Ротация неудач: что стоит за скандалом с Пригожиным и хаосом в российском военном командовании

От блицкрига до кризиса

В опубликованных в конце прошлой недели двух видео патрон ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин переступил все мыслимые границы. Снимаясь на фоне убитых наемников, он направлял потоки матерных оскорблений в адрес действующего руководства армии и заявлял, что через несколько дней выведет свои войска с боевых позиций. Таким образом он фактически заявил, что не считает себя обязанным подчиняться единому командованию российской группировки в Украине, которое было возложено Путиным на главу генштаба Валерия Герасимова.

Предыдущий эпизод острой фазы конфликта Пригожина с военным руководством пришелся на конец декабря 2022 года. Однако тогда матерные оскорбления в адрес командования направляли рядовые бойцы ЧВК, в то время как Пригожин лишь солидаризировался с их содержанием. Не звучали тогда и угрозы самовольно оставить боевые позиции. По следам этого эпизода появились сообщения, что урегулирование разногласий между ЧВК и Генштабом потребовало личного участия Владимира Путина.

В обоих случаях публичный конфликт нужен Евгению Пригожину для объяснения того факта, что ЧВК «Вагнер», чья эффективность в общественном мнении противопоставлялась неэффективности регулярных частей Минобороны, так и не смогла взять Бахмут, штурм которого начался еще в первой половине августа 2022 года. Однако этот конфликт выглядит лишь верхушкой айсберга — отражением атмосферы нестабильности, конфликтности и даже хаоса в управлении всем ходом «операции» и руководстве ей на протяжении всех 14 с половиной месяцев.

План блицкрига при вторжении в Украину, рассчитанный на то, что украинские войска не окажут мощного сопротивления, не предполагал и выработки стратегии военной кампании, механизмов ее реализации и назначения ответственных за нее. Ошибочные расчеты предполагали, что армия будет не воевать, но победно маршировать, и потому не нуждается в едином собственно военном руководстве, а политическим бенефициаром победного марша должен был стать Владимир Путин.

Но и после провала блицкрига единый командующий группировкой не был назначен. Эксперты американского Института изучения войны (ISW) считают, что нежелание Путина назначать командующего связано с опасениями политического характера, и сравнивают эту ситуацию с историей ревности и подозрительности в отношениях между Иосифом Сталиным и маршалом Георгием Жуковым. Однако утечки секретных данных указывают, что причины могут быть более глубокими: согласно сообщениям источников, глава Генштаба Герасимов, вероятно, был противником полномасштабного вторжения, ставящего целью оккупацию восточной части Украины и Киева. В этой ситуации Путин, по всей видимости, не чувствовал в нем надежного союзника в управлении «операцией» после провала первоначального плана.

Первой попыткой выстроить руководство воюющей армии стало публично не объявленное назначение генерала армии Александра Дворникова в апреле 2022 года командующим группировкой, пишут аналитики ISW в опубликованном на прошлой неделе обзоре кадровых ротаций командования «операцией». Однако это назначение не смогло изменить ход неподготовленной военной кампании и удовлетворить нереалистичные ожидания Путина, который рассчитывал до 9 мая взять под контроль Донецкую и Луганскую области. В результате, по сведениям ISW, в конце мая Дворникова в качестве главы группировки сменил генерал Геннадий Жидко.

Следующий этап реформы системы управления группировкой был предпринят в июне 2022 года, когда Жидко создал оперативные группировки — Южную, Западную, Центральную и Восточную со своими командующими. Однако разграничение зон ответственности между ними никогда публично не разъяснялось, что спровоцировало путаницу в общественном мнении и управлении войсками. И уже в июле–августе на фоне забуксовавшего российского наступления руководители практически всех группировок были заменены.

Перестановки в командовании российской армии с 24 февраля 2022 года

Менеджмент конфликта

Тогда же, в начале лета, на фоне недовольства Путина военными, взошла звезда Евгения Пригожина, получившего карт-бланш на набор заключенных для увеличения численности ЧВК Вагнер. По сведениям Ольги Романовой, главы Фонда «Русь сидящая», первая вербовка заключенных состоялась в конце июня. По ее же сведениям, к сентябрю было завербовано 11 тыс. человек. Болезненное поражение под Харьковом и Херсоном подтолкнуло Кремль к укреплению отношений с радикальными фигурами, имеющими собственные военизированные структуры, — такими как Рамзан Кадыров и глава «Вагнера» Евгений Пригожин, пишут аналитики ISW. Одной из важнейших публичных функций последних стало возложение в общественном мнении ответственности за неудачи на руководство Минобороны — Шойгу и Герасимова. 

В октябре Пригожин и Кадыров горячо приветствовали назначение новым — уже третьим за пять месяцев — командующим общим театром военных действий генерала Суровикина. Оно укрепило позиции ЧВК «Вагнер», которая взяла на себя ответственность за наступление с целью захвата Бахмута и стала получать значительные поставки вооружения и амуницию от ВС РФ, указывают аналитики ISW. По данным британской разведки, на пике ЧВК «Вагнер» могла насчитывать до 50 тыс. человек — это примерно четверть от численности российской группировки, сконцентрированной на границах с Украиной накануне вторжения в феврале 2022 года. В то же время, по оценкам Белого дома, к февралю 2023 года ЧВК «Вагнер» потеряла до 30 тыс. человек, используя заключенных как пушечное мясо.

Так или иначе, Бахмут на протяжении осени так и не был взят, результатом чего стал новый разворот в настроениях Кремля. В течение ноября 2022-го — января 2023 года были вновь заменены два из четырех командующих группировками (или округами), а также замминистра обороны по тылу и командующий ВДВ. А новым командующим объединенной группировкой был назначен глава Генштаба Герасимов — несмотря на ожесточенную критику «вагнеровцев» и патриотических блогеров в его адрес. Пригожин же, наоборот, оказался лишен доступа к вербовке заключенных, то есть возможности пополнения рядов своей армии.

Но ожидавшееся многими зимне-весеннее наступление российских войск так и не состоялось или не имело эффекта. На этом фоне последовала новая серия ротаций в руководстве группировкой и Министерства обороны. Очередная неудача побудила Путина разделить ответственность за «операцию» в Украине между соперничающими военными фракциями, считают аналитики ISW. В  частности, в  апреле 2023 года в  ходе своей поездки на  оккупированные территории Путин, по  сообщениям СМИ, встретился с  вновь фигурирующим в должности командующего ВДВ генералом Теплинским, а также с ранее смещенным с  поста главы Центрального военного округа генералом Лапиным. Как стало известно из пояснений Дмитрия Пескова, Теплинский (помимо поста командующего ВДВ) и Лапин являются теперь также заместителями командующего всей украинской группировкой Герасимова. В январе заместителями Герасимова были объявлены генералы Суровикин, Олег Салюков и Алексей Ким. Через три месяца двое из трех оказались заменены. При этом в поездке и встречах с военными Путина не  сопровождали ни  Шойгу, ни  Герасимов, что было расценено наблюдателями как знак вновь упавшего доверия к  ним. Совещание с военными Путин проводил в штабе войск Национальной гвардии «Восток».

Логика «поисков крайнего»

Неудачи российской армии в Украине стали следствием в том числе беспорядочной кадровой политики, в результате которой командные структуры российской армии становятся все более разобщенными. При этом, как проницательно отмечают аналитики ISW, в кадровых решениях Путина в отношении армии прослеживается та же логика, что и во внутренней политике: президент склонен к ротациям, а не к прямому увольнению чиновников, чтобы сохранить возможность опираться на конкурирующие фракции, сталкивать их и выступать арбитром этих столкновений. 

Таким образом, регулярные кадровые перемещения и поддержка то одной, то другой фракции в военном руководстве и их политических лоббистов демонстрируют, что политические задачи остаются для Путина приоритетом, несмотря на то что ведут к ухудшению качества управления «операцией» и контроля над армией.

На данный момент сложно сказать, как далеко может зайти дезинтеграция в управлении воинскими структурами. Однако новое обострение конфликта Пригожина с армейским руководством демонстрирует масштабы этой тенденции. С одной стороны, Пригожин фактически публично заявляет о неподчинении назначенному Путиным командующему группировкой. С  другой стороны, назначенный заместителем министра обороны по  тыловому обеспечению в  ноябре 2022-го и  смещенный с  этого поста уже в  апреле 2023 года Михаил Мизинцев в  разгар пригожинского демарша обнаружился в  качестве советника руководства ЧВК «Вагнер», а  отставленный от  руководства Центральной группировкой Лапин оказался теперь заместителем командующего объединенной группировкой. Наконец, пониженный с должности командующего объединенной группировкой до его заместителя генерал Суровикин, по заявлению Пригожина, будет теперь лично курировать ЧВК «Вагнер» в объединенном командовании и представлять там ее интересы. Таким образом, конкурирующие и конфликтующие военные структуры «растаскивают» высший армейский генералитет по своим «квартирам».

Управляемые конфликты являются атрибутом любого авторитарного правления и в норме лишь укрепляют позиции лидера-арбитра. Однако неуправляемые конфликты, подрывающие в итоге его власть, становятся результатом неконтролируемого развития управляемых. В условиях неудачной войны риски такого развития событий повышаются — стремление переложить ответственность за неудачи оказывается сильнее, чем стремление переломить развитие событий на поле боя. В этой ситуации одна из сторон стремится представить поражение как результат «предательства», «ножа в спину» истинным патриотам. Сама форма демарша Пригожина направлена на то, чтобы нанести максимальный и фактически непоправимый ущерб репутации Шойгу и Герасимова и мобилизовать поддержку провоенно настроенной части общества. Однако такая мобилизация ведет к тому, что, проникаясь идеей «предательства», эти отряды «ультрапатриотов» уже сейчас, судя по реакциям «z-блогеров», испытывают всё большие сомнения в отношении не только армейского, но и высшего политического руководства.