Второй год войны стал временем существенной реструктуризации российского национализма, следует из обзора эксперта Центра «Сова» Веры Альперович. В конце 2022 года можно было сделать вывод, что поддержка войны позволила русским националистам выйти из обычного для них гетто маргинальности: их повестки стали почти неотличимы от официального дискурса и фактически превратились в фабрику околоофициальных нарративов, а аудитория заметно выросла. Но за девять месяцев 2023 года ситуация изменилась, пишет Альперович: наибольшее медийное внимание теперь получают структурировавшиеся в среде националистов отряды противников режима.
Наибольший резонанс в 2023 году вызвали действия Русского добровольческого корпуса (РДК), возглавляемого видным ультраправым активистом Денисом Капустиным (Никитиным). Напомним, что большинство членов РДК идентифицируют себя как неонацисты, они давно переехали в Украину и стали известны широкой публике после рейда в марте 2023 года в Брянскую область. Еще два рейда на территорию России они осуществили через два месяца после этого инцидента. К тому же флангу радикальных противников режима следует, видимо, относить группу националистов, которая, по мнению силовиков, готовила покушение на телеведущего Владимира Соловьева и других видных пропагандистов. По официальным данным, группа действовала по заданию СБУ; среди задержанных — бывшие члены неонацистских групп, отсидевших сроки за убийства на почве расизма. Кроме того, весной этого года были задержаны нескольких членов движения Вячеслава Мальцева «Артподготовка», призывавших выпускать воздушные шары с привязанными кусками фольги для нарушения работы российской ПВО.
Ряд последовательно националистических групп с самого начала не поддержали войну, как, например, Движение националистов Владимира Басманова, которое осудило ее как «разрушительную для России и русского национализма». В апреле этого года на Басманова завели уголовное дело, а в офисах организации провели обыски; еще через месяц организация объявила о самороспуске. Однако радикальные националисты, как видим, перешли на позиции борьбы с режимом, в том числе и вооруженной, и рассматривают украинский национализм как идейно близкий.
Впрочем, и среди националистов — сторонников войны картина существенно изменилась. Если в первый год конфликта националисты ощущали себя рупором провоенных настроений и своего рода авангардом власти, то теперь их можно разделить на два лагеря. Националисты первого из них включились в провоенный активизм, поощряемый властями, — помощь беженцам и жителям регионов, пострадавших от военных действий, и военным; кроме того, они занимаются вербовкой, подготовкой и отправкой добровольцев на войну. «В рамках этой деятельности они нарабатывают горизонтальные связи и контакты в среде военных, а также наращивают аудиторию среди обычных людей», — пишет Альперович. Но медийно они растворяются в общем потоке милитаристского активизма, близкого к официозу.
И наоборот, наиболее заметны были и быстро наращивали аудиторию националисты из второго лагеря — лагеря «рассерженных патриотов», ругающих власти за неспособность эффективно вести войну и добиться решительных результатов. Здесь на протяжении года можно было наблюдать множество различных вариантов критического нарратива, который объединял нередко враждующих между собой персонажей (как, например, Стрелкова и Пригожина) и фракции. Впрочем, отношение националистов к самому Пригожину и его яркой и скоротечной политической кампании было противоречивым. Националистам импонировал его образ «истинного патриота-воина» и бесстрашного критика начальства, но в то же время коробило тотальное пренебрежение к российской армии.
Эта часть националистического спектра предприняла попытку организационного оформления, объявив в апреле о создании Клуба рассерженных патриотов, который выпустил свой манифест. Целью клуба, который должен был затем преобразоваться в общественно-политическое движение, было объявлено противостояние тем, кто «во власти и крупном бизнесе… переместил свои капиталы и свою лояльность на Запад… и готов к саботажу, а также к прямому сговору с врагом и, следовательно, предательству». Однако уже с весны 2023 года, но особенно заметно — после пригожинского мятежа власти начали прессинг этой части националистического спектра. Наиболее ярким и знаковым событием этой кампании стал арест Стрелкова.
В остальном антимигрантская повестка остается одним из главных сюжетов в информационном поле русских националистов. Регулярный обзор «Совы» сообщает, что за неполный 2023 год стало известно о 76 пострадавших в результате нападений по мотивам ненависти, трех случаях угроз убийством и одном убийстве. Националисты продолжают организовывать публичные акции с соответствующей повесткой, хотя и в существенно меньших масштабах, чем до войны. К примеру, в Тюмени прошло шествие возле здания Союза армян Тюменской области, на котором участники выкрикивали ксенофобские лозунги. Националисты устроили в крупных городах одиночные пикеты в защиту арестованного в июле Игоря Стрелкова, а еще несколько человек записали обращения в его защиту прямо на месте военных действий. «Сове» стало известно о 13 случаях ксенофобского вандализма в первой половине 2023 года. Так, в июне в поселке Красный Бор Ленинградской области неизвестные разрушили надгробия на могилах цыган, а двумя месяцами позже в Екатеринбурге осквернили мемориал на месте гибели аспиранта из Габона, убитого по мотивам ненависти. Впрочем, власти вполне исправно преследуют националистический экстремизм. «Сове» стало известно о 161 с начала года приговоре за публичные высказывания в отношении 184 человек.