Шесть каналов кризиса: экономисты Центробанка детально оценили последствия санкций для финансового сектора

Сразу после введения санкций в конце февраля и начале марта основной риск для финансового сектора распространялся по валютному каналу, пишут экономисты Центробанка в «Обзоре финансовой стабильности» за последние два квартала. Инвесторы пытались быстро выйти из российских активов и конвертировали рубли в иностранную валюту.

С 21 по 28 февраля дочерние иностранные банки и нерезиденты приобрели валюту на  сумму 430 млрд рублей, что побило все рекорды предыдущих кризисов (пандемия, санкции после 2014 года и т. д.). ЦБ ввел жесткие валютные ограничения, чем спровоцировал краткосрочный дефицит валюты в стране, так как спрос на нее со стороны населения, а также банков и организаций, сохранивших валютные обязательства перед своими контрагентами, резко превысил предложение. Затем в течение марта и апреля, прежде всего из-за продажи валютной выручки российскими экспортерами, валютное регулирование ослаблялось и предложение резко выросло.

Санкционный шок и валютное регулирование со стороны ЦБ привели, с одной стороны, к  девалютизации обязательств российских банков в целом (к 1 апреля доля валютных обязательств перед юрлицами сократилась на 2,6%, а перед физлицами — на 4,2%). А  с  другой стороны — к резкому росту популярности отдельных валют, прежде всего китайского юаня. С начала марта на биржевом и внебиржевом рынке объем ежедневной торговли парой CNY/RUB достигает 30 млрд рублей (в феврале колебался на уровне 2-5 млрд); за март и апрель физлица закупили юаней на сумму 27,3 млрд рублей (вместо 1 млрд в месяц до кризиса). Экономисты ЦБ считают, что ключевым последствием кризиса на валютном рынке в среднесрочной перспективе станет снижение роли доллара и евро в  российской экономике при возрастающей роли юаня и рубля. ЦБ намерен поддерживать девалютизацию, в том числе поощрять отрицательные ставки по валютным депозитам в  долларах и евро.

С самого начала кризиса санкции распространялись и по фондовому каналу, через который инвесторы также пытались вывести свои активы, продавая акции российских компаний и ценные бумаги. Острая фаза кризиса пришлась на 21–24 февраля, в течение которых нерезиденты продали бумаги на сумму 140 млрд рублей, что снизило индекс Мосбиржи на 27%. С 25 февраля ЦБ приостановил торги, предоставил возможность участникам биржи не раскрывать информацию, которая может привести к введению против них санкций, и ввел другие меры поддержки. В марте началось постепенное возобновление биржевых торгов, но короткие продажи остались ограничены. Это привело к трансформации фондового рынка: резко сократился объем торгов и выросла значимость операций физлиц на рынке акций (рост доли с 43% в феврале до 66% в апреле). ЦБ  считает, что теперь российский фондовый рынок во многом будет зависеть именно от  действий частных инвесторов.

Процентный канал трансмиссии санкционного шока связан с повышением ключевой ставки ЦБ с 9,5 до 20% на пике кризиса. Это позволило остановить отток рублевых средств с банковских вкладов, снизить риск ликвидности и инфляцию. ЦБ пишет, что эти меры были крайне эффективны для остановки «бегства вкладчиков»: к концу апреля практически весь объем наличных, выданных в конце февраля физлицам, был возвращен обратно на счета в банках. Тем не менее эта мера породила другой ключевой риск — рост долговой нагрузки компаний по кредитам с переменными ставками. Банки стали повышать ставки по таким кредитам, и краткосрочные меры поддержки со стороны ЦБ здесь оказались слабо эффективны. Только постепенное снижение ключевой ставки до  11% позволило снизить нагрузку на эти компании, и то не повсеместно. Переменные ставки по ипотеке также могли возрасти, но ЦБ принял жесткое регулирование, по которому ставка не может быть выше, чем та, которая была установлена на 27 февраля. С  одной стороны, это позволило поддержать 1,8 тыс. граждан, взявших такую ипотеку. С  другой стороны, рынок воспринял этот сигнал негативно, что могло усугубить кризис ипотечного кредитования: к маю объем ипотечных кредитов и без того рухнул на 70% в  годовом выражении.

По каналу доходов и кредитному каналу эффект от санкций стал распространяться позднее, чем по остальным, поскольку еще в марте доходы компаний были поддержаны накопленной инерцией и старыми контрактами, а в кредитовании бизнес остро не нуждался. Начиная с апреля совокупность рисков по обоим каналам грозит перейти в  спираль: доходы компаний упали, им нужно переструктурировать бизнес и искать других поставщиков и рынки сбыта, а из-за роста ставок кредиты на эти цели стали малодоступны. Кроме того, компаниям требуется реструктурирование уже имевшихся до  кризиса кредитов (к маю пересмотрено было только 6% объема всего корпоративного кредитного портфеля). Объявленные еще в марте меры правительства и ЦБ по льготному кредитованию не смогут предотвратить резкое сокращение выпуска и сжатие экономики. Вероятно, поэтому ЦБ идет на снижение ключевой ставки несмотря на ожидаемый уровень инфляции.

Канал страхования последним принял на себя санкционные ограничения, но именно через него будет усугубляться кризис в автомобильной отрасли. В условиях подорожания запчастей и сложностей с их доставкой страховщики ОСАГО столкнутся с убытками, которые будут компенсировать ростом цен. ЦБ прогнозирует, что сами страховщики избегут серьезных проблем, но повышение цены ОСАГО удорожает содержание автомобиля, что будет еще больше снижать спрос на автомобильном рынке.