Злокачественный рост: увеличение доли рубля во внешнеторговых расчетах свидетельствует, что российская финансовая система надежно изолирована от мировой

Рубль стал основной валютой расчетов как за российский экспорт, так и за импорт, свидетельствуют данные Центробанка. В марте доля рубля в экспортных платежах впервые достигла 49,9%, а в мае перевалила за 52% (данных за июнь пока нет). Доля так называемых дружественных валют (прежде всего юаня) снизилась до 33%. Год назад на пике их доля доходила почти до 50%. Доля «недружественных» валют в экспорте составляет менее 15%, в 2021 году она составляла 85%. В импорте 50%-ный рубеж рубль перешел еще в декабре 2024 года, в апреле–мае доля рубля составляла 55,5%. Одновременно снижается спрос на валюту со стороны импортеров: доля «недружественных» валют сократилась в импорте до тех же самых 15% — еще в первом квартале 2024 года было 27%, а доля рубля составляла 30%, на «дружественные» приходилось 42%. В 2021-м соотношение было 68 к 29%. Таким образом, за годы войны и санкций трансформация внешней торговли прошла две фазы: сначала в расчетах выросла доля «дружественных» валют за счет сокращения «недружественных», затем выросла доля рубля.

Среди российских чиновников принято упоминать о росте значимости рубля в российской внешней торговле с неизменной интонацией гордости. Так же говорит об этом и президент Путин. В представлении обывателя рубль таким образом как бы уравнивается с долларом. На самом деле все обстоит ровно наоборот. Рост доли рубля связан с тем, что из-за угрозы вторичных американских санкций работать с российскими контрагентами стали отказываться сначала крупные, а затем и региональные китайские банки (→ Re: Russia: Борьба за импорт). В результате российским участникам внешнеторговой деятельности пришлось учиться обходиться в расчетах без валюты. В июле глава Росфинмониторинга Юрий Чиханчин доложил Путину: «И вот сейчас появился неттинг… Это когда экспортер не возвращает деньги [в страну], импортер предзавозит на его деньги товар и рассчитывается уже на территории страны, клиринговая такая операция…» 

Структура расчетов за российский экспорт, 2024–2025, %

Структура расчетов за российский импорт, 2024–2025, %

Согласно опросу 29 участников внешнеэкономической деятельности, который лежит в основе доклада «Международные расчеты в условиях санкций» Дмитрия Некрасова, с лета 2024 года бóльшая часть расчетов с Китаем обходится без трансграничных переводов. Аналогичным образом, впрочем, организованы расчеты со странами СНГ, Турцией и Ираном. Российские компании работают только с российскими банками, а, например, китайские — только с китайскими. Зачет производится между экспортерами и импортерами на двух сторонах, переводить деньги из России в Китай и наоборот не требуется, поэтому такая схема называется «зеркальной». Западным регуляторам переводы внутри национальных банковских систем не видны. Соответственно, под санкции банки и их клиенты могут попасть только в случае, если их деятельность станет предметом специального расследования. Чтобы дополнительно затруднить отслеживание, платежи часто проводят через так называемые миксеры — банки, в которых связанные с Россией деньги смешиваются с деньгами из других стран. 

Когда с гордостью говорят о росте доли национальной валюты во внешней торговле, это подразумевает, что национальная валюта становится более востребованной внешнеторговыми партнерами страны. В данном случае, как видим, речь идет о противоположном процессе — дальнейшей изоляции национальной валюты, которая нужна только внутренним агентам, в то время как внешние стараются не иметь дело ни с ней, ни с российскими платежными системами. Поэтому комментарии, в которых утверждается, что рост доли рубля и неттинг свидетельствуют о том, что санкции не работают, выглядят не очень грамотно в экономическом смысле. Они свидетельствуют о том, что санкции работают. В конце концов, валюты нужны не только для торговых операций, но и для финансовых (кредит, инвестиции), и здесь зачетные схемы не могут компенсировать утрату конвертируемости. Кроме того, такая схема создает дополнительные проблемы макроэкономического характера — в частности, становится причиной завышенного курса рубля. Импортерам не нужна валюта, купленная внутри России. Фактически она перестает котироваться.

Таким образом, финансовые санкции лишают национальную валюту ряда обычных для нее функций, но не способны перекрыть внешнеторговые операции, а развивающиеся альтернативные схемы расчетов, безусловно, ослабляют монополию международных платежных систем. Хотя и, пока речь идет о такой относительно небольшой экономике, как российская, не слишком существенно.

Некрасов отмечает в докладе, что крупнейшим оператором «зеркальной схемы» в расчетах с Китаем стал ВТБ, у которого есть собственное «зеркало» в Шанхае. Схема работает хорошо, деньги доходят быстро («иногда утром отправили, а в обед китайский контрагент получил»), пишет The Moscow Times со ссылкой на одного из российских импортеров. Проблема только в том, что шанхайская «дочка» ВТБ медленно открывает новые счета, не справляясь с потоком желающих. Но эта проблема, вероятно, может разрешиться в будущем. Кроме того, созданием «зеркал», судя по всему, заняты другие крупные российские банки. По сведениям Reuters, несколько банков из топ-20 сообща развивают систему под названием «Китайский путь» (China Track). По словам одного из источников агентства, созданная инфраструктура позволяет работать с компаниями из 11 китайских провинций, в которых производится бóльшая часть товаров, экспортируемых в Россию. Расчеты ведутся по официальному курсу. Комиссии составляют около 1% для импорта и 0,5% для экспорта, что гораздо выгоднее, чем при осуществлении обычных трансграничных платежей. Впрочем, по оценке собеседников Reuters, в прошлом году они составляли в среднем 2–4%, а в моменты ужесточения санкций доходили до 12%. 

В расчетах с Индией, странами Юго-Восточной Азии и ОАЭ ключевую роль играют не банки, а посредники, формально выступающие как экспортеры или импортеры из третьих стран, пишет Некрасов со ссылкой на своих собеседников. На практике эти посредники действуют в интересах российских компаний. С их счетов осуществляется оплата за товары, которые поставляются в Россию, и принимаются платежи за российский экспорт. Иными словами, экспортная выручка остается на зарубежных счетах и используется для оплаты импорта. Часть таких посредников аффилирована с российскими экспортерами. 

Малые и средние компании также используют схемы вроде неттинга. Услуги им оказывают мелкие посредники. Один из таких посредников в рекламной статье на сайте vc.ru описывает свою работу так. У него есть счета в России и Китае. Соответственно, российские компании переводят рубли на счет посредника в России, китайские — юани на счет в Китае. Чем больше у такого посредника клиентов, тем меньше потребность в трансграничных переводах: встречные потоки позволяют закрывать основную часть обязательств внутри стран. По утверждению этой компании, перевод средств занимает два дня (в редких случаях — до четырех), комиссия — от 2%. 

Юрий Чиханчин на встрече с Путиным упоминал и другие способы проведения расчетов в обход санкций. В частности, он упомянул «альтернативы SWIFT», которые, по его словам, работают через страны СНГ. О том, как такую схему организовал «Сбер», узнало издание The Bell. Оказалось, что клиенты «Сбера» могут переводить деньги на счета в европейских банках по номеру карты. Сначала средства уходят посреднику в Таджикистане, Узбекистане или Казахстане. Там они конвертируются в криптовалюту и отправляются следующему посреднику, который переводит их в Европу — часто как p2p-платеж с карты «дропа» (человека, предоставляющего свою карту для разных, в том числе незаконных транзакций). Конечному получателю деньги поступают как личный перевод или оплата услуг от неизвестного отправителя. В экспериментах The Bell деньги приходили из Таджикистана. 

Кроме того, Чиханчин упомянул использование в расчетах золота и криптовалют. Впрочем, объемы платежей с использованием таких инструментов, как мы недавно рассказывали, незначительны — они используются в основном для подстраховки (→ Re: Russia: Запасной криптовыход). Однако российские власти вносят поправки в законодательство, которые позволят использовать драгметаллы в расчетах большему числу банков; «Банки с базовой лицензией могут выступать распределенной банковской финансовой сетью для трансграничных расчетов, поскольку их сложно отследить и наложить на них санкции», — комментирует российский эксперт.

Система альтернативных расчетов, выстроенная российским бизнесом, выглядит на сегодняшний день достаточно устойчивой. Ранее попытки союзников Украины ограничить поставки в Россию товаров двойного назначения строились в первую очередь через давление на банки в Китае и других странах — и порой они оказывались успешными (→ Re: Russia: Санкционный комплаенс). Пресечь «зеркальные» и посреднические схемы гораздо сложнее. При этом комиссии в таких схемах уже сопоставимы с теми, что взимаются при проведении обычных трансграничных платежей. Впрочем, стоит помнить, что с точки зрения совокупной эффективности внешней торговли такие схемы оплаты выглядят откатом на 100 лет назад или больше и свидетельствуют, что российская финансовая система на данный момент эффективно отключена от мировой, в том числе, по сути, и от финансовых систем «дружественных» стран.