрозу глобальную продовольственную безопасность;

— Украина разрабатывает биологическое оружие в секретных биолабораториях, финансируемых США.

Лучший способ прицельно работать с конкретной региональной аудиторией — это эксплуатировать ее страхи и тревоги. Для глобального Юга — это расовое неравенство, продовольственная безопасность и пандемии. На Западе и в Украине некоторые из этих российских нарративов могут казаться сюрреалистичными или даже смешными (как, например, утверждение о том, что США обучили армию перелетных птиц переносить биологическое оружие, разработанное в Украине). Однако подобные нарративы нацелены не на Украину или Запад, а именно на страны глобального Юга, где особенно широко распространены теории о «заговоре Запада», имеющего целью уничтожение определенных групп населения. В то же время неудивительно, что теории заговора о секретных американских биолабораториях в Украине также популярны и среди последователей QAnon и других ультраправых онлайн- и офлайн-активистов на Западе и особенно в США с их богатой конспирологической культурой.

Оценка успеха Кремля с индивидуальной точки зрения

Сегодня довольно сложно оценить эффективность стратегических и тактических нарративов России, оправдывающих ее агрессию против Украины в различных целевых аудиториях. Однако можно взглянуть на этот вопрос сквозь призму личного опыта.

Если вы — до прочтения этой статьи — слышали все или большинство нарративов, рассмотренных выше и направленных на аудиторию, к которой вы принадлежите, то можно с уверенностью сказать, что Россия успешно донесла эти сообщения до вас лично. Напрямую, если вы осознанно или неосознанно потребляли (про)кремлевскую пропагандистскую продукцию, или косвенно, если вы услышали эти сообщения от друзей или знакомых. Но это лишь одна треть успеха Кремля. Еще одна треть — это если вы считаете любой из этих нарративов легитимной точкой зрения на события в Украине и вокруг нее. И наконец, ту или иную информационную операцию Кремля можно считать полностью успешной, если вас убедили, что тот или иной нарратив не только является легитимной точкой зрения на российскую агрессию против Украины, но и на самом деле соответствует действительности.