Последний луч ушедшей эпохи: почему США неинтересны инициативы и угрозы Путина в области ядерного сдерживания

Дипломатия слабых: от «жеста доброй воли» до угрозы

9 октября, под занавес визита в Таджикистан, отвечая на вопрос журналиста, Владимир Путин заявил, что, если США «посчитают для себя ненужным» продление договора СНВ-3, то для России «это не критично». «Новизна наших средств ядерного сдерживания выше, чем у любого другого ядерного государства… Мы доводим до ума, и, думаю, у нас будет возможность сообщить в ближайшее время о новом оружии», — добавил Путин, уточнив, что испытания супероружия «идут успешно».

Российский лидер часто блефует и пытается «продать» российский военный потенциал и российские возможности по цене выше, чем они оцениваются его контрагентами на международной арене. В результате нередко торг просто прекращается и Россия упускает возможность реализовать даже те козыри, которые у нее есть на руках. Переговоры по стратегическим ядерным вооружениям с США, вероятно, могут стать еще одним примером такого рода.

С неожиданной инициативой о продлении договора СНВ-3 Путин выступил 22 сентября. Договор истекает в феврале 2026 года, однако о каких-либо дискуссиях между Москвой и Вашингтоном по этой теме ничего не известно с того момента, как в декабре 2023-го Москва отвергла предложение администрации Джо Байдена начать переговоры о продлении договора «без предварительных условий». Момент путинской инициативы совсем не случаен. 23 сентября Дональд Трамп должен был выступить на Генеральной ассамблее ООН с «исторической речью», и это выступление не сулило Кремлю ничего хорошего на фоне фактически прерванных переговоров по Украине. Путин дал пас американскому президенту, чтобы обозначить не только негативную динамику в российско-американских отношениях на украинском треке, но и позитивную на треке двусторонних отношений. Это соответствовало российской стратегии во взаимоотношениях с новой администрацией, взятой на вооружение еще в феврале 2022 года: обозначить пространство взаимных интересов Москвы и Вашингтона в двусторонних отношениях и с точки зрения взаимодействия на международной арене, оттесняя «украинский вопрос» на периферию реальной повестки переговоров.

Трамп не воспользовался этой подачей и раскритиковал в ООН Путина за нежелание остановить войну, а на следующий день назвал Россию «бумажным тигром». При этом еще 22 сентября Кэролайн Левитт, пресс-секретарь Белого дома, заметила, что предложение Путина о продлении СНВ «звучит хорошо» («sounds pretty good»), но стоит дождаться комментария самого Трампа. Он, однако, последовал только 5 октября и ограничился практически дословным повторением формулы Левитт («звучит как хорошая идея»).

Такую реакцию можно понять. В 2022 году Россия отказалась от возобновления взаимных инспекций, которые являются важной составляющей договора, ссылаясь на враждебные действия США и санкционный режим, которые не позволяет российским инспекторам летать в США прямыми рейсами (см. подробное изложение событий с точки зрения российского МИДа). В январе 2023 года Госдепартамент обвинил Россию в нарушении договора, а в феврале Путин заявил о приостановке участия России. Впрочем, Москва не выполнила формальных процедур, которые в этом случае предусмотрены (поэтому США иногда заявляют, что Россия не вышла из договора), а российский МИД заявил, что Россия продолжит придерживаться накладываемых договором ограничений (см. таблицу в Приложении). То есть, как это нередко случается в путинской России, договор одновременно является как бы действующим и как бы недействующим. В июне 2023 года администрация Байдена предложила вернуться к переговорам по возобновлению действия договора в полном объеме и его продлению «без предварительных условий». Однако в декабре получила окончательный и жесткий отказ Москвы.

Более того, на заседании Совета безопасности 22 сентября Путин отнюдь не предложил восстановить действие договора или начать переговоры по его продлению. Он заявил, что «Россия готова после 5 февраля 2026 года продолжить в течение одного года придерживаться количественных ограничений по Договору», а затем, возможно, и дальше, при условии, что США также будут придерживаться его норм, и добавил, что «планы наращивания стратегических компонентов системы противоракетной обороны США, включая подготовку к размещению средств перехвата в космосе» «способны обнулить» усилия по поддержанию статус-кво в сфере СНВ. Таким образом Путин, с одной стороны, ввел новое условие соблюдения Россией договора (отказ США от развития систем стратегической ПРО), которое в нем не оговорено, а во-вторых, не предложил начать переговоры по возобновлению действия договора в полном объеме.

В его публичном заявлении речь шла об односторонних действиях — «добровольных самоограничениях», как он сам сформулировал это на заседании Совбеза, или «жесте доброй воли», как позже назвал инициативу его пресс-секретарь Дмитрий Песков. Таким образом, позиция Москвы состоит в том, что восстановление прописанной в договоре и замороженной сейчас системы контроля за его соблюдением (18 ежегодных инспекций на местах, ежедневное предоставление данных о статусе и местоположении ядерных сил, подлежащих учету по договору, и обмен данными дважды в год) не обсуждается, а перечень условий исполнения договора дополняется новыми требованиями со стороны России, связанными с ограничениями на развитие систем стратегической ПРО и, в частности, на размещение спутников-перехватчиков.

Эту позицию в отношении ПРО еще раз определенно обозначил замглавы МИДа Сергей Рябков 8 октября, который уже назвал инициативу «предложением» , на которое Москва не получала «субстантивного ответа от США». И наконец, в Таджикистане Путин, окончательно забыв о «добровольных самоограничениях» и «жесте доброй воли», фактически обвинил США в нежелании продлевать договор и перешел к угрозам. Которые, впрочем, вряд ли возымеют действие. 

Почему устарел СНВ: логика «двойного конфликта»

Договор СНВ-3 (по-английски он называется New START) был подписан в апреле 2010 года президентами Дмитрием Медведевым и Бараком Обамой, вступил в силу в феврале 2011 года со сроком действия 10 лет и возможностью продления еще на пять по решению президентов, не требующему ратификации. К 2018 году стороны выполнили свои обязательства по сокращению вооружений (см. таблицу в Приложении). За время действия договора было проведено 328 инспекций, стороны обменялись 25 449 уведомлениями и состоялось 19 заседаний Двусторонней консультационной комиссии (ДКК). На сегодняшний день это последний крупный договор в области контроля вооружений между Россией и США — наследие наступившей по окончании холодной войны эры разрядки.

Между тем во второй половине 2010-х договор подвергался острой критике в США как невыгодный Вашингтону. Дональд Трамп дважды, в телефонном разговоре в 2017 году и на встрече в Хельсинки в 2018-м, уклонялся от предложения Путина продлить его действие. И он так и не был бы продлен, если бы Трампа не сменил в Белом доме Джо Байден: по его инициативе договор был продлен за две недели до истечения срока.

Два основных аргумента, которые заставляют значительную часть американского истеблишмента, да и многих европейских политиков и экспертов, считать СНВ нефункциональным и устаревшим, — это появление Китая как третьей потенциальной ядерной сверхдержавы и наличие у России большого арсенала тактического ядерного оружия.

Договор накладывает ограничения на количество стратегических вооружений у России и США, в то время как Китай активно наращивает свой стратегический потенциал. Эта точка зрения еще в конце первого президентства Трампа была, в частности, последовательно отражена в докладах The Heritage Foundation, настаивавших, что без участия Китая договор больше не имеет смысла для США. С тех пор ситуация ушла далеко вперед в связи с радикальным изменением китайской ядерной доктрины. Если раньше страна придерживалась принципа «минимального сдерживания», довольствуясь 200 боеголовками, то за последние пять лет Китай утроил свой арсенал, доведя их число до 600, отмечают эксперты. По абсолютному размеру арсенала ядерных боезарядов Китай нескоро догонит США и Россию (3700 и 4300 единиц соответственно), однако по количеству развернутых боезарядов это может произойти гораздо скорее. В 2022 году американское Министерство обороны прогнозировало, что в 2035-м у Китая будет 1500 боеголовок. А Дональд Трамп заявил в феврале этого года, что Китай «отстает, но через пять-шесть лет они сравняются». Кроме того, Китай имеет большие возможности по модернизации средств доставки.

Но дело не только в темпах, которыми Китай наверстывает статус ядерной сверхдержавы, но и в изменении геополитического баланса. Партнерство Москвы и Пекина порождает риски «оппортунистической агрессии» или скоординированного нападения в двух регионах, констатируют эксперты в области безопасности Эрик Эдельман и Франклин Миллер в недавней статье в Foreign Affairs. Военные же обсуждают ситуацию гораздо более прямолинейно. Россия превращается в сателлита Китая, которого Пекин может вынудить напасть на Европу одновременно с собственным нападением на Тайвань — такой сценарий уже некоторое время активно обсуждают военные и буквально на днях публично описывал генеральный секретарь НАТО Марк Рютте.

СНВ-3 ограничивает США одной боеголовкой на каждую из 450 межконтинентальных баллистических ракет, объясняет эксперт The Heritage Foundation Роберт Питерс. Согласно американской ядерной доктрине, для уничтожения цели обычно требуется две боеголовки, то есть лимит позволяет покрыть около 225 целей. Этого достаточно для сдерживания российской агрессии против США. Однако абсолютно недостаточно, чтобы сдерживать Китай и Россию одновременно. Как только срок действия договора истечет, США смогут начать искать решение этой проблемы (в частности за счет увеличения числа боеголовок на ракетах).

Логика «двойного конфликта» демонстрирует непригодность СНВ-3 в качестве средства сдерживания для США и их союзников и в другом аспекте. Все американо-советские/российские ядерные соглашения, кроме Договора о РСМД 1987 года, касались только межконтинентальных систем, игнорируя региональные ядерные силы. Ранее считалось, что ядерный конфликт быстро перейдет к межконтинентальному уровню, но теперь, отмечают Эдельман и Миллер, растет вероятность того, что эскалация может начаться с регионального конфликта. Поверх лимитов СНВ Россия располагает арсеналом около 2000 ядерных зарядов, которые могут быть применены в региональном конфликте, и использует их для создания угрозы эскалации в отношении Украины и НАТО, отмечалось в брифинге Европарламента, посвященном проблемам СНВ-3. Новое соглашение, в котором были бы заинтересованы США, должно учитывать эти угрозы, то есть баланс региональных сил и в Европе, и в Азиатско-Тихоокеанском регионе, в то время как пролонгация устаревшей конструкции СНВ-3 не имеет никакого смысла.

«Буревестник» или «бумажный тигр»? Логика ограниченного ресурса

Из сказанного очевидно, что предложение Путина о продлении СНВ-3 без инспекций и с дополнительными условиями по ПРО не имело ни малейшего шанса заинтересовать администрацию Трампа. Однако там вряд ли вызовут сильное беспокойство и угрозы Путина. Со времен первого президентства Трампа к прежним аргументам против СНВ-3 добавились существенные новые.

Россия сталкивается с серьезными внутренними ограничениями, и ее предложение о пролонгации договора движимо отнюдь не альтруистическими мотивами, пишет в комментарии для Королевского института оборонных исследований (RUSI) Пранай Вадди, занимавший в 2022–2025 годах должности специального помощника Байдена и старшего директора по контролю над вооружениями, разоружению и нераспространению в Совете национальной безопасности. Российские возможности наращивать и модернизировать ядерный потенциал ослаблены: война в Украине растрачивает российский экономический и военный потенциал в ущерб новым разработкам и программе модернизации стратегического оружия.

Год назад неудачное испытание межконтинентальной баллистической ракеты РС-28 «Сармат» закончилось взрывом в шахте, уничтожило пусковую установку, нанесло урон инфраструктуре полигона и окружающей среде. «Сармат» должен заменить устаревшие ракеты РС-18 «Сатана», разработанные еще в 1960-х годах украинским конструкторским бюро «Южное». Неудача с испытанием «Сармата» означает, что «Сатана» остается ключевым компонентом Ракетных войск стратегического назначения России. Отсутствие собственной экспертизы в разработке крупных баллистических ракет, усугубленное утратой доступа к украинским технологиям из-за войны, вероятно, является одной из причин неудач программы «Сармат», считает Вадди.

Другая надежда России — баллистическая ракета с ядерным двигателем «Буревестник»: именно ее, по общему мнению, имел в виду Путин, рассерженный молчанием США в ответ на его «жест доброй воли». В 2019 году одно из предположительных испытаний «Буревестника» в Неноксе закончилось, скорее всего, катастрофой с гибелью людей. Во время недавней поездки Путина в Саров Кремль намеренно, по всей видимости, распространил слух о состоявшемся закрытом обсуждении новых испытаний «Буревестника», который якобы вот-вот должен быть принят на вооружение. Впрочем, первое заявление об успешных пусках ракеты с ядерной энергетической установкой Путин сделал еще в марте 2018 года и датировал эти пуски концом 2017-го. То есть «доводят до ума», как выразился Путин, ракету уже восемь лет. Кроме того, сам по себе проект создания ракеты с ядерным двигателем вызывает сомнения — во всяком случае, ее разработки и в СССР, и в США были на определенном этапе закрыты как неперспективные. Даже в случае успеха производство Россией значительного арсенала «Буревестников» маловероятно, а потому их следует рассматривать скорее как имиджевое оружие, нежели как важный компонент стратегического баланса.

С точки зрения общего развития стратегического потенциала важнее, что санкции ограничивают доступ России к технологиям, необходимым для модернизации систем доставки (микроэлектроника, космические компоненты, двигатели), отмечает в своей статье Вадди. Несмотря на заявления о прогрессе в модернизации ядерных сил, сроки обновления систем доставки многократно сдвигаются. К тому же затяжная война в Украине вынуждает Москву переориентировать оборонную промышленность с ядерной модернизации на конвенциональные системы средней дальности, такие как ракета «Орешник». Хотя Россия сохраняет преимущество перед США в запасах ядерных материалов и производстве боеголовок, отсутствие надежных систем доставки ограничивает ее способность конкурировать в гонке стратегических ядерных вооружений, регулируемых СНВ, резюмирует эксперт. 

США имеют возможность нарастить число боеголовок на своих системах доставки — примерно до 3700 против 2800 у России, — а к концу десятилетия проведут модернизацию большинства этих систем и качественно увеличат разрыв. Так, в сентябре 2025 года в состав ВВС США ввели второй испытательный экземпляр нового стратегического бомбардировщика B-21 Raider. Сейчас в составе американского парка стратегической авиации около 141 самолета (B-1 Lancer, B-2 Spirit и B-52 Stratofortress), но лишь 18 B-2 Spirit обладают технологией стелс. Пентагон планирует закупку десятков B-21, чтобы увеличить как общую численность флота, так и количество стелс-бомбардировщиков, способных наносить глубокие удары по сложным целям, включая объекты в Китае и России.

Таким образом, российский потенциал ядерной модернизации переоценен, его оценка опирается на во многом устаревшие данные и представления — затяжная война в Украине и санкции в значительной мере его подорвали, полагают эксперты. Продление условий СНВ-3 еще на год может ограничить США в наращивании стратегических сил, но недостаток ресурсов в любом случае заставит Россию сосредоточиться на весьма ограниченном числе целей модернизации своих стратегических возможностей. Появление новых целей будет означать перенаправление средств и недостижение прежних.

Россия — ядерная сверхдержава прошлого и в обозримом будущем не сможет полноценно участвовать в гонке вооружений США и Китая. При этом США по-прежнему заинтересованы в диалоге с Россией по ядерным вооружениям, и Москва может использовать эту заинтересованность в своих целях, усиливая за счет нее свои переговорные позиции в разных сферах. Однако странное предложение Путина о пролонгации условий СНВ на один год скорее должно сигнализировать Вашингтону о бесполезности такого рода диалога и необходимости переориентировать стратегический диалог на Пекин.

Приложение. Основные события в истории договора СНВ-3 / New START, 2010–2025