Картина экономической динамики в России остается противоречивой. Конъюнктурные показатели демонстрируют оптимизм предпринимателей: индекс PMI вырос до 53,6 пункта. В то же время в январе выпуск в российской промышленности после неуверенного роста последних месяцев 2022 года сократился. Спектр отраслей, увеличивающих выпуск, заметно сузился: в декабре рост фиксировался в 24 из 39 видов экономической деятельности, в январе — только в 13. Таким образом, несмотря на оптимизм и властей, и предпринимателей, в целом профиль вызванного войной кризиса остается L-образным (стабилизация после резкого спада). Достигнув в апреле максимального снижения (–6% к довоенному пику декабря 2021 года), промышленный выпуск скорректировался к июню 2022 года (–4,5% к пику) и на том же уровне находится в январе 2023 года, несмотря на попытки роста в отдельные месяцы. Впрочем, и эта стабилизация скрывает существенные структурные изменения: производство поддерживают факторы импортозамещения и наращивание гособоронзаказа. В результате улучшение статистических показателей промышленности скрывает потери в благосостоянии потребителей.
Индекс деловой активности PMI в промышленности по итогам февраля продемонстрировал рекордное значение в 53,6 пункта, что является не только максимумом военного времени, но и максимумом с февраля 2017 года. Опубликованный в начале марта, индекс отражает настроения менеджеров в феврале, но и январское значение индекса было достаточно высоким: 52,6. В то же время, по данным Росстата, спад промышленного производства в январе на 0,6% по сравнению с декабрем почти нивелировал рост, который федеральная служба наблюдала в последние два месяца 2022 года (комментарии Re: Russia по поводу структурных особенностей этого роста — здесь). Расчеты экспертов НИУ ВШЭ (под руководством Владимира Бессонова) дают похожую оценку: снижение интенсивности промышленного производства на 0,5% в январе — после роста на 0,9% в декабре. Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) тоже говорит о спаде, но видит его более плавным: на 0,1% — после роста на 1,1% в декабре по сравнению с ноябрем.
Среди позитивных тенденций по итогам января ЦМАКП выделяет продолжение роста производства пищевых продуктов: +10% к предыдущему месяцу в январе — после +1,5% в декабре. В этой отрасли подъем, по оценке ЦМАКП, вышел за пределы восстановительного: рост год к году — 4,4%. Это означает, что их произведено больше, чем год назад. В то же время, как это хорошо видно по динамике розничной торговли, потребление сократилось. Такая ситуация свидетельствует о частичном импортозамещении: при снизившемся спросе большую долю в потреблении занимает отечественная продовольственная продукция. Это хорошо для экономической статистики, но далеко не всегда — для потребителей (см. подробнее экономический доклад Re: Russia «Хуже, чем кризис»). Если качественные импортные и произведенные с помощью импортного оборудования сыры стали недоступны, граждане вынуждены покупать менее качественную продукцию, вынужденно поддерживая рост ее выпуска.
Помимо этого, ЦМАКП отмечает сохранение роста в производстве электрооборудования (+4,3% в январе после +7,8% в декабре), автомобилестроении (+6,2% после +21,8%), производстве стройматериалов (+2,1% к декабрю). В добыче нефти и газа среднесуточный объем остался на уровне декабря. Главными негативными тенденциями ЦМАКП называет падение добычи угля (–5,1% в январе после +2,0% в декабре), снижение выпуска в металлургии, химической продукции, машин и оборудования (–9,7% к декабрю).
Эксперты НИУ ВШЭ обращают внимание, что по сравнению с предыдущим месяцем заметно сузился спектр производств, увеличивающих выпуск. Если в декабре интенсивность возросла в 24 из 39 видов экономической деятельности, то в январе — лишь в 13. Более 60% прироста интенсивности выпуска обеспечили фарминдустрия (+29,3% — после полугода непрерывного падения), предприятия ЖКХ (+1,4%), добыча полезных ископаемых, не включенных в другие группировки (+11%), а также ремонт и монтаж машин и оборудования (+5,5%).
Около 60% валового сокращения интенсивности пришлось на добычу сырой нефти (–0,8%), производство готовых металлических изделий (–7,3% — после четырех месяцев роста), производство автотранспорта (–11,7%), добычу угля (–5,6% — после трех месяцев роста) и металлургическое производство (1,9%).
В целом январские данные подтверждают диагноз, который эксперты НИУ ВШЭ поставили российской экономике в прошлом году: реализуется L-образный сценарий кризиса (падение без восстановления). Максимальное сокращение выпуска наблюдалось в апреле 2022 года, когда он составлял лишь 94% от значений декабря 2021 года, довоенного пика. К июню это значение скорректировалось до 96,5% и затем колебалось вокруг этого уровня.
Индекс интенсивности выпуска продукции и услуг («индекс Бессонова») — один из индикаторов состояния экономики, наиболее близких к оценке уровня ВВП, при этом более оперативный и доступный с детализацией по базовым видам экономической деятельности. Рассчитывается на данных Росстата по объему выпущенной продукции, но с исключением сезонной составляющей, а также отдельных несущественных случайных колебаний.