Информационный мятеж: восстание Пригожина стало результатом фундаментальных сдвигов в российском медиапространстве

Telegram стал основным инструментом создания политического феномена Пригожина и основным для россиян источником информации о поднятом им мятеже. В известном смысле можно сказать, что мятеж Пригожина произошел в Telegram и без него вряд ли был бы возможен.

Как следует из данных опроса «Левада-центра», именно читатели Telegram-каналов узнавали о мятеже первыми и становились распространителями этой информации. В ночь с пятницы на субботу о происходящих событиях знали лишь 16% потребителей офлайновых СМИ, 28% тех, кто черпает новости из интернета и соцсетей, и уже 42% пользователей Telegram. В субботу утром информированность о происходящем начала выравниваться: о ходе мятежа знали 72% тех, кто ориентируется на онлайн-источники, и 65% тех, кто узнает новости от родных и знакомых. Зато «нация телезрителей» оставалась существенно менее информированной о происходящем (57%), а Telegram продолжал лидировать (86%). 

Когда вы впервые узнали о произошедшем? % от числа опрошенных по источникам информации

Любопытно, что необычно значительную роль в распространении информации о мятеже играло сарафанное радио: в последнее время категорию «Друзья, родственники, соседи» в качестве источника информации выбирают в среднем 18% респондентов, но в получении информации о мятеже таких оказалось 29%. По всей видимости, сарафанное радио компенсировало недостаток информации у «телезрителей». В результате произошло существенное перераспределение информационных потоков: доля телевидения и традиционного онлайна в получении населением информации о происходящем сократилась, а доля Telegram, YouTube и сарафанного радио выросла.

Откуда вы чаще всего узнаете о новостях в стране и в мире? Источники информации российского населения, 2023, % от числа опрошенных

Роль Telegram существенно менялась в последние годы. Начало войны, ознаменовавшееся резким усилением цензуры в традиционных СМИ и блокировкой ряда соцсетей в России, привело к росту аудитории Telegram. Доля тех, кто указывал его в качестве источника новостей, выросла с 7% в 2021 году до 18% во второй половине 2022-го. При этом Telegram переживал внутреннюю информационную трансформацию.

Динамика медиапотребления: источники информации россиян, 2018–2023, % от числа опрошенных

Изначально привлекавший либеральных оппозиционеров, со временем он стал также излюбленным информационным аквариумом российской бюрократии и околовластных групп. Как уже писала Re: Russia, в какой-то момент Telegram вобрал в себя также онлайн-активность различных националистов и крайне правых. Надо отметить, что схожую эволюцию Telegram претерпевал и в своем международном сегменте. Первоначально игравший роль инструмента протестных движений, со временем, после цензурных мер других социальных сетей, он стал рупором политиков, продвигавших ультраконсервативные взгляды (например, британца Майло Яннопулоса или американца Николаса Фуэнтеса), крайне правых и откровенных расистов. В итоге к 2023 году платформа аккумулировала внимание со стороны представителей всего спектра «нишевых» политических идеологий и социальных трендов.

В российском сегменте Telegram особую роль в судьбе платформы сыграл Пригожин. Именно он начал создавать и раскручивать здесь информационные каналы альтернативной провоенной партии российского информационного пространства, известной под брендом «военкоры» (Re: Russia писала об этом феномене ранее). Альтернативность «военкоров» официозной «партии войны», базирующейся на центральных каналах телевидения, соответствовала альтернативности пригожинских войск — ЧВК «Вагнер» — официальным подразделениям Министерства обороны, а сами «военкоры» стали первоначальным информационным драйвером «раскрутки» и брендирования ЧВК как крайне эффективной, победительной армии. Что, впрочем, мало соответствовало действительности.

В результате глухой цензуры в традиционных СМИ и на телевидении «военкоры», получавшие сведения о событиях на поле боя от военных, стали основным источником информации не только для провоенно настроенного сегмента российского населения, но и для мировых СМИ. Их растущая популярность привлекла внимание Кремля, а встречи с Путиным легализовали «военкоров» за пределами платформы и позиционировали как перспективных соперников олдскульной телепропаганды. Неожиданно возникший информационно-идеологический сегмент продвигал ту самую повестку, культовым спикером которой был Пригожин: «подлинный» милитаристский патриотизм противопоставлялся здесь «предательской» беспомощности и некомпетентности руководства Министерства обороны и сопровождался осторожным, но все более отчетливым скепсисом в адрес Кремля. Эта повестка и стала повесткой мятежа.

Как следует из данных «Левада-центра», за считанные часы вечером пятницы, 23 июня, благодаря Telegram о мятеже узнали около 23% населения, а утром субботы Telegram полностью владел информационной инициативой. Несмотря на то что мятеж породил среди «военкоров» определенную растерянность, в целом Telegram оставался на пропригожинских позициях. Выступление Путина было встречено со скепсисом и недоумением, при этом, по данным опроса «Левада-центра», большинство читателей Telegram-каналов (59%) сочли пригожинскую критику российского военного командования обоснованной, а 37% уверены, что Пригожин располагает широкой поддержкой россиян и после мятежа.

Та роль, которую сыграл Telegram в событиях 23–24 июня, отражает более глубокие, фундаментальные тенденции. Поворотные и кажущиеся совершенно неожиданными события часто являются результатом существенных, но остававшихся до поры незамеченными или недооцененными сдвигов в структуре источников информации и уровне доверия к ним населения. В данном случае речь идет о продолжающемся сокращении влияния телевидения, а также доверия к нему — и, соответственно, о возрастающем спросе на альтернативную информационную среду. 

Как видно на графиках, сокращение влияния телевизора в медиапотреблении россиян происходило в конце 2010-х и в 2020 году. Доля упоминаний телевизора как основного источника информации сократилась с 80+% в середине 2010-х до 60% — в начале 2020-х. Вторжение в Украину лишь на короткое время вернуло телевизору инициативу, а с начала весны 2023 года нисходящий тренд привязанности к нему возобновился. Telegram, наоборот, после скачка в начале войны продолжал набирать влияние, поднявшись с доли 17% в середине 2022 года до 22–23% в мае–июне 2023-го. Этому, безусловно, способствовало крайне скудное и невнятное отражение российских военных неудач в традиционных подцензурных СМИ, породившее спрос не только на информационную, но и на идейную альтернативу телевизору. 

Параллельно менялись и веса доверия разным источникам информации. Начало войны вернуло телевизору утраченное в предыдущие годы доверие, но с начала 2023 года спад возобновился. Сегодня телевидение превращается в пенсионерскую информационную среду: в июне 2023 года среди респондентов в возрасте от 18 до 39 лет о доверии «телевизору» заявили 22%, а среди людей старше 55 — 61%. Ровно посередине располагается промежуточный возраст: здесь о доверии «телевизору» заявили 40% опрошенных. В конце 2022 года это соотношение составляло 30–32% в младших возрастах, 45% — в средних и 63–65% — в старших. Таким образом, снижение доверия имеет фронтальный характер, но среди молодежи оно происходит более быстрыми темпами. Telegram же, напротив, хотя и серьезно уступает телевизору за счет недоверия со стороны старших возрастов, встал вровень с прочими онлайн-ресурсами, преодолев свой «нишевый» характер. Эти сдвиги, скорее всего, будут иметь — и, собственно, уже имеют — существенные последствия для политической динамики в России. Вместе с тем, вопреки ожиданиям, пока идейная монополия Кремля переживает кризис в связи с натиском не антивоенной повестки, а альтернативной повестки милитаристского патриотизма.

Динамика доверия россиян источникам информации, 2016–2023, % от числа опрошенных