Две с половиной Европы: украинский вопрос и будущее континента в зеркале европейского общественного мнения

На руинах трансатлантизма

Социологический опрос, проведенный YouGov 25 февраля — 4 марта в Великобритании, Франции, Германии, Испании и Италии (опрошено около 8 тыс. человек), демонстрирует мощную волну консолидации Европы в неприятии Дональда Трампа и его пророссийского курса в отношении Европы и Украины. В качестве недруга и источника опасности для Европы Трамп всего на 10–15 пунктов отстает от российского диктатора Владимира Путина. В Великобритании неблагоприятное мнение о первом имеют 80%, тогда как о втором — 89%, во Франции их антирейтинги составляют, соответственно, 72 и 82%, в Испании — 75 и 89%, в Италии — 63 и 77%. Для сравнения: президент Украины Владимир Зеленский нравится 71% британцев, 49% французов, 48% испанцев и 34% итальянцев (однако в Италии антирейтинг Зеленского составляет 49%). В свою очередь в Путине видят угрозу миру и безопасности Европы от 89% опрошенных в Британии до 74% в Италии, а в Трампе — от 78% в Британии (некогда ближайшем союзнике США) до 58% в Италии.

Неблагоприятная оценка Зеленского, Трампа и Путина в европейском общественном мнении, % от числа опрошенных

При том что поддержка собственного членства в НАТО в крупнейших европейских странах выросла после начала российского вторжения в Украину и остается на достаточно высоком уровне (в Британии — 66%, в Испании, Франции, Италии — 45–46%), уверенность в том, что США выполнят свои обязательства по статье 5 Североатлантического договора, то есть придут на помощь в случае нападения, снижается. Меньшинство жителей европейских стран (около 20–25% в Британии, около 30% во Франции, 35% в Испании и 40% в Италии) верят в американскую помощь странам Балтии и Польше в случае нападения России. В то, что США помогут в такой ситуации их собственной стране, у респондентов веры чуть больше — около 40% в Испании, Франции и Британии и 55% в Италии.

Сами жители европейских стран также заметно охладели к идее оказывать военную помощь США, если те окажутся в состоянии конфликта с Россией: в Британии с прошлого года количество сторонников этой идеи снизилось с 60 до 42%, во Франции — с 51 до 36%, в Испании — с 44 до 30%, в Италии — с 34 до 27%. При этом готовность Лондона, Парижа и Мадрида защищать других союзников по НАТО за это время почти не изменилась или даже выросла.

Этот срез европейского общественного мнения не является исключительно реакцией на последние события и действия администрации Трампа, но в значительной степени задан враждебностью, возникшей еще во время его первого президентского срока. Европейцы скептичнее всех прочих регионов мира отнеслись к возвращению Трампа в Белый дом, показал опрос Европейского совета по международным делам (ECFR), проведенный вскоре после американских выборов. А его нападки на Европу провоцируют ответ в духе столь любимого Трампом транзакционизма: за последние полтора года в Европе резко сократилась доля тех, кто считает Соединенные Штаты «союзником, который разделяет наши интересы и ценности», и выросла доля тех, кто лишь прагматично смотрит на них как на «необходимого партнера», с которым следует «стратегически сотрудничать». Первых в конце 2024 года в Европе было 22%, а вторых — 51%, свидетельствует опрос ECFR в 14 европейских странах. Еще 11% опрошенных видят в США «соперника» или даже «противника», с которым они находятся в «состоянии конфликта».

Подобная метаморфоза наблюдается даже в традиционных оплотах атлантизма — Польше и Дании, где число тех, кто видит в США «союзника», с апреля 2023 года сократилось с 50 до 31% и с 54 до 30% соответственно. В традиционно более скептичных в отношении США Германии и Франции наблюдается снижение «союзнической» партии с 34 до 19% и с 22 до 14% соответственно. В результате в крупных континентальных странах Европы (Германия, Франция, Италия, Испания) сегодня только 16% в среднем видят в США союзника. В то же время, например, в Германии почти четверть населения (23%) смотрит на США как на соперника или «противника» (+6% немцев в этом лагере за полтора года). Во Франции и Швейцарии так видит Америку примерно пятая часть опрошенных (19 и 18% соответственно).

Трансатлантическое союзничество давно не было безоблачным, но десятилетиями поддерживалось импульсом, заданным послевоенным единством и периодом холодной войны. Поэтому нынешнюю трансформацию отношений можно оценивать как исторический (хотя и не одномоментный) сдвиг, который происходит отнюдь не только с американской стороны.

Дальнейшее развитие отношений США и Европы может оказаться тем более драматическим, поскольку теперь эти отношения спроецированы на внутриполитические расколы. Ухудшение отношения к США происходит за счет сторонников партий европейского политического мейнстрима (ХДС, СДПГ и «зеленых» в Германии, ИРСП в Испании или партии «Возрождение» Макрона во Франции), демонстрирует опрос ECFR. 

В то же время среди радикально правых партий ситуация выглядит иначе. Старые правые, например французское «Национальное объединение», скорее двигаются в общеевропейском фарватере: сумма положительных оценок США среди них сократилась на 4 процентных пункта, а сумма негативных, наоборот, выросла на 5 п. п. В то же время сторонники «Альтернативы для Германии» (АfD) и другие представители «новых правых» существенно потеплели к США c возвращением Трампа: они рассматривают его как «врага своих врагов» и сочувствуют многим его идеологическим эскападам (среди сторонников АfD суммарно видят в США союзника или партнера 66% — это +13 п. п. к 2023 году). Можно представить себе даже формирование нового идейного трансатлантического единства в духе MAGA, отмечают эксперты ECFR. Его контуры вполне четко очертил вице-президент США Джей Ди Вэнс в Мюнхене. Впрочем, тарифная война, которую Трамп объявил Европе, резко снижает вероятность такого сценария и способствует консолидации европейского антиамериканизма.

Украинский вопрос: три Европы и ценности, которые некому защищать

При том что все европейские страны сдвинулись к поддержке завершения войны путем переговоров, а тех, кто верит в победу Украины, осталось крайне мало (около 10% опрошенных в 14 европейских странах, согласно замерам ECFR в конце 2024 года), Европа в целом выглядит неоднородной и даже разделенной между двумя полюсами в отношении к украинскому вопросу.

На юге и юго-востоке Европы царит гораздо более благожелательно-прагматичное отношение к России, определяющее дистанцированность этой части ЕС от интересов Украины и от восприятия ее как рубежа противостояния с российской автократией. В этом лагере в различных опросах оказываются обычно Болгария, Румыния, Греция, Словакия, Венгрия, Австрия и, в меньшей степени, Италия (подробнее об этих опросах → Re: Russia: Единая, но делимая). В противоположном лагере находятся страны европейского севера и северо-востока — Великобритания, скандинавские страны, Дания и Нидерланды, страны Балтии и Польша, проявляющие гораздо бо́льшую решимость в поддержке Украины и противостоянии российской угрозе. Германия и Франция примыкают к этой группе, но с заметно меньшим уровнем решимости: их общественное мнение в значительной степени разделено между двумя этими позициями. Эта картина отражается и в свежем опросе YouGov, где европейский север представлен Британией, а юг — Италией.

Откровенно промосковское «миротворчество» Трампа усилило эмоциональную поддержку Украины в Европе, во всяком случае, в крупнейших европейских странах. На фоне обострения отношений с США здесь с конца 2024 года увеличилась доля тех, кто желает победы Украины: в Великобритании — с 62 до 67%, во Франции — с 43 до 50%, в Германии — с 48 до 52%, в Италии — с 29 до 34%. Наиболее заметно число сторонников победы Украины выросло в Испании — с 38 до 57%. При этом европейцы сходятся в том, что нынешний уровень помощи Украине слишком мал, чтобы предотвратить победу России (это мнение разделяют около 60% респондентов). Однако к тому, чтобы объем помощи Киеву наращивала их собственная страна, готово лишь явное меньшинство: 24% опрошенных в Великобритании, 17% во Франции, 18% в Испании и 9% в Италии.

Поддержка Украины в европейском общественном мнении, % от числа опрошенных

Европейцы вполне реалистично смотрят на перспективы «сделки» Трампа с Путиным как на своего рода раздел Украины, которая станет разменной монетой в отношениях больших держав. Среди опрошенных YouGov доминирует точка зрения, что Москва и Вашингтон в ближайшие месяцы согласуют условия мира, даже если они не устроят Украину (так думают от 48 до 58%). Примерно две трети опрошенных считают, что мирное соглашение будет предусматривать сохранение российского контроля над частью территории Украины. Около 40% в Италии, около 50% во Франции и более 60% в Испании и Британии полагают, что соглашение в большей степени будет соответствовать интересам России, и считают его несправедливым (55% в Британии, 47% — в Испании, 39% — во Франции). Лишь в Италии такой мир одобряет и не одобряет равное число опрошенных — 31%. 

Однако готовность противостоять несправедливому миру невысока. Большинство опрошенных склоняется к тому, что Украине придется принять невыгодное и навязанное соглашение (так считает 47% во Франции, 58% в Италии и 49% в Испании). Лишь в Великобритании наиболее крупная фракция (40%) полагает, что Украине не следует принимать такие условия. В Британии 59% считают, что Европа должна продолжать военную помощь Украине, из них треть полагают, что украинцев следует подталкивать к заключению невыгодного мира, а две трети — что Украина скорее не должна его подписывать. В Испании за продолжение помощи в любом сценарии выступает 52%, а 20% считают, что Украине не стоит подписывать невыгодный мир. В то же время во Франции и Италии доля тех, кто выступает за продолжение военной поддержки Украины в любом сценарии, существенно меньше — 42 и 36% соответственно, а доля тех, кто считает, что Украине следует скорее не подписывать мир, составляет 8–15%.

«Если США заключат мирное соглашение с Россией без участия Украины, которое оставит за Россией контроль над некоторой оккупированной территорией, а Украина не примет условия соглашения, что, по-вашему, должны будут сделать Европа и Великобритания?», % от числа опрошенных

При этом во всех странах большинство опрошенных полагает, что Европа не в состоянии заменить США в качестве основного донора военной помощи. В Британии и Испании противоположного мнения придерживается только треть опрошенных, во Франции, Германии и Италии — четверть. Идею отправки миротворцев в Украину поддерживают 50% в первых двух странах и Франции, но лишь 36–37% в Италии и Германии.

Иными словами, в четырех из пяти крупнейших стран Европы (за исключением Италии) по-прежнему преобладает партия «справедливого мира» для Украины, а не «мира любой ценой» (→ Иван Крастев, Марк Леонард: Мир против справедливости). Европейцы осознают, что «справедливый мир» — это вопрос ресурсов, которые могут инвестировать в его достижение союзники Украины. Однако партия тех, кто готов добиваться такого мира за счет наращивания собственных усилий, является относительно заметной только на севере Европы и в Испании, в то время как в южных (Италия) и центральных европейских державах (Франция, Германия) такой решимости не наблюдается. В соответствии с той же логикой распределяются подходы Европы к членству Украины в НАТО: определенно высказывается за это большинство респондентов в Британии (62%) и Испании (57%). В Германии против этой идеи 46% и только 36% за, в то время как во Франции и Италии голоса ее сторонников и противников разделились примерно поровну.

Фактически мы видим три партии в отношении Европы к украинскому вопросу. Помимо разделения на тех, кто выступает за «мир любой ценой» и за «справедливый мир», среди последних мы наблюдаем две фракции — полагающих, что Европа должна и способна отстаивать «справедливый мир», и тех, кто считает это нереалистичным и нерациональным (к этой группе относятся Германия и Франция). В целом же можно сказать, что большинство европейцев рассматривают «сделку» Трампа с Путина как несправедливую, но не видят возможности что-то противопоставить этому и защитить свои представления о справедливости.

Великая сомневающаяся держава

Война в Украине и «измена» Вашингтона поставили Европу перед двойным вызовом, ответ на который еще не вполне сформировался в европейском общественном мнении. С одной стороны, центральные и северные страны Европы все более проникаются сознанием системного характера российской угрозы. 65% британцев считают, что, несмотря на «сделку» Трампа, Россия вновь нападет на Украину, а 60% — что в течение 10 лет Россия напрямую атакует саму Европу; в Германии и Франции первого мнения придерживаются около 50%, а второго — около 45% охваченных в ходе опроса YouGov (Италия здесь опять аутлайнер: эти опасения там разделяют только около 30%).

Однако в отношении ответа, который Европа должна дать на эти вызовы, европейское общественное мнение остается неконсолидированным и непоследовательным. Так, например, даже во Франции поддержка идеи создания общеевропейской армии осталась на уровне конца 2010-х годов (55%), а в Испании и Германии она выросла незначительно — с 58–59% в 2019 году до 62–63% в марте 2025-го. В Британии переосмысление проблемы, наоборот, происходит достаточно быстро: на волне Brexit поддержка этой идеи среди жителей Соединенного королевства снизилась к 2020 году до 25%, однако в последнем опросе достигла уже 43%. В Италии наблюдается обратный тренд: поддержка идеи европейской армии продолжает снижаться — с 57% в 2019 году до 50% в 2022-м и 45% в 2025-м. Идея увеличения расходов на оборону также достаточно окрепла лишь в некоторых странах. Так, слишком маленькими их в настоящий момент считают 45–46% опрошенных в Британии и Германии, 39% во Франции, 32% — в Испании и лишь 11% — в Италии.

На пути планов перевооружения Европы или создания Европейского оборонительного союза будут стоять две проблемы: оппортунистическая позиция европейского юга и юго-востока и недостаточная решимость центральных держав. Сепарация от США составляет проблему не в силу какой-то особенной приверженности европейцев евроатлантизму или их симпатий к Америке, а в силу крайней неуверенности в себе и скептического взгляда на возможности и перспективы Европы, свойственного самим европейцам. 

Они видят ЕС в более мрачном свете, чем респонденты в большинстве стран остального мира, показал недавний глобальный опрос ECFR. Абсолютное большинство в Бразилии, Индии, Саудовской Аравии и Южной Африке считают, что ЕС будет иметь гораздо больше влияния в мире в течение следующего десятилетия. Напротив, в самом ЕС это ожидание разделяют в среднем только 29%. Причем в странах европейского «ядра» — Великобритании, Германии, Франции, Швейцарии, Италии — такого мнения придерживаются лишь 15–25% опрошенных. (При этом в рост влияния США в ближайшее время в самой Европе верят 42%, а в рост влияния Китая — 54%.)

42% европейцев полагают, что Европа может действовать на равных с такими державами, как США и Китай, и столько же сомневаются в этом (43%). Но и здесь «ядро» из Франции, Германии, Швейцарии и Великобритании демонстрирует гораздо более низкую уверенность в силах Европы (32–37%), в то время как наибольшая уверенность свойственна странам европейской периферии (Эстония, Португалия, Румыния, Испания — 50–58%). Наконец, в среднем 37% европейцев по крайней мере не исключают распада Евросоюза в будущем, и это пугающе высокая цифра. В странах «ядра» так думают 40%. Поэтому формальный паритет двух партий в вопросе «Может ли Европа стать великой державой?» не отражает реального расклада сил: в тех странах, которые способны стать мотором европейской сепарации, в ее перспективы верят лишь около четверти населения.

На основании двух вопросов — может ли Европа стать глобальной силой и грозит ли ЕС распад — аналитики ECFR выделили среди жителей Евросоюза четыре партии. «Еврооптимисты» составляют все же самую крупную из них — 29% респондентов в среднем по 14 странам опроса. Они полагают, что ЕС — великая держава наравне с США и КНР и что в течение следующих 20 лет союз, скорее всего, не распадется. Самая большая доля «еврооптимистов» — в Эстонии, Испании, Дании и Португалии (от трети до 40%), самая маленькая — в Швейцарии, Болгарии и Франции (18–20%). В Германии, Польше и Италии — по 25%. «Еврооптимисты» доминируют в электорате «Возрождения» Макрона, ИСРП и Народной партии в Испании, а также среди немецких «зеленых».

«Европессимисты» (22%), напротив, не видят в ЕС сопоставимую с США и Китаем силу и ожидают его распада. Предсказуемо, этот лагерь наиболее представлен в электорате крайне правых партий, таких как AfD, «Национальное объединение», «Право и справедливость», «Фидес» Орбана и испанская партия «Голос». В странах «ядра» таких чуть более четверти (26–27%) — примерно столько же, сколько «еврооптимистов» (24–25%). 

Третий лагерь, «еврореалисты» (17%), не считают крах ЕС вероятным, но и не видят в нем великую державу. В отличие от «европессимистов», впрочем, они полагают, что мощь ЕС может возрасти в будущем и у Европы есть шанс стать силой, сопоставимой с США и КНР. Как и еврооптимисты, они часто придерживаются мнения, что Европа должна поддерживать Украину в борьбе с Россией при любом развитии событий. Наибольшая доля «еврореалистов» наблюдается в Дании (30%). В странах «ядра» (Франция, Германия, Великобритания, Италия) их 15–19%. 

Наконец, еще одна партия, «евроморталисты» (10%), — это зеркальное отражение партии «еврореалистов». Они считают, что хотя ЕС и является потенциальной великой державой наравне с Китаем и США, он крайне уязвим и не может нести ношу великой державы в своем нынешнем виде. Их скепсис относится скорее не к потенциалу Европы в принципе, но к сегодняшней конструкции Евросоюза.

Эксперты ECFR полагают, что европейским лидерам необходимо работать над привлечением на свою сторону «еврореалистов» и «евроморталистов», поскольку совместно с «еврооптимистами» они смогут сформировать широкое большинство, осознающее ценность единой и самостоятельной в политическом и военном отношении Европы, способной в будущем, в отличие от настоящего, защищать свои ценности.

***

Европейские политики и европейское общественное мнение оказались застигнуты врасплох «изменой» США и не готовы противостоять украинскому сговору Путина и Трампа, даже несмотря на то, что эта «сделка» существенно расходится с их представлением о справедливости и европейских ценностях.

Впрочем, и в самой Европе отчетливо выделяются два полюса и три лагеря в восприятии не только этой проблемы, но и в отношении к «старым» европейским ценностям в целом. Приверженность им выше на севере и северо-востоке Европы, а также в Испании и существенно ниже на юго-востоке и юге континента. Две ключевые страны в центре Европы — Франция и Германия — занимают промежуточную позицию, поддерживая ценностный подход, с одной стороны, и проявляя крайнюю осторожность в отношении практических шагов для его защиты, с другой.

В то же время украинский вопрос в контексте резкого изменения курса США уже стал частью более широкой проблемы нового самоопределения Европы, которой предстоит переосмыслить себя в резко изменившемся геополитическом контексте. Вопрос, сможет ли в этой ситуации в расколотом европейском общественном мнении сформироваться большинство в поддержку новой европейской геополитической стратегии или Европе предстоит погрузиться в еще более острые и глубокие расколы, пока остается открытым.