Правый поворот: неизбежен ли триумф крайне правых в Европе и какую роль в этом играет Россия?

Российский след и европейский тренд

Издание Investigate Europe на прошлой неделе опубликовало результаты очередного расследования тайного российского влияния на европейскую политику (русский перевод материала опубликовала «Медуза»). Россия инвестирует в те политические силы, которые настроены против поддержки Украины, продвигают нарративы евроскептицизма и антилиберализма и прямо или косвенно придерживаются пророссийских позиций. Европейские медиа в течение последних лет раскрыли связи Кремля с целым рядом партий: «Альтернативой для Германии», нидерландской Партией свободы, французским Национальным объединением, итальянской «Лигой Севера». А в феврале 2024 года депутаты Европарламента выступили с резолюцией, осуждающей попытки России вмешиваться в европейскую политику. Резолюция указывает на случаи финансирования Россией европейских партий и отдельных политиков, попытки внедрения агентурной сети, а также на пропагандистское давление Кремля на европейское общественное мнение. Тема приобретает все бо́льшую остроту по мере приближения выборов в Европарламент на фоне все более усиливающихся позиций крайне правых партий на национальных и региональных выборах в европейских странах.

При том что многие обвинения в связях с Кремлем выглядят неопровержимыми или убедительными, очевидно, что такого рода влияние вряд ли способно формировать политические повестки и долгосрочные тренды европейской политики — скорее, оно способно поддерживать наметившиеся в ней тенденции и расколы. Еще 15 лет назад никому и в голову не приходило обвинять авторитарные и развивающиеся страны в манипулировании европейской политикой. Напротив, именно эти страны обвиняли Запад в попытках влияния на свою внутреннюю политику, и за этими обвинениями, как правило, стояли внутриполитические проблемы этих стран.

Кризисные тенденции в европейской политике поддерживаются и стимулируются Кремлем, но не спровоцированы им. Они проявляют себя в тренде долгосрочного снижения популярности мейнстримных (центристских) политических сил как левой, так и правой ориентации и роста поддержки радикальных и малых партий по всей Европе, что ведет к фрагментации партийной системы как на национальном, так и на общеевропейском уровне, пишут аналитики Европейского совета по международным отношениям (ECFR) в докладе «Крутой поворот направо». 

На основе оригинальной статистической модели, суммирующей данные социологических опросов на национальном уровне и результаты выборов в Европарламент в 2009–2019 годах, доклад предсказывает исход июньских выборов 2024 года. Антиевропейские популисты, вероятно, будут лидировать в девяти странах: Австрии, Бельгии, Чехии, Франции, Венгрии, Италии, Нидерландах, Польше и Словакии, — а также окажутся на втором или третьем месте в еще девяти странах: Болгарии, Германии, Испании, Латвии, Португалии, Румынии, Финляндии, Швеции и Эстонии. В результате две крупнейшие центристские коалиции Европарламента — Европейская народная партия и Прогрессивный альянс социалистов и демократов — потеряют 15 мест на двоих. Еще 10 мест потеряют «Зеленые — Европейский свободный альянс». Зато радикальная правая коалиция «Идентичность и демократия» почти удвоит свое представительство — с 58 до 98 мест, а правые «Европейские консерваторы и реформисты» прирастут на 18 мест. Совместное представительство двух последних вырастет на треть — со 125 до 183.

Распределение мест в Европарламенте по итогам выборов 2019 года

Ожидаемое распределение мест в Европарламенте по итогам выборов 2024 года

Является ли правый поворот необратимым?

Летние выборы не станут «опрокидывающими», считают аналитики. Скорее всего, Европейская народная партия останется крупнейшей фракцией Европарламента и будет иметь возможность формировать повестку дня, в том числе оставит за собой решающее слово в утверждении следующего президента Еврокомиссии. Однако крайне правые преодолеют свой маргинальный статус, а центристская суперкоалиция сократится до половины мест в Европарламенте. Это ограничит, в частности, ее возможности в принятии многих внешнеполитических решений, считают аналитики ECFR.

Широкое представительство крайне правых в Европарламенте может способствовать их превращению из движений национального протеста в общеевропейскую силу. Однако это вовсе не неизбежный поворот событий. На самом деле национальные крайне правые движения не формируют единого общеевропейского фронта, пишут в другом обзоре ECFR Иван Крастев и Марк Леонард, но отвечают на различные локальные кризисные повестки. В то же время центристские и проевропейские политики в попытках противодействия им фокусируются на двух стратегиях: они пытаются ответить на озабоченность крайне правых проблемами иммиграции, с одной стороны, и сосредоточиться на успехах коллективных действий ЕС в борьбе с изменениями климата, ответе на пандемию ковида и противодействии агрессии Путина в Украине — с другой.

Однако успех крайне правых в разных уголках Европы не является результатом какого-то единого недовольства. Напротив, это недовольство в разных частях Европы имеет различный профиль, делают вывод Крастев и Леонард на основе проведенных ECFR опросов. Например, проблема иммиграции не является предметом всеобщего внимания: в восточной части Европы гораздо больше озабочены не иммиграцией, а эмиграцией — оттоком своих сограждан в более богатые европейские страны.

Стремясь сформулировать общий ответ на рост крайне правых движений в Европе, проевропейские политики не попадают в повестку национальных озабоченностей и этим лишь увеличивают разрыв между своими проевропейскими нарративами и нарративами локального недовольства. Так, в более бедных странах южной Европы центральным вопросом являются экономические проблемы. Избиратели здесь озабочены тем, что за борьбу с изменением климата и поддержку Украины им придется платить наравне с более богатыми странами. И призывы проевропейских центристских политиков поддержать именно эти повестки как повестки европейского единства вызывают у них отторжение. 

В то же время в более богатых странах (куда преимущественно стремятся мигранты) избиратели не столько выступают за закрытие границ, сколько озабочены тем, что утрачивают возможность на национальном уровне контролировать, кто приезжает в страну и в каком количестве.

В такой перспективе чрезмерная сосредоточенность на теме «российского влияния» как движущей силы роста крайне правых движений также может оказаться ложным посылом, демонстрирующим скорее невнимание к предметам локальной озабоченности. Как пишут Крастев и Леонард, в большей степени, чем тема «российской угрозы», объединяющим для Европы может оказаться мотив европейской геополитической субъектности в контексте вероятного возвращения Трампа в Белый дом.

В целом, рост крайне правых движений в Европе следует рассматривать как результат трений, возникающих между национальными и наднациональными повестками европейской политики. В 2019 году, на фоне брекзита, центристские партии победили на выборах в Европарламент, сделав основным фокусом своей повестки тему сохранения ЕС, отмечают эксперты. Однако в этот раз такой трюк не пройдет. Напротив, объявляя разнообразные озабоченности национального уровня подрывом единства ЕС, они лишь подорвут доверие к себе. То же самое, по всей видимости, можно сказать о теме «российского следа» в подъеме крайне правых движений: тот факт, что такой след существует, не отменяет того, что причины этого тренда имеют совершенно иную природу.