По две стороны Атлантики: cаммит в Гааге даже в случае успеха станет шагом на пути не преодоления кризиса НАТО, а скорее его углубления

5% в пользу Трампа

Саммит НАТО в Гааге пройдет в усеченном формате. Помимо сопутствующих мероприятий, вроде Форума оборонной промышленности стран альянса, основная пленарная сессия будет единственной и продлится два с половиной часа вместо обычных трех сессий той же продолжительности. Пожилой и раздражительный президент Америки не умеет долго фокусироваться на сложных проблемах и становится в такие моменты агрессивен. Трамп настроен на быстрый прорыв, и, если достаточно крупного результата не будет, он может сорвать саммит, как это было в 2018 году, полагает бывший посол США в НАТО и спецпредставитель Дональда Трампа по Украине в 2017–2019 годах Курт Волкер, или досрочно покинуть его, как это произошло на недавней встрече G7 в Канаде.

Впрочем, надо отметить, что более молодые европейские лидеры умеют долго и убедительно говорить, но при этом не принимать никаких решений. Коммюнике нынешнего саммита, как предполагается, будет состоять из пяти абзацев, в то время как коммюнике прошлого юбилейного форума состояло из 44. Но вряд ли кому-то придет сегодня в голову перечитывать эти 44 абзаца и требовать подтверждения сформулированных там планов и обещаний. В то же время краткость нового коммюнике — не просто свидетельство деловитости: в ней зашит скрытый политический конфликт. Под давлением США в черновой редакции документа содержится лишь одно беглое упоминание Украины, утверждают источники Newsweek, нет обещаний ее устойчивой поддержки в войне с Россией, а также упоминаний о перспективах ее вступления в альянс (в прошлом коммюнике этот процесс был назван необратимым, хотя никто не мог ответить, что это значит).

Новый план инвестиций в оборону является ключевым документом этого саммита, говорит генеральный секретарь НАТО Марк Рютте, и подразумевает планку расходов на оборону в 5% ВВП по формуле 3,5% собственно оборонных расходов + 1,5% сопутствующих. Достичь уровня 5% от европейских союзников потребовал президент Трамп, но по сути эта цифра не имеет под собой ясного обоснования. Расходы США на оборону находились выше уровня 5% ВВП с 1949 по 1990 год и составляли в среднем в этот период 7,7%, согласно данным Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI); дальше и до 2013 года они составляли 4,05%, а с 2014-го по настоящее время — 3,4%. Однако эти расходы подразумевали обеспечение роли США как главной сверхдержавы, действующей по всему миру. Европейские члены НАТО в большинстве своем не ставят перед собой таких целей.

Сколько в таком случае они должны тратить? Принципиально вопрос об увеличении расходов на оборону на настоящий момент является предметом еще не консенсуса, но достаточно широкого согласия. При этом в 2024 году, по подсчетам и оценкам SIPRI, европейские члены альянса уже потратили на оборону $454 млрд, США — $997 млрд, Китай — $314 млрд, а Россия — $149 млрд. Таким образом, на сегодняшний день европейский оборонный потенциал в финансовом измерении составляет половину американского, в полтора раза превосходит китайский и в три раза — российский. При этом общим местом считается, что Европа абсолютно не готова к отражению возможной российской агрессии. При пересчете по паритету покупательной способности разница в оборонных расходах с Россией существенно сократится — до 1,3–1,4-кратной. Однако Россия ведет в настоящее время широкомасштабную войну против Украины, поглощающую значительную часть ее оборонных ресурсов. Во всяком случае, имеет смысл прежде всего прояснить, почему при столь значительных тратах на оборону Европа выглядит и чувствует себя столь беззащитной и в чем эта беззащитность заключается.

Накануне саммита в Гааге министры обороны стран НАТО согласовали новый набор целевых показателей в области оборонного потенциала. Детали плана засекречены, однако, как сообщает Politico, в ходе выступления в Chatham House в Лондоне Рютте заявил, что Европе необходимо увеличение средств ПВО и ПРО в пять раз, тысячи дополнительных бронемашин и танков, миллионы артиллерийских снарядов. «Мы должны удвоить наши вспомогательные возможности, такие как логистика, снабжение, транспортировка и медицинская поддержка», — перечислял он. Страны НАТО также планируют увеличить закупки военных кораблей, беспилотников, ракет большой дальности и самолетов, включая не менее 700 F-35, добавил он. Формирование краткосрочных неотложных планов по восполнению провалов европейской обороны должно стать, пожалуй, самым практическим и бесспорным результатом нынешнего саммита. В долгосрочной же и стратегической перспективе все выглядит гораздо более туманно. 

Разделение «цифры Трампа» по формуле 3,5 + 1,5% — уловка Рютте, призванная сделать это требование для европейских столиц хоть отдаленно приемлемым. Впрочем, один член НАТО — Испания — уже официально отказался его выполнять, и формулировка соответствующего обязательства в согласованном документе была изменена так, чтобы не выглядеть слишком обязательной. Это, в свою очередь, откроет возможность отказа и для других стран. Впрочем, в любом случае официальный срок исполнения необязательного обязательства — 2035 год. Предыдущее обязательство — довести расходы на оборону всех стран альянса до 2% ВВП — принято одиннадцать лет назад, в 2014 году, и до сих пор не выполнено полностью. Не соответствуют ему сегодня восемь стран, в том числе Канада, Словения, Бельгия и Италия, свидетельствуют данные трекера военных расходов Atlantic Council.

Двусторонняя неопределенность: уйти или остаться?

Но даже если бы лидеры европейских стран НАТО отнеслись серьезно к задаче формирования долгосрочной стратегии развития альянса, они столкнулись бы с поистине неразрешимыми проблемами. Никто не имеет сегодня ясного ответа на вопрос, будет ли альянс вообще существовать в обозримой перспективе и в каком формате. В этом отношении Трамп сохраняет то, что часто называют стратегической неопределенностью. Он периодически посылает сигналы, что считает НАТО обузой для США, не расценивает статью 5 устава альянса как строгое обязательство и намерен перенаправить часть американских сил и возможностей с европейского театра на тихоокеанский. 

Интерпретаторы Трампа утверждают, что эти угрозы и создаваемая неопределенность должны подтолкнуть европейских лидеров к тому, чтобы активнее действовать в своей зоне ответственности. Но как действовать, если нет понимания, в чем именно состоят истинные цели ключевого партнера и каковы его намерения хотя бы на ближайшую перспективу? Так, недавно Европа была напугана слухами, что Трамп вовсе не хочет назначать нового командующего силами США и НАТО в Европе. Такой сценарий якобы соответствует планам превратить альянс в «спящую» структуру. В итоге Европа с облегчением вздохнула, пишет Politico, когда Трамп все же назначил на этот пост генерал-лейтенанта Алексуса Гринкевича. Однако этот шаг может быть промежуточным решением и не снимает неопределенности.

По сведениям Financial Times, министр обороны Германии Борис Писториус несколько месяцев добивался от своего коллеги в США Пита Хегсета определенности в вопросе планов США относительно НАТО — в частности, планов сокращения американского участия в европейской безопасности. Можно записать в коммюнике любые цифры — 3,5, 5 или 6%, — но сложно всерьез планировать рост расходов, не зная, какие потребности и уязвимости возникнут, возможно, уже в самое ближайшее время, если США начнут реализовывать планы по выходу из альянса. Однако Хегсет, по всей видимости, ничего не мог ответить германскому коллеге, даже если бы хотел. Вашингтон намеревается сформулировать свою новую оборонную доктрину только этим летом, и никто не знает, каково будет ее содержание. По сведениям Курта Волкера, «обсуждение [союзниками] с США, что они будут выводить из Европы, произойдет только в конце этого года». Скорее всего, ясного понимания, по какому сценарию должны развиваться отношения США с европейскими партнерами, нет и у самого Трампа. А его «стратегическая неопределенность» является в действительности «тактической неопределенностью», то есть стремлением сохранить свободу рук в ситуации, когда общая стратегия выглядит неясной.

Однако неопределенность, тактическая или стратегическая, порождает внутри Европы свои расколы относительно выбора ответной стратегии. Один ее вариант предполагает, что, столкнувшись с подобным вызовом ненадежности США, Европа должна взять на себя ответственность за свою безопасность и двигаться к обретению стратегической автономии (идеологом этой позиции в течение многих десятилетий является Франция), то есть в пределе — создать собственные вооруженные силы и обрести политическую субъектность, перестав быть «довеском» к США. Эта дискуссия развернулась после конфликта Владимира Зеленского с администрацией Трампа в Овальном кабинете, но в настоящее время несколько заглохла (→ Re: Russia: От стратегической автономии к оборонному союзу).

Другая часть европейских политиков полагает, что необходимо всеми силами удерживать США от выхода из НАТО, соглашаться на их требования и в перспективе создавать новую оборонную архитектуру с опорой на альянс, но при большей роли Европы в обеспечении вооружений и командовании. С их точки зрения, само обсуждение «стратегической автономии» сейчас лишь подталкивает США к выходу из альянса. Как пишет, ссылаясь на свои источники, Financial Times, запросы Писториуса относительно планов США вызвали раздражение в других европейских столицах, потому что были расценены как триггер «самосбывающегося сценария». Один из дипломатов НАТО в беседе с газетой сказал, что затруднения США относительно вывода войск из Европы на руку европейцам, поскольку чем дольше Вашингтон будет принимать решение, тем больше времени Европа получает на поиск способов компенсации американского присутствия и убеждения собственных граждан в необходимости более высоких оборонных расходов.

Логика этой фракции европейских политиков состоит в том, что быстрый выход США из европейских структур НАТО создаст колоссальный вакуум безопасности и потребует действительно масштабного и быстрого наращивания расходов, к которому европейские избиратели не готовы. По этой причине, полагают они, планы европейской военной самодостаточности являются в настоящий момент химерой, которая в итоге обернется дополнительной политической нестабильностью на континенте. Европейским странам придется потратить не менее $1 трлн, чтобы компенсировать выбывающие американские возможности сдерживания, считают аналитики Международного института стратегических исследований (IISS). А эксперты Bloomberg Economics полагают, что на самостоятельное восполнение потенциала до уровня великой военной державы Европе понадобится 10 лет и около $3 трлн. Впрочем, $300 млрд в год — это примерно и есть сумма прироста при увеличении расходов на оборону «большой» Европы с 2 до 3,5% ВВП.

Друзья, враги и попутчики: вид с двух сторон Атлантики

Впрочем, было бы совершенно неверно приписывать сегодняшние проблемы НАТО исключительно взбалмошности Трампа и его манере следовать политической интуиции в отсутствие продуманной стратегии — или исключительно нерешительности и безволию европейских лидеров. На самом деле кризис НАТО имеет более глубокие причины. В отличие от времен холодной войны и даже более позднего времени, сегодня у США и Европы разное понимание экзистенциальных угроз и стратегий противостояния им.

Администрация Трампа видит такую угрозу в Китае и надеется заручиться нейтралитетом России в борьбе с этой угрозой. Европа, наоборот, видит такую угрозу в России и хотела бы (в идеале) заручиться нейтралитетом Китая. Характерно, что в проекте краткого коммюнике саммита нет, по настоянию США, даже упоминания о российской агрессии против Украины, которая, к слову сказать, и является для Европы главным триггером переосмысления целей и задач в вопросах безопасности. А на саммите G7 в Канаде Трамп посетовал, что там не присутствует Владимир Путин, прекрасно зная, что для остальных семи участников встречи (включая Урсулу фон дер Ляйен) принципиально важно включить в коммюнике саммита пункт с осуждением российской агрессии в Украине. Именно эта агрессия действительно является отправной точкой их понимания текущей мировой ситуации вызовов для Европы. На нынешнем саммите знаки поддержки Украины также запланированы на первый день — пока нет Трампа.

Впрочем, ситуацию осложняет и то, что не все европейские политики и, в еще большей степени, избиратели разделяют с основными европейскими лидерами их видение экзистенциальных угроз и их значимости. Это обстоятельство дополнительно парализует волю Европы в поисках выхода из ситуации.

Так или иначе, стратегическое решение о переключении внимания США с Европы на Китай и Тихоокеанский регион сформировалось не при Трампе. Однако в рамках стратегии администрации Джо Байдена обе угрозы — Китай и Россия — мыслились как почти равнозначимые и дополняющие друг друга для обеих частей альянса. Трамп отошел от этой позиции в своей ставке на «нейтрализацию России», и в результате понимание целей и угроз двумя частями альянса окончательно разошлось. В этой ситуации попытки сформулировать стратегию его развития и укрепления неминуемо выливаются во взаимную подозрительность или недобросовестность. Поэтому вне зависимости от того, устроит ли Трамп скандал в Гааге или титанические усилия Рютте увенчаются успехом и все пройдет относительно чинно, это ничего не изменит. На данный момент НАТО находится в кризисе, и этот кризис, видимо, еще только на пути к своей кульминации.