Идея российских властей использовать юань в качестве суррогата резервной валюты вместо доллара и евро терпит крах под действием американских санкций. Уверявший еще в начале лета, что санкции против Московской валютной биржи не изменят фактического положения дел на валютном рынке, Центробанк теперь вынужден признать, что российский валютный рынок сегментирован и это обстоятельство оказывает влияние на макроэкономические условия.
Ограничения, введенные этим летом против Московской биржи, сделали обращающиеся на ней юани токсичными для большинства иностранных банков, включая китайские. В России появился «внутренний» юань, который можно использовать, например, для хеджирования валютных рисков (потому что его признает ЦБ), но который почти бесполезен для внешнеэкономических операций. Спрос на «внутренний» юань на торгах просел, а его курс к доллару и евро отличается от международного.
Межбанковский рынок тем временем переживает острый кризис юаневой ликвидности. Ставки по однодневным займам в юанях стали сначала двузначными, а потом и трехзначными. Дефицит носит структурный характер и вряд ли будет преодолен в ближайшее время, предупреждают участники рынка. В целом юаней в финансовой системе достаточно, однако ликвидность концентрируется у крупных игроков, и тем участникам рынка, которые не получают валюту от экспортеров, ее будет не хватать.
Таким образом, российский финансовый рынок пришел в состояние окончательной ненормальности. Найденные решения, такие как отправка платежей в Китай через посредников или использование криптовалют, — лишь временные костыли, не способные заменить рыночные институты и процедуры, увеличивающие издержки и формирующие дисбалансы, которые чреваты новыми проблемами в будущем.
Оказавшись отрезанными от доллара и евро, основных мировых резервных валют, российские власти имели в виду выстроить систему внешней торговли с опорой на юань, который хотя и не является свободно конвертируемой и резервной валютой, но играет существенную роль в мировых финансах. В период с 2022 по 2024 год доля юаня в России росла и во внешней торговле, и на валютном рынке. В расчетах за российский экспорт к началу этого года она превысила 40%, в импорте почти достигла этого уровня. На биржевом валютном рынке доля юаня еще раньше перевалила за 50% (при этом до начала войны она не превышала 1%), на внебиржевом достигла трети. Таким образом, юань стремительно превращался для России в суррогат резервной валюты.
Однако механизмы вторичных санкций, которые США начали оттачивать в 2023–2024 годах, поставили на этих планах крест. Оказавшиеся перед выбором — остаться в мировой финансовой системе или быть запертыми в юанево-рублевой зоне, большинство иностранных банков выбирают первый вариант. В результате после введения американских санкций против Московской биржи российский валютный рынок пришел в состояние окончательной ненормальности.
Сразу после введения этих санкций в июне Центробанк настаивал на том, что прекращение биржевых торгов долларом и евро не окажет серьезного влияния на ситуацию, потому что «и международный валютный рынок, и внутренние валютные рынки большинства стран мира являются внебиржевыми». В подтверждение представители ЦБ указывали на то, что официальный курс, который рассчитывался по итогам биржевых торгов, практически не отличается от внебиржевого. Тем не менее уже в первые недели после введения санкций стало очевидно, что валютный рынок изменится (→ Re: Russia: Токсичная конвертируемость). Его ключевыми особенностями стали непрозрачность, волатильность и, главное, фактическое расщепление курсов рубля не только к доллару и евро, но и к юаню.
В сравнении российского внебиржевого валютного рынка с мировым изначально было много лукавства. Хотя сделки на мировом рынке и заключаются без участия бирж, львиная доля расчетов в конце концов проходит через одну площадку — американский CLS Bank, обращает внимание финансист Сергей Романчук. В России участники рынка заключают сделки друг с другом напрямую — общий рынок фактически отсутствует. В первые недели после введения санкций контрагенты могли ориентироваться на статистику внебиржевого рынка, которую ЦБ публиковал ежедневно. Однако с середины июля эти данные не публикуются. Таким образом, ЦБ сам сделал еще один шаг в противоположном направлении — к окончательному отсутствию внебиржевого рынка. Следствием непрозрачности становится большая разница между курсами покупки и продажи, отмечают аналитики Института развивающихся экономик Банка Финляндии (BOFIT). Вначале курсы различались на 10%, к концу лета разница сократилась примерно до 5%. Фундаментальный факт сегментации российского валютного рынка как фактор макроэкономической динамики теперь признает и сам ЦБ.
Однако еще более тяжелым последствием июньских санкций стал фактический коллапс рынка юаня в России. После того как в августе закончился предусмотренный июньскими санкциями переходный период, в России возник феномен «внутреннего» юаня, который оказался выведенным из оборота мировой торговли.
В августе биржевой курс юаня, который, в отличие от доллара и евро, продолжал торговаться на Московской бирже, неожиданно разошелся с мировым почти на 10%. В то время как к доллару и евро рубль за месяц ослаб соответственно на 6 и 9% (результат ухудшения платежного баланса в июле и снижения порога обязательной продажи валютной выручки), курс рубля к юаню на Московской бирже практически не изменился. Эта аномалия объясняется низким спросом на те юани, которые можно купить на Мосбирже, пишут аналитики сервиса «Альфа-Инвестиции». В конце июля со ссылкой на российских импортеров «Ведомости» сообщили, что китайские банки начали постепенно отказываться принимать такие юани. А после 13 августа — окончания предусмотренного американским Минфином переходного периода — не выведенные с биржи юани оказались «заперты в ее контуре, став „грязными“ [средствами] на счету у контрагента, находящегося под санкциями США», объясняет Сергей Романчук. «Грязные» юани с Московской биржи можно использовать, например, для хеджирования валютных рисков в России (ЦБ эти юани «грязными» не считает), но в качестве средства платежа они малопригодны — для этого нужно найти контрагента, который не боится санкций. В то время как китайские банки в последнее время и так отклоняют до 80% платежей, которые связаны с Россией, даже если отправители не находятся под санкциями и оперируют «чистыми» юанями (→ Re: Russia: Стагфляция с подогревом).
Проблемы с юанем ЦБ признает. «Обменный курс [юаня] остается волатильным в условиях фрагментации валютного рынка и геополитических факторов», — пишут его аналитики в очередном выпуске бюллетеня «О чем говорят тренды». Пик расхождения курсов в августе предсказуемо пришелся на налоговый период, когда экспортеры увеличили продажи валюты через биржу. В конце месяца, когда налоговый период подошел к концу, разница сократилась до минимума, а в начале сентября юань на Московской бирже стал стоить даже немного дороже, чем за рубежом. Однако аналитики «Альфа-Инвестиций» предполагают, что во время очередного налогового периода курс на Мосбирже может вновь разойтись с мировым.
Помимо завершения налогового периода, еще одной, менее значимой, причиной ослабления рубля к юаню и другим валютам стала публикация данных Минфина об объеме нефтегазовых доходов и их прогноза на сентябрь, предполагают в «Альфа-Инвестициях». В сентябре, согласно прогнозу, план будет превышен на 162 млрд рублей. В соответствии с бюджетным правилом, ЦБ должен продать рубли, которые получит от Минфина, и купить на них валюту и золото для Фонда национального благосостояния. В среднем ЦБ будет тратить на эти операции 8,2 млрд рублей в день. Параллельно он будет продавать валюту — на 8,4 млрд рублей в день (частично — в рамках инвестирования средств ФНБ, частично — для покрытия дефицита бюджета за пределами бюджетного правила в 2023 году). В результате чистые продажи валюты составят всего 200 млн рублей в день, по сравнению с 7,3 млрд рублей в день в августе.
Тем временем, на межбанковском рынке спрос на юани настолько велик, что его участники в один голос говорят об «остром кризисе ликвидности». 4 сентября ставка по однодневному репо (сделка продажи ценных бумаг с обязательством выкупить их в определенный срок по определенной цене) RUSFAR CNY, которая отражает стоимость привлечения юаней на межбанковском рынке, достигла рекордного значения в 212% годовых, хотя днем ранее она составляла 59,93%. Уже 6 сентября ставка опустилась до 72%, но и это много: в начале лета, до введения санкций против Мосбиржи, она не превышала 2%.
Дефицит юаневой ликвидности носит структурный характер, объясняет главный экономист «Сбера» Михаил Матовников. По его мнению, юаней в финансовой системе достаточно (статистика, отражающая активы банков в юанях, закрыта, поэтому экспертам остается только гадать), однако они «сосредоточены у определенных банков», которые не хотят ими делиться. О том, что крупные игроки будут стремиться замкнуть продавцов (экспортеров) и покупателей (импортеров) валюты на себя, эксперты предупреждали еще в июне. «Ситуация усугубляется аккумуляцией юаневой ликвидности крупными участниками рынка», — констатирует главный аналитик ПСБ Денис Попов. В качестве примера он приводит недавнее размещение 10-летних облигаций «Роснефти» объемом 15 млрд юаней.
Проблема нехватки юаней обсуждается на Восточном экономическом форуме, который в эти дни проходит во Владивостоке. Руководители «Сбера» и ВТБ рассказали, что убеждают ЦБ в «необходимости его присутствия на этом рынке». Для насыщения рынка юаневой ликвидностью ЦБ еще в январе запустил специальный инструмент — сделки своп (предполагает временный обмен активами или обязательствами) по продаже юаней за рубли с последующей покупкой на срок в один день. Сначала максимальный дневной лимит по таким сделкам был установлен в размере 10 млрд юаней, весной повышен до 20 млрд, в конце августа — до 30 млрд. Но и этого объема, судя по всему, недостаточно, чтобы у всех участников рынка был доступ к юаневой ликвидности на приемлемых условиях.
В результате российская финансовая система оказалась практически сломанной и не поддается полноценному восстановлению. Решения, к которым прибегают ее участники, — такие как отправка платежей в Китай через посредников или использование криптовалют, — лишь временно закрывают постоянно возникающие бреши, приводя при этом к росту транзакционных издержек.