Провоенная весна: поддержка войны в России выросла на фоне ощущения экономического благополучия и веры в скорую победу

Ограниченная видимость

Как показывает волна проведенных в апреле — начале июня опросов, весной 2024 года доля российских граждан, поддерживающих войну в Украине, несколько выросла. Причиной этого, скорее всего, является общее улучшение социальных настроений — оценок материального положения семьи, уверенности в устойчивости российской экономики, — а также укрепление представлений респондентов об успехах российских войск и российском преимуществе на поле боя.

Однако прежде всего следует оговориться, что достоверность опросных данных в условиях репрессивного режима и военных действий вызывает глубокие сомнения и остается предметом широкой дискуссии. При этом сами данные опросов дают нам ключевые аргументы, заставляющие относиться к распределениям ответов на чувствительные вопросы с осторожностью. В опросах, которые регулярно проводятся в последние два года несколькими социологическими командами, мы видим большое различие в восприятии «климата мнений» между респондентами, которые поддерживают Путина и «военную операцию», и теми, кто их не поддерживает.

Так, в опросах «Левада-центра» доля респондентов, которые одобряют Путина и при этом чувствуют себя свободно в выражении своих политических мнений, в 2022 году по сравнению с 2015-м не изменилась (таких около 40%), зато среди тех, кто не одобряет Путина, она упала с 40 до 18%. И наоборот, доля тех, кто опасается высказывать публично свои мнения, выросла среди не одобряющих Путина с 20 до 31% (среди одобряющих таких всего 8%). 

«Можете ли вы свободно говорить о своем отношении к политике, проводимой руководством страны?», 2015–2022, % от числа опрошенных, одобряющих / не одобряющих Владимира Путина

По данным проекта «Хроники», среди одобряющих «СВО» риск участия в опросах считают «средним» 17% и «высоким» — 16%, а среди не одобряющих — соответственно 30 и 41% (октябрь 2023). Интересно, что у затруднившихся с ответом об отношении к войне чувство опасности примерно такое же, как у тех, кто поддерживает ее, а среди отказавшихся отвечать на вопрос о поддержке войны — примерно такое же, как у не поддерживающих.

Оценка риска участия в опросах, октябрь 2023, % от числа опрошенных

Наконец, по данным опроса Russian Field, среди тех, кто поддерживает «СВО», опасаются участвовать в опросах 16%, а среди тех, кто не поддерживает, — 43% (февраль 2023). Как видим, доля опасающихся среди нелояльных режиму групп в 2–4 раза больше. При этом даже лояльные властям группы убеждены, что большинство россиян считают участие в опросах небезопасным. Этого мнения придерживались в октябре 2023 года 59% из тех, кто лоялен властям, и 72–75% нелояльных (опрос «Левада-центра»). 

При таком различии в восприятии климата мнений лояльно и нелояльно настроенными респондентами трудно представить себе, что оно не влияет на принятие решения об участии в опросе. А это значит, что нелояльные властям группы могут быть недопредставлены в выборке. Это обстоятельство вряд ли переворачивает картину отношения к войне на противоположную, но, возможно, существенно ее искажает. 

Тем не менее это еще не означает, что опросы «не отражают реальности» — скорее они отражают авторитарную реальность. Данные опросов при этом вполне значимы во многих отношениях, и даже в чувствительных вопросах, особенно если последние имеют косвенные формулировки (ответ на прямой вопрос «Поддерживаете ли вы действия российских войск в Украине?» может быть криминализирован), они дают нам важную информацию об изменении трендов и баланса настроений.

Опросные сценарии и компромиссная идентичность

Как мы уже писали, данные различных опросов только на первый взгляд сильно разнятся. Так, в опросе «Левада-центра» респондентам предлагают высказать отношение к «военной операции», не упоминая сначала опции «Затрудняюсь ответить» или «Не хочу отвечать». В результате в среднем 75% участников «левадовских» опросов поддерживают «СВО» (из них 49% — определенно поддерживают), 19% — не поддерживают (из них 9% — определенно не поддерживают). В опросах проекта «Хроники» и компании ExtremeScan, где респондентам сразу предлагаются опции «Затрудняюсь» и «Не хочу отвечать», о поддержке заявляют в среднем 57%, 31% уклоняются от выражения поддержки (которая является в сегодняшней России нормативно обязательной) и 11% высказывают открытую неподдержку. В этом смысле опросный сценарий «Левада-центра» выглядит наиболее «репрессивным», в то время как сценарий «Хроник»/ExtremeScan позволяет уклоняться от выражения поддержки, не вставая в прямую оппозицию режиму. И этой возможностью пользуются от 30 до 40% опрошенных.

Важно помнить, что эти распределения, весьма вероятно, смещены в силу недопредставленности среди участников опросов нелояльных контингентов. Если принять гипотезу, что при прочих равных в опросах соглашаются участвовать лишь 50–60% нелояльных респондентов, то в опросном сценарии «Левада-центра» доля не поддерживающих войну составила бы чуть более 30%, а поддерживающих — чуть более 60%. В опросном сценарии «Хроник»/ExtremeScan доля не поддерживающих сдвинется к 15%, доля уклоняющихся от ответа — к 35%, а доля поддерживающих — к 50% или чуть ниже.

Динамика отношения к «военной операции» у респондентов, участвующих в опросах «Левада-центра» и «Хроник»/ExtremeScan, 2022–2024, % от числа опрошенных

При этом важно отметить, что те люди, которые участвуют в опросе и не могут определить свое отношение к войне, не обязательно движимы опасениями за последствия своего ответа (такие люди, скорее, просто не участвуют в опросе). Они представители «серой зоны», то есть их отношение к войне противоречиво: с одной стороны, она не соответствует их системе представлений, с другой — они вынуждены искать компромисс с политическими реалиями и обществом, в котором живут и которое в их представлении войну поддерживает. Они не желают быть в стане «отщепенцев», противников «своей страны», и их позицию, наверное, можно обозначить как «компромиссную идентичность» (→ Re: Russia: Тупики войны).

С точки зрения динамики мы видим, что доля открытых противников войны практически не меняется в обоих опросных рядах с того момента, как нелояльность войне была криминализирована. Доля декларативных сторонников войны в опросах «Хроник»/ExtremeScan после снижения во второй половине 2022 года колеблется в диапазоне 50–60%, а доля уклоняющихся от ответа — в диапазоне 30–40%.

Провоенная весна

При этом в апрельском замере «Хроник»/ExtremeScan доля выражающих поддержку войне выросла сразу на 9 пунктов, с 52% (в октябре) до 61%, а доля уклонившихся от ответа снизилась с 38 до 27%. Это достаточно значимое изменение, которое перекликается с другими опросными данными. 

Так, например, проект Russian Field с апреля 2022 года задает респондентам вопрос, стоит ли продолжать военные действия или переходить к мирным переговорам. С конца 2022 года «Левада-центр» также периодически задает такой вопрос. Как видим, с середины 2022-го до осени 2023-го доля сторонников продолжения военных действий снижалась с примерно 55 до 40% и даже чуть ниже. Однако в начале 2024 года обозначилась тенденция к росту — не очень значимая у Russian Field, более выраженная у «Левады»: с 37% в октябре 2023-го до 43% в мае 2024-го. Более того, проведенный в начале июня последний опрос Russian Field демонстрирует рост поддержки стратегии «наступательных действий» российской армии: в октябре 2023-го и феврале 2024-го эту стратегию поддерживали 60% респондентов проекта, в последнем опросе — 69%.

Продолжение военных действий или мирные переговоры?, 2022–2024, % от числа опрошенных

Схожий тренд наблюдаем и в распределении ответов на другой косвенный вопрос, который еще в первые месяцы войны начал задавать Russian Field, а затем воспроизвел и «Левада-центр». Респондентов спрашивают, отменили бы они решение о начале «военной операции», если бы могли вернуться в прошлое и сделать это? Сторонники отмены решения о «военной операции» либо не видят в ней смысла, либо считают ее издержки несоразмерными ее целям. В ответах на этот вопрос доля тех, кто не желает отмены «спецоперации», снижалась с 56% в первые полгода войны до 49% на рубеже 2023–2024 годов. Однако в последнем замере вновь подскочила на 5 процентных пунктов.

Отменить решение о проведении «военной операции» или не отменить?, 2022–2024, % от числа опрошенных

Таким образом, в апреле — начале июня 2024 года во всех трех опросных линейках просматривается тренд роста провоенных настроений. Этот сдвиг лояльности проявляет себя и в некоторых других вопросах. Так, с 20 до 17% снизилась доля тех, кто считает возможным пойти не уступки Украине ради заключения мирного соглашения. И наоборот, на 6 п. п., с 47 до 53%, выросла доля тех, кто доверяет официальным сведениям о «военной операции», в опросе Russian Field (доля не доверяющих упала с 46 до 40%). Наконец, в опросах «Хроник»/ExtremeScan совсем незначительно, но все же выросла (с 50 до 53%) доля тех, кто говорит, что в их окружении большинство поддерживает «военную операцию». Распределение ответов на этот вопрос интересно тем, что позволяет увидеть восприятие респондентами «температуры по больнице» в отношении «поддержки СВО», не отягощенное необходимостью самоидентификации. Как видим, эта «температура» скорее ближе к нашим предположениям о скорректированном распределении предпочтений: это не абсолютное доминирование поддерживающих войну, а скорее, прочное преобладание (50%), еще 30% — это «смешанная зона» и 15% — твердая неподдержка.

«Поддерживают ли „военную операцию“ в вашем окружении»?, 2023–2024, % от числа опрошенных

Традиционно, уровень поддержки войны и общей лояльности среди наиболее молодых и наиболее возрастных групп респондентов примерно в полтора раза различается в опросах «Левада-центра» и почти в два раза — в опросах Russian Field и «Хроник»/ExtremeScan. Вместе с тем после начала войны в опросах «Левада-центра» наблюдается любопытный феномен: традиционно продвинутая Москва демонстрирует гораздо более высокую лояльность «спецоперации», а традиционно консервативное село — существенно более низкую. Так, за продолжение военных действий выступает 58% москвичей (33% — за начало переговоров), а среди жителей села такое мнение разделяет лишь 40% (54% — за начало переговоров). Если бы люди могли вернуться в прошлое и поддержать или отменить начало военных действий, то решение о начале войны отменили бы 41% сельчан — против 25% среди москвичей (соответственно 47% сельских респондентов и 61% московских поддерживают это решение даже задним числом). Удовлетворительного объяснения этому явлению нет. В опросах «Хроник»/ExtremeScan, напротив, прослеживается существенное различие в отношении к войне между Петербургом и Москвой. Так, вывод войск из Украины по решению Путина даже без достижения целей «военной операции» среди московских респондентов готовы поддержать 39%, а среди петербургских — 54%. Отметим, что феномен оппозиционности Санкт-Петербурга проявил себя и в закрытых опросах, проведенных по заказу администрации президента и ставших известными благодаря недавней утечке.

Оптимизм: источники и угрозы

Ранее мы предполагали, что заметный рост поддержки «военной операции» в апреле в ответах респондентов «Хроник»/ExtremeScan связан с эффектом теракта в «Крокус Сити Холле», вызвавшего волну мобилизации (→ Re: Russia: Война нарративов). Однако данные опросов Russian Field и «Хроник»/ExtremeScan, проводившихся в конце мая — начале июня, демонстрируют те же тенденции, хоть и несколько слабее выраженные, и заставляют предположить, что за ростом провоенных настроений стоят более широкие причины.

Характерно, что в последнем опросе Russian Field резко — с 56 до 69% — подскочила доля респондентов, считающих, что «военная операция» идет для российской армии успешно. Это наивысший показатель за время наблюдений, причем предыдущий рекорд, зафиксированный в июле 2022 года, находился на отметке 61%, то есть на 8 п. п. ниже. Впечатление расширяющегося российского преимущества на поле боя, открывающее перспективу относительно быстрого и победоносного завершения войны, вероятно, представляется респондентам оптимальным сценарием завершения «всего этого» и увеличивает поддержку действий российских военных.

Однако не менее заметным событием начала 2024 года стал рост оценок материального положения и рассчитываемого «Левада-центром» индекса социальных настроений. Последний поразительным образом продолжал расти в начале 2022 года, несмотря на то что ситуация в российской экономике в этот момент была кризисной. Резкое падение индекс испытал лишь в сентябре 2022 года, когда опрос проводился на фоне объявленной Путиным мобилизации, но уже к марту 2023-го восстановился, а с ноября 2023-го вновь рванул вверх и в мае 2024-го достиг абсолютного максимума за все время наблюдений.

Индекс социальных настроений «Левада-центра» (модифицированный), 2007–2024

Вряд ли это означает, что российская экономика переживает свои лучшие времена. Скорее, здесь могло также сказаться искажение выборки. Среди россиян выделяются две группы с низким уровнем лояльности путинскому режиму и войне: это более молодые с более высоким уровнем образования (продвинутый городской обыватель) и люди с низким доходом. Возможно, среди последней категории наиболее распространены представления о небезопасности участия в опросах. Тогда недопредставленность этой категории может объяснить и несколько завышенные показатели поддержки войны, и завышенные оценки экономической ситуации. Однако это не отменяет того факта, что экономический оптимизм на фоне высоких темпов роста экономики и доходов рванул в начале 2024 года вверх.

При взгляде на колебания в отношении россиян к войне можно отметить, что спад поддержки «СВО» наблюдался осенью 2022 года на фоне российского отступления и объявленной мобилизации и во второй половине 2023-го, когда война, казалось, зашла в полный тупик. Эти два спада и нынешний подъем демонстрируют значимость фактора издержек в поддержке войны. Когда издержки в представлении респондентов вырастают, это ведет к переходу части «поддерживающих» в «серую зону», а когда снижаются — к переходу в обратном направлении.

Однако нынешний оптимизм может дорого обойтись российскому обывателю. Ожидание успеха и окончания войны привели к росту доли тех, кто готов поддержать проведение второй волны мобилизации, и некоторому размыванию фронта ее противников. Так, согласно последнему опросу Russian Field, поддержат или скорее поддержат вторую мобилизацию 34% опрошенных (+4 п. п. к февральским показателям), а если в вопрос добавить имя Путина («Если Путин завтра объявит о проведении второй волны мобилизации…?»), поддержка увеличивается до 40%. Среди людей, ориентирующихся на информацию из телевизора, доля тех, кто готов поддержать мобилизацию, достигла почти 50%. Это достаточно высокий показатель, который на фоне притупившегося в целом среди россиян недовольства войной может привести Кремль к убеждению, что издержки такой меры будут не столь уж и велики.