Время дивергенции: после энергетического разрыва с Россией Европа должна ответственнее оценивать риски торговой зависимости от Китая

Компонентная зависимость

Экономики Италии, Испании и Германии будут подвержены значительным рискам в случае прекращения поставок критически важных ресурсов из Китая, говорится в статье группы экономистов, размещенной на портале европейского Центра исследований экономической политики (CEPR) и основанной на опросном исследовании, проведенном центробанками Италии, Испании, Германии и Европейским центральным банком. Опрос охватил около 14 тыс. фирм и ставил своей целью выяснить степень зависимости европейских компаний от Китая. 

В наибольшей степени проблема оказалась актуальна для Германии, где более трети компаний полагаются на поставки критически важных ресурсов из Китая, которые им будет сложно заменить. В Испании и Италии эта доля достигает 20 и 17% соответственно. При этом в наибольшей степени от китайских ресурсов зависят крупнейшие компании — почти вдвое сильнее, чем небольшие и средние фирмы.

Европейский бизнес осознает опасность этой зависимости: почти 40% опрошенных компаний заявили, что Китай является для них экспортером критически важных ресурсов, а более 60% видят в нем потенциальную угрозу для цепочек поставок в их секторе деятельности. К настоящему моменту стратегии снижения рисков, связанных с закупками в Китае, внедряют уже 40% компаний из выборки в Германии, 30% в Италии и 22% — в Испании. К концу нынешнего года предпринять такие меры намерены еще примерно по 20% компаний в Германии и Италии и 27% в Испании. Чаще всего замену китайским поставщикам европейский бизнес ищет в странах ЕС: так поступают порядка 40% компаний из Германии, около 70% из Испании и около 45% из Италии. Это естественно: увеличение поставок из неевропейских стран более выгодно, но сопряжено с бо́льшими издержками (так как подразумевает долгосрочные инвестиции).

Отказ от китайских компонентов и обеспечение более высокой устойчивости цепочек поставок неизбежно сопряжены с затратами, которые как минимум частично ложатся на плечи потребителей, говорится в докладе. Порядка половины транснациональных компаний, которые уже начали реализацию стратегий снижения рисков, ожидают, что отпускные цены на их продукцию повысятся в ближайшие пять лет, однако эта доля ниже, чем в прошлые пять лет. Это может свидетельствовать о том, что ранее крупнейший европейский бизнес был вынужден пересматривать цепочки поставок на ходу, под влиянием таких потрясений, как пандемия и вторжение России в Украину. Теперь же транснациональные компании реализуют стратегии снижения рисков загодя, что должно помочь им смягчить ценовое давление на потребителя в будущем, считают авторы исследования. 

Хотя из всех стран ЕС наиболее зависима от торговых связей с Китаем Германия, выгоды от разрыва с Пекином превысят для Берлина любые краткосрочные издержки, пишет в комментарии для Королевского института оборонных исследований (RUSI) Андреас Фульда, автор книги «Германия и Китай: как взаимозависимость подрывает свободу, процветание и безопасность». По его мнению, отношения Германии и Китая в последние 30 лет стали ярким примером эрозии государственного суверенитета западной страны из-за растущего сближения с автократической супердержавой. На фоне зависимости от китайского сырья и комплектующих, а также от получаемых на китайском рынке доходов у Берлина сформировался страх перед возможными запретительными мерами со стороны Китая. В 2012 году администрация Меркель в ходе переговоров ЕС с Пекином преуменьшала значение недобросовестной торговой практики в китайской индустрии солнечных батарей, что в итоге позволило более дешевым китайским панелям наводнить европейский рынок, вытеснив с него некогда мирового лидера — Германию. По мнению эксперта, это было сделано из страха, что на высокие тарифы на импорт панелей Китай ответит встречными мерами против немецких автопроизводителей. А в 2019 году посол Китая Ву Кен предупредил, что немецкие автопроизводители в Китае могут столкнуться с негативными последствиями, если оборудование Huawei будет исключено из немецких сетей 5G. В итоге ни правительство Меркель, ни администрация Шольца не решились запретить китайской компании поставлять оборудование для критически важной IТ-инфраструктуры Германии.

Согласно подсчетам Кильского института, разрыв с Китаем приведет к сокращению экономики Германии примерно на 5% в первый год, что соответствует спаду, который страна пережила по итогам финансового кризиса 2008 года или в результате пандемии коронавируса, однако через четыре-пять лет, когда немецкая экономика адаптируется к новой реальности, этот показатель снизится до порядка 1,5% в год. Потери отдельных крупных компаний, таких как Siemens и Volkswagen, которые давно инвестируют в Китай, могут быть значительно больше. Как пишет Politico, на Китай приходится около 50% мировых продаж автомобилей Volkswagen. В условиях, когда экономика Германии продолжает стагнировать второй год подряд (в частности, ее экспорт в этом году сократился более чем на 2%), канцлер Германии Олаф Шольц не сможет пойти на разрушение деловых связей с Китаем, считает издание.

Переосмысление парадигмы

Однако на ситуацию следует смотреть в более широком историческом и геополитическом контексте. По сути, речь идет о пересмотре популярной в предыдущие полвека (и особенно в Германии) концепции «изменений через торговлю», считает Фульда. В соответствии с ней развитие торговых связей рано или поздно ведет к политической конвергенции, то есть к либерализации авторитарного режима. Но формирование политической и экономической оси автократий «Россия — Китай — Иран» делает концепцию неактуальной, настаивает он. Об этом повороте в докладе «Стремление к сближению или готовность к разрыву» рассуждают эксперты украинского Центра Разумкова. В отношении России западные политики исходили из того, что автократический режим Путина по мере укрепления экономических связей с Западом продолжит дрейфовать в направлении западных ценностей, однако этот расчет не оправдался, считают они. Та же концепция, кстати, лежала в основе «восточного партнерства» — развития газовых поставок из СССР/России в Германию и другие страны ЕС. В 1970–1990-х годах казалось, что концепция работает. Однако в следующие два десятилетия газовая торговля все более превращалась в конфликтную зону и закончилась энергетической войной 2021–2022 годов.

В тот период, когда, после крушения советского блока, концепция «изменений через торговлю» выглядела успешной, она стала стимулом и для развития экономических связей с Китаем и массированных западных инвестиций в страну. Теперь же, пережив болезненный энергетический развод с Россией, Европа должна задуматься о своей «компонентной» зависимости от Китая. В прошлом году Брюссель представил «Стратегию экономической безопасности», которая предусматривает запрет для европейского бизнеса производить в странах, с которыми у ЕС «существуют различия в ценностях, моделях и интересах», продукцию, основанную на ключевых современных технологиях, включая суперкомпьютеры, искусственный интеллект и передовые чипы. Евросоюз рассматривает возможность введения пошлин в отношении импорта китайских автомобилей этим летом.

Разрыв с Пекином затрудняет отсутствие единства в ЕС в отношении китайского вопроса. Здесь сталкиваются интересы разного уровня. Италия, которая ранее стала первой страной G7, присоединившейся к китайской инициативе «Пояс и путь», в декабре прошлого года вышла из этого проекта. В то же время в ходе визита президента Франции Эммануэля Макрона в Пекин в апреле 2023 года были подписаны 18 соглашений о сотрудничестве между компаниями двух стран. В ходе ответного визита Си в Париж в мае 2024-го лидеры Китая и Франции подтвердили взаимные обязательства по укреплению отношений между Китаем и Францией и ЕС, а Макрон заявил, что отношения с Пекином важны для поддержания стратегической независимости Европы. Китай уже стал главным торговым партнером Франции за пределами ЕС — объем двусторонней торговли составил в 2023 году $78,9 млрд. Во время недавнего визита в Пекин Олаф Шольц также демонстрировал намерение Европы строить собственные отношения с Китаем, не оглядываясь на Вашингтон. 

Пекин использует отсутствие политического единства Евросоюза в своих интересах, демонстративно отдавая предпочтение контактам с отдельными странами вместо прямого взаимодействия с институтами ЕС, пишут в своем исследовании эксперты Центра Разумкова. На национальном уровне правительства гораздо более зависимы от интересов бизнеса и национальной экономики и склонны к политическому оппортунизму, как показал, в частности, опыт газовых отношений России и отдельных европейских стран.

Однако опыт энергетического развода с Россией демонстрирует, что автократии способны жертвовать экономическими интересами на десятки и сотни миллиардов долларов ради сохранения власти под флагом геополитических амбиций. Европейские политики десятилетиями рассуждали о снижении энергетической зависимости от России, но их неспособность реализовать эти намерения лишь усиливала убежденность Москвы в силе своего «энергетического оружия», что увеличивало, а не снижало вероятность брутального конфликта.