Глиняный альянс: союз России и Китая может сохраняться в долгосрочной перспективе только на условиях уступчивости Москвы

Патриарх геополитики Генри Киссинджер в недавнем интервью журналу The Economist выразил сомнение в надежности и долгосрочности российско-китайского союза: его скрепляет антиамериканизм, но отношения Москвы и Пекина традиционно определяла взаимная подозрительность, а интересы двух стран сталкиваются во многих сферах. 

Чтобы оценить глубину сотрудничества и его реальный потенциал, стоит смотреть не на официальные и торжественные заявления, имеющие пропагандистский смысл, а на стоящие за ними фактические представления и практику взаимодействия, утверждают эксперты.

Так, в обзоре лондонского Королевского института оборонных исследований (RUSI) «Искусство тассеографии: китайско-российские отношения глазами Китая» (тассеография — гадание на чайных листьях или кофейной гуще) для понимания реального содержания российско-китайского альянса рассматривается экспертный дискурс, формируемый китайскими аналитическими институциями. Именно в этой дискуссии формулируются цели и стратегии российской политики Пекина.

С одной стороны, пишут китайские эксперты, Пекин заинтересован в поддержании существующего российского режима и сохранении военного и политического потенциала своего северного партнера. Китаю невыгодны чрезмерное ослабление России и крах Путина, так как это ослабит позиции Поднебесной в глобальном соперничестве с США. С другой стороны, война в Украине втягивает КНР в ненужный ей конфликт и ценностное противостояние с Европой. Европа не только один из главных экономических партнеров Китая, но и независимый центр силы, не всегда поддерживающий политику Вашингтона. Пекин стремится выстраивать автономную систему взаимоотношений с ней, в то время как война в Украине цементирует евро-американский альянс, противопоставляющий себя Китаю.

Для многих аналитиков в Китае нападение на Украину стало неприятным сюрпризом, и они не скрывают своего недоумения. В то время как Китай делает упор на последовательное реформирование мирового порядка и глобального управления в основном политическими и экономическими методами, Россия, по мнению экспертов, делает ставку на их подрыв, не имея ресурсов и планов создания какой-то альтернативы. Эти две стратегии могут ситуативно совпадать в своих тактических целях, но в иных ситуациях могут и категорически противоречить друг другу.

В контексте двусторонних отношений с Россией китайские эксперты почти не уделяют внимания существующим международным институтам (БРИКС, ШОС, АТЭС). Это может объясняться тем, что Китай намерен выстраивать собственные стратегии лидерства в них, игнорируя аналогичные претензии со стороны России. И это одно из потенциальных существенных разногласий между Москвой и Пекином.

Более глубокое понимание китайско-российских взаимоотношений и потенциала партнерства можно получить, наблюдая за тем, как две страны взаимодействуют в регионах, где обе имеют значительные интересы, продолжает эту мысль в своем обзоре эксперт американского Института исследований внешней политики (FPRI). Хотя Китай и Россия тактически выигрывают от укрепления отношений, в плане стратегического партнерства они ограничены соперничеством в других регионах. 

Первым из них является Центральная Азия, где Россия имеет растянувшуюся на несколько столетий историю господства. Однако именно война в Украине и растущее влияние Китая, как уже писала Re: Russia, грозят положить этому конец. Россия выступала здесь в качестве гаранта безопасности и важного экономического партнера, но теперь ее возможности в этих сферах существенно подорваны. Еще недавно Китай делал ставку на экономическое сотрудничество и инвестиции в рамках глобальной инициативы «Один пояс, один путь», но теперь намерен воспользоваться внезапно открывшейся возможностью политического усиления в регионе и уже проводит встречи с руководством центральноазиатских стран в формате «Китай-ЦА» (C+C5), не предполагающем участия Москвы.

Аналогичный сценарий эксперты видят в качестве наиболее вероятного и в Африке. Как и в Центральной Азии, Пекин вкладывается здесь в индустриальное развитие и инфраструктурные проекты, в то время как Москва сосредоточила внимание на поддержке дружественных правительств и продвижении себя как поставщика безопасности. Однако в отличие от центральноазиатского региона, где Россия использует в основном конвенциональные силы, в Африке она предпочитает наращивать присутствие с помощью наемных ЧВК. На этом фоне Китай начал открывать на африканском континенте свои военные базы — пройдет немного времени, полагают эксперты, как КНР начнет выдавливать оттуда Россию.

Еще один узел противоречий — российские поставки оружия в Восточную Азию, прежде всего в Индию и Вьетнам, но также в Малайзию, что, несомненно, вызывает у Пекина беспокойство.

Сохранить дружбу с Китаем Москва может лишь путем уступок на разных направлениях, позволяя Пекину замещать себя в своих традиционных зонах влияния. Однако как далеко может простираться такая уступчивость и в какой момент она обернется антикитайским ресентиментом в российской политике, сейчас сказать сложно.