Изменение конъюнктуры мирового нефтяного рынка создает условия для наращивания санкционного давления в отношении российской нефти. Действующий механизм санкций в формате «потолка» цен на нефть был призван сократить доходы России, не создавая препятствий в доступе российской нефти на рынок, чтобы не спровоцировать новый рост цен на энергоносители.
Вопреки распространенным представлениям, этот «потолок» работал, хотя и не в полную силу. За время войны цена на российскую нефть Urals в среднем составляла 78% от цены Brent, в то время как до войны соответствующее значение было равно 97%. По подсчетам Re: Russia, это может означать, что скидки и дисконт к рыночной цене лишили Россию около 20% дохода от продажи нефти, который она получила бы в отсутствие санкций. Если бы формула «потолка» работала в полной мере, эта разница составляла бы около 30%.
Эффективность санкций ограничивалась тем, что благодаря действиям ОПЕК+ на рынке нефти в эти годы наблюдался незначительный дефицит, и выпадение объемов российской нефти могло усилить ценовое давление. Однако по прогнозам, в результате слабого роста спроса и устойчивого роста добычи в странах, не входящих в ОПЕК+, уже в следующем году на рынке сложится профицит. В этих условиях выпадение части российских поставок не спровоцирует скачка цен, а лишь сбалансирует рынок или позволит другим странам нарастить свою долю.
Для реализации такого сценария необходимо усилить санкционное давление на российский теневой флот, которое до этого оставалось незначительным в силу опасений, связанных с возможностью сокращения нефтяных поставок. Эти меры рассматриваются в рамках 15-го пакета европейских санкций. Однако для повышения их эффективности необходимо участие США. При этом если президент Байден введет такие меры, они, вероятно, не будут отменены после инаугурации Трампа, испытывающего сейчас недостаток рычагов давления на Россию для реализации своего «мирного плана».
В то время как планы Дональда Трампа добиться резкого снижения цен на нефть вызывают у специалистов скепсис (→ Re: Russia: Говори, детка, говори), изменившаяся ситуация на нефтяном рынке открывает новые возможности для усиления санкций в отношении российской нефти. Сегодня на заседании в Брюсселе представители стран ЕС будут обсуждать 15-й пакет санкций против России, в том числе проблему российского теневого танкерного флота. И впервые за два года существуют условия для более эффективных ограничений нефтяных доходов России.
Разрабатывая действующий механизм санкций в отношении российской нефти, включающий эмбарго со стороны стран G7 и ценовой «потолок» в $60 за баррель для остальных покупателей, союзники Украины стремились ограничить доходы России от нефтяной торговли и в то же время не повторить ошибки 2022 года, то есть исключить резкий рост цен на энергоносители на мировом рынке. Для этого российская нефть должна была оставаться на рынке, но продаваться дешевле.
Так, как было задумано, этот механизм работал лишь в первые месяцы. В январе–марте 2023 года разница в цене между Urals и Brent достигала $30 за баррель. Однако впоследствии эта разница постепенно сокращалась (→ Re: Russia: Дисконт поплыл). К концу 2023 года она достигла $12, в начале 2024-го подросла до $18, потом опять начала снижаться. В октябре 2024 года, по данным российского Минфина, средняя цена барреля Urals составила почти $65, в то время как баррель Brent стоил в среднем $75,5.
Нельзя сказать, что санкции против российской нефти провалились. До начала войны разница в цене Brent и Urals составляла в среднем $2, а цена Urals находилась на уровне 97% от цены Brent. К октябрю 2024 года средняя разница увеличилась до $19,2, а цена Urals составляет теперь 78% от цены Brent. Если ориентироваться на эти данные о ценах и пренебречь разницей в цене Urals и других сортов российской нефти (она незначительна), то в сценарии «потолка» Россия должна была получить в результате войны и санкций лишь 72% тех доходов, которые получила бы в несанкционированном («мирном») режиме торговли теми же объемами нефти. В действительности, если ориентироваться на фактические цены Urals, за счет «дисконта» она получила 80% своих предполагаемых «мирных» доходов, то есть нефтяные доходы России снизились лишь на две трети от предполагаемого «потолком» санкционного оптимума.
|
Чтобы определить влияние санкций на российские нефтяные доходы, мы рассчитали разницу между тремя ценами на нефть. Во-первых, это средняя цена нефти Urals в период с февраля 2022 до октября 2024 года c тем дисконтом к Brent, который наблюдался до войны. Это «мирная» средняя цена, не подверженная эффекту санкций. Вторая средняя цена получена следующем образом: это фактические цены на Urals, но в те месяцы, когда они превышали $60 за баррель в период с января 2023 до октября 2024 года, их значения приняты за $60. Это та цена, которая была бы, если бы «потолочные» санкции работали на 100%. Наконец, третья цена — это фактическая средняя цена Urals за весь период войны в отношении к той цене, которая была бы при довоенном дисконте этого сорта к Brent. Таким образом, «мирная» цена является бенчмарком потенциальных доходов от нефти, вторая показывает санкционный оптимум, то есть реализацию «потолка» в полном объеме, а третья — фактическое влияние санкций на российские доходы от нефти. |
Вместе с тем цена Urals превышала «потолок» 16 из 22 последних месяцев. Однако неэффективность санкций против российского теневого танкерного флота, скорее всего, была связана со стремлением Запада не ограничивать объемы поставок российской нефти, что привело бы к росту цен в условиях слабо дефицитного рынка. После введения очередных ограничений основные покупатели российской нефти, Индия и Китай, временно сокращали закупки, но вскоре восстанавливали их, убеждаясь, что западная коалиция готова закрывать глаза на нарушения.
Наиболее яркий случай такого рода имел место весной 2024 года. После того как Управление по контролю за иностранными активами Министерства финансов США (OFAC) ввело санкции против компании «Совкомфлот», Индия на короткое время сократила импорт российской нефти почти на четверть. Однако вскоре поставки восстановились — после того как помощник министра финансов США по экономической политике Эрик Ван Ностранд заявил, что «США никогда не ожидали, что Индия прекратит импорт российской нефти». (В результате Индия в этом году стала крупнейшим экспортером нефтепродуктов в ЕС, отмечает Центр исследований в области энергетики и чистого воздуха (CREA): за первые три квартала 2024 года три крупнейших НПЗ страны нарастили экспорт почти на 60%.)
В настоящий момент сложились условия, при которых ограничение уже не только цены, но и объемов российской нефти перестает быть оружием «обратного действия». С 2025 года на нефтяном рынке ожидается профицит. Даже если заметная часть российской нефти — например, 1 млн б/с — уйдет с рынка, это лишь сбалансирует его, полагает нефтяной стратег Bloomberg Джулиан Ли, пропагандирующий эту идею. По данным Международного энергетического агентства (МЭА), в октябре Россия поставляла 9,2 млн б/с, то есть речь идет о сокращении объемов поставок примерно на 10%. В условиях негативной ценовой динамики это станет ощутимой потерей для России.
Предпосылки этого рассуждения содержатся в последних публикациях МЭА, ОПЕК+ и американского Управления энергетической информации (EIA). Как обычно, эти организации несколько расходятся в оценках, однако сходятся в одном: динамика спроса на нефть в 2025 году будет слабой в результате роста предложения за счет роста добычи в США и еще ряде стран при низкой динамике роста спроса, прежде всего со стороны Китая (→ Re: Russia: Китайский фактор против ближневосточного).
Аналитики МЭА полагают, что спрос на нефть в мире по итогам 2024 года составит 102,8 млн б/с (+0,92 млн б/с к уровню прошлого года). Поставки составят те же 102,8 млн б/с (+0,64 млн б/с). В 2025 году спрос вырастет на 1 млн, до 103,8 млн б/с, а предложение — минимум на 2 млн, до 105 млн б/с. При этом аналитики исходят из того, что ОПЕК+ нарастит добычу лишь на 0,56 млн б/с, остальные страны — на 1,5 млн б/с. В то же время ОПЕК+ способна увеличить производство гораздо сильнее. Более того, как мы писали ранее (→ Re: Russia: Люди вместо нефти), еще несколько месяцев назад ОПЕК+ планировала снять часть ограничений, чтобы уже в этом году нарастить добычу на 0,75 млн б/с, а в следующем — еще на 1,45 млн б/с. Низкие цены вынудили картель отложить реализацию этих планов.
EIA прогнозирует, что мировой спрос в 2024 году составит 103,13 млн б/с, а в 2025-м вырастет до 104,35 млн б/с. Прирост спроса в 2024–2025 годах будет значительно ниже среднего показателя за 10 лет, предшествовавших пандемии COVID-19, отмечают аналитики EIA. Тогда он прибавлял по 1,5 млн б/с в год. В итоге, согласно прогнозу EIA, в 2024 году спрос немного превысит предложение — на 0,5 млн б/с, а в 2025-м окажется ниже предложения на 0,3 млн б/с.
В отличие от коллег, сама ОПЕК+ не прогнозирует профицита в 2025 году, но в своем ноябрьском докладе снизила прогноз роста потребления нефти по итогам 2024 года на 110 тыс. б/с, до 104 млн б/с. Прогноз роста спроса на нефть на 2025-й по итогам года тоже понижен — до 105,57 млн б/с. Основная причина пересмотра прежнего прогноза — более слабые, чем ожидалось, данные экономической статистики, полученные из Китая, Индии, других азиатских стран, а также из Африки. Рост предложения, по прогнозу ОПЕК+, будет обеспечен почти исключительно странами, не входящими в картель (+1,2 млн б/с в 2024 году и 1,1 млн б/с в 2025-м).
Реальное соотношение спроса и предложения в следующем году будет зависеть от нескольких регуляторных решений. Очередная встреча ОПЕК+, на которой будет согласован дальнейший план действий картеля, состоится 1 декабря. По информации источников Reuters, ограничения на добычу, скорее всего, будут продлены. В преддверии встречи представитель Ирана в организации Афшин Джаван заявил, что отменить ограничения на добычу нефти вряд ли удастся, не спровоцировав обвала цен. В то же время министр нефти Ирана Мохсен Пакнежад объявил, что Иран выступит против новых ограничений, если таковые будут обсуждаться. Конфронтационные высказывания такого рода крайне необычны, особенно со стороны представителя государства — основателя организации. Очевидно, Иран серьезно оценивает угрозу введения новых американских санкций, которые в ходе своей предвыборной кампании анонсировал Дональд Трамп. США могут добиться ограничения иранских поставок на 0,5–1,2 млн б/с (всего Иран, по данным МЭА, поставляет 3,4 млн б/с), оценил в комментарии Bloomberg президент компании Rapidan Energy Group Боб Макнелли.
Замедление роста спроса на нефть и рост предложения со стороны не входящих в ОПЕК+ стран ослабляют картель и его возможности манипулировать рынком. Из картеля в последние годы уже вышли Ангола, Эквадор, Индонезия и Катар. Их примеру могут последовать Габон и Конго. Существует и угроза выхода Казахстана, пишет обозреватель Bloomberg Хавьер Блас. С 2016 года, когда Казахстан присоединился к ОПЕК+, он часто превышал свою квоту. В следующем году завершатся работы над расширением крупнейшего в стране Тенгизского месторождения; оператором этого проекта выступает американская Chevron, уже пообещавшая акционерам увеличить добычу. ОАЭ в 2021 году в похожей ситуации добилась от ОПЕК+ увеличения своей квоты. А Ангола в 2023-м не смогла договориться и вышла из картеля. Первым или вторым способом Казахстан увеличит поставки нефти на мировой рынок на 0,26 млн б/c.
Шансы профицита на нефтяном рынке в 2025 году велики, хотя и не бесспорны. Однако динамика рынка позволяет резко усилить санкционное давление на Россию, под которым Джулиан Ли из Bloomberg прежде всего подразумевает активное преследование теневого флота, которое до сих пор было малоэффективным. За год под ограничения попали лишь около 90 танкеров, тогда как весь теневой флот, по разным оценкам, насчитывает от 600 до более чем тысячи судов (→ Re: Russia Из тени в свет). Проблема состоит еще и в том, что заблокированные танкеры возвращаются в строй — для этого оказывается достаточно сменить название и флаг, причем до сих пор возобновившие работу танкеры повторно не блокировались.
25 ноября очередные санкции против нескольких десятков российских танкеров ввела Великобритания. Кроме того, под британские санкции попали страховые компании «АльфаСтрахование» и ВСК, которые обслуживают теневой флот. Ранее под санкциями оказалась также компания «Ингосстрах». В каком объеме и какими мерами будет усилено давление на теневой флот, должно стать известно после сегодняшнего обсуждения 15-го пакета. Но, во всяком случае, для усиления давления и повышения эффективности санкций против российской нефти сейчас сложились благоприятные условия. Для повышения эффекта к этим мерам должны присоединиться США. И оптимально, если эти решения примет в свой оставшийся президентский срок Джо Байден. В этом случае Трамп вряд ли быстро отменит их: для реализации своего «мирного плана» по Украине ему нужны рычаги давления на Владимира Путина, которых в его распоряжении сейчас не так много.