Не очень мирный атом: может ли Европа позволить себе санкции против российской ядерной энергетики?

В Брюсселе полным ходом идет обсуждение возможных санкций против атомной отрасли России, которые могли бы стать частью нового санкционного пакета. Инициаторами обсуждения, по данным Reuters, ожидаемо стали представители Польши и Литвы. Эта инициатива была подстегнута публикациями о том, как «Росатом» помогает воюющей в Украине российской армии. Так, в статье The Washington Post утверждается, что госкорпорация поставляет оборонно-промышленным предприятиям технологии и сырье для производства ракетного топлива — тем самым госкомпания непосредственно принимает участие в конфликте. Однако широкую публичность этим обсуждениям придало появившееся в самом конце января и столь же ожидаемое заявление премьер-министра Венгрии Виктора Орбана о том, что Будапешт наложит вето, если ЕС введет ограничения против российского ядерного топлива. Впрочем, его аналогичные весенние заявления в отношении эмбарго на поставки российской нефти в Европу оказались лишь элементом торга с Брюсселем ради получения дополнительных преференций в рамках ЕС. Но в данном случае дело не только в Орбане.

Вообще, ядерная энергетика играла и играет важную и недооцененную роль в геополитических расчетах и стратегиях Кремля. В опубликованном в конце прошлого года докладе Королевского института оборонных исследований (RUSI) об уроках российского вторжения рассказывалось о сенсационном плане Кремля по захвату украинских атомных станций. Этот план предусматривал три возможных варианта использования украинских АЭС для достижения стремительной победы над Украиной. Во-первых, их планировали использовать в качестве баз для российских войск и складов для боеприпасов, а также координационных пунктов управления войсками. Во-вторых, за счет захвата АЭС, которые вырабатывают более 60% электроэнергии Украины, Кремль планировал получить контроль над украинской энергосистемой, чтобы иметь возможность отключать электричество в тех регионах страны, которые откажутся от сотрудничества. В-третьих, контроль над АЭС мог быть использован как инструмент давления на европейские страны: Кремль надеялся избежать прямого или косвенного вмешательства западных государств в конфликт, угрожая Европе авариями на электростанциях. Но все эти планы провалились из-за того, что в начале войны российским войскам удалось захватить лишь Запорожскую АЭС (ЗАЭС).

Впрочем, несмотря на эти провалы ядерная энергетика остается важным стратегическим ресурсом Москвы. Осенью прошлого года The Insider подробно описывал, как Россия использует атомную энергетику в отношениях и с развивающимися странами, и с европейскими. На «Росатом» приходится лишь 6% от мировой добычи урана, корпорация контролирует более 45% мирового рынка его переработки и обогащения; около 40% европейских закупок обогащенного урана приходится на Россию и Казахстан. Болгария, Чехия, Финляндия, Венгрия и Словакия зависят от топлива, поставляемого «Росатомом».

Украинcкие политики в прошлом году неоднократно призывали ввести санкции против российского атома. Во второй половине лета президент Владимир Зеленский попросил мировое сообщество ввести санкции против «Росатома» из-за ситуации вокруг ЗАЭС и консультировался на эту тему с выкопоставленными европейскими чиновниками. В октябре министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба сделал заявление, призывающее Запад ввести санкции против «Росатома» и связанных с ним компаний, а также ограничить сотрудничество государств — членов МАГАТЭ с Россией. Эти заявления были поддержаны только Литвой, Польшей, Латвией и Эстонией. «Медуза» на основе данных Investigate Europe вполне убедительно писала, почему атомная энергетика вряд ли когда бы то ни было окажется под санкциями, несмотря на то, что отрасль приносит Кремлю ежегодный доход в сотни миллионов евро. Дело в том, что многие европейские страны при всем желании не смогут относительно быстро заместить не только российское урановое топливо, но и российские технологии, компоненты и даже специалистов «Росатома», которые обслуживают реакторы на территории Евросоюза.

В 2021 году Москва поставила в ЕС 2538 т уранового сырья, что составило почти 20% всего европейского уранового импорта. Казахстан, в котором добычу урана также контролирует «Росатом», поставил 2753 т (23%). Больше Европа закупила только у Нигера (2905 т, 24%). На этом Россия заработала 210 млн евро, а Казахстан — еще 245 млн. Кроме того, «Росатом» контролирует около 30% мирового рынка обогащения урана и 17% мирового рынка реакторного топлива. 20% из 450 АЭС во всем мире построены по российским/советским технологиям и требуют обслуживания российских специалистов. Сегодня «Росатом» строит еще 23 энергоблока по всему миру, в том числе в Индии, Турции и Египте, а портфель его зарубежных заказов составляет порядка 200 млрд долларов. 

В декабре Reuters сообщил, что по итогам 2022 года «Росатом» ожидает рост экспорта своей продукции на 15%. Неудивительно, что европейская атомная энергетика, которая вырабатывает примерно четвертую часть всей электроэнергии в ЕС, сильно зависит от «Росатома». В Словакии, Венгрии и Болгарии АЭС производят более 40% электричества, а во Франции — больше 70%. Конечно, выше всего зависимость от российского ядерного топлива в Восточной Европе, где работают 18 АЭС, построенных советскими/российскими специалистами — по два в Болгарии и Финляндии, по четыре в Венгрии и Словакии и шесть в Чехии. По этой причине российские грузовые самолеты, нагруженные ядерным топливом, продолжали летать в страны ЕС весь прошлый год.