Вторжение Путина в Украину, а также обострение на Ближнем Востоке после атаки ХАМАСа на Израиль спровоцировали новую гонку ядерных вооружений, главной особенностью которой является то, что наибольшую активность в ней проявляют страны со сравнительно небольшими ядерными арсеналами.
Мир находится ближе к возможности неуправляемого сползания в ядерный конфликт, чем во времена холодной войны, особенно с учетом того, что постоянно звучащие угрозы использования ядерного оружия в конвенциональных конфликтах заставляют задуматься о создании собственных ядерных арсеналов даже те страны, которые ранее этого не планировали.
В первую очередь речь идет о Южной Корее и Саудовской Аравии, а также, возможно, об ОАЭ и Турции, для которых это может оказаться единственным ответом на ядерную угрозу со стороны экзистенциальных соперников. Эксперты призывают ведущие страны мира осознать опасность новой эскалации гонки вооружений и как можно скорее сесть за стол переговоров, чтобы вернуть нераспространение и многостороннее ядерное разоружение в число глобальных приоритетов.
Нападение Владимира Путина на Украину и использование ядерной угрозы в качестве средства ведения конвенциональной войны окончательно подрывают хрупкий режим ядерного нераспространения и создают угрозу ядерной гонки нового типа, которая, по сути, уже началась. Как отмечается в ежегодном докладе Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI Yearbook 2024), хотя общее количество ядерных боеголовок в мире снизилось благодаря программам их сокращения в США и России, в действительности тренд в динамике ядерного во/разоружения развернулся к росту.
Самые высокие темпы наращивания ядерного арсенала — у Китая, отмечают эксперты SIPRI: за год прирост составил 90 боеголовок (с 410 до 500), тогда как годом ранее их было 60. Великобритания в ближайшем будущем намерена увеличить арсенал с 225 до 260 боеголовок, а также начала разработку новой боеголовки собственного производства Astraea в рамках национальной стратегии ядерного сдерживания. Франция (290 боеголовок) продолжает разработку атомной подводной лодки с баллистическими ракетами третьего поколения и новой крылатой ракеты воздушного базирования, а также ремонт и модернизацию существующих средств доставки. Россия увеличила количество развернутых боеголовок на 35 (до 1710), стремясь, видимо, догнать США (1770). Впервые 24 развернутые боеголовки появились у Китая. В настоящий момент практически во всех ядерных странах либо планируется, либо уже запущена программа модернизации и усиления ядерной группировки.
Но главной опасностью является принципиально новый характер нынешней ядерной гонки в сравнении с эпохой холодной войны. Напав на Украину, Путин использует ядерную эскалацию для демонстрации того факта, что Россия не может проиграть в конвенциональной войне, и для предотвращения более широкой вовлеченности в конфликт третьих стран, прежде всего США. Эта стратегия пока выглядит вполне успешной и в результате меняет представление о балансе сил по всему миру. Наличие ядерного оружия становится инструментом ведения конвенциональной войны и надежной гарантией от поражения. Что создает мощный стимул к разработке собственного ядерного оружия, особенно для тех государств, которые имеют застарелые и неразрешенные конфликты с соседями или вовлечены в региональную борьбу за лидерство.
Новая гонка вооружений, таким образом, в отличие от предыдущей, может протекать не столько в формате наращивания арсеналов сверхдержав, сколько в формате наращивания «малых» арсеналов средними державами. По мнению некоторых экспертов (в частности, директора программы международной безопасности Chatham House Патрисии Льюис), мир в результате окажется или уже находится ближе к возможности неуправляемого сползания в ядерный конфликт, чем во времена холодной войны.
Регионы застарелых конфликтов уже приведены в движение перспективой нового баланса сил. Особенно опасна в этом смысле ситуация на Ближнем Востоке. После нападения ХАМАСа на Израиль 7 октября 2023 года министр по делам наследия Израиля Амихай Элияху заявил, что не исключает применения ядерного оружия против Газы. В апреле 2024 года в результате обострения отношений с Ираном Израиль нанес удар по провинции Исфахан, где расположены иранские ядерные объекты: по мнению Льюис, это стало четким сигналом, что при необходимости Иерусалим готов их атаковать. Израиль, который официально не признает наличие у себя ядерного оружия, по оценкам SIPRI, также модернизирует ядерный арсенал (на данный момент — около 90 боеголовок) и реакторный комплекс по производству плутония в Димоне. Резкое обострение ситуации на Ближнем Востоке подорвало дипломатические усилия США по остановке военной ядерной программы Ирана, а также вовлечению Израиля в конференцию по созданию на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового поражения, отмечает SIPRI.
Если Тегеран будет обладать ядерным оружием, это повысит вероятность его гибридных и конвенциональных атак на своих соперников в регионе, и перед этими атаками они окажутся беззащитны, объясняется в статье группы экспертов Центра стратегических и международных исследований (CSIS) в Foreign Affairs. США, как показывает опыт российско-украинского конфликта, также будут не в состоянии предоставить им достаточную помощь. Лидеры Саудовской Аравии ранее заявляли, что если Тегеран создаст ядерное оружие, то Эр-Рияд вынужден будет пойти на аналогичный шаг.
Возможности США воспрепятствовать такому развитию событий ограниченны. После обнаружения на своей территории запасов урана Саудовская Аравия объявила о планах создания мирной ядерной программы, которая будет включать «полный ядерный топливный цикл». Эр-Рияд предложил США сотрудничество в этой области, но заключение сделки откладывается: администрация Байдена хотела добиться запрета на обогащение урана на территории Саудовской Аравии. Однако, если сделка не состоится, Саудовская Аравия может обратиться за помощью в ядерной сфере к Китаю. В этом случае Вашингтон вовсе не сможет влиять на развитие ядерной программы Эр-Рияда, констатируют авторы Foreign Affairs.
В свою очередь перспектива превращения Ирана и Саудовской Аравии в ядерные державы ставит аналогичный вопрос перед Турцией и Арабскими Эмиратами, которые вполне способны достичь этой цели технологически. В противном случае их региональный статус резко понизится, с чем они вряд ли готовы согласиться, отмечают эксперты СSIS. Таким образом, может сложиться ситуация, в которой региональные державы без ядерного оружия перестанут котироваться и столкнутся с перспективой утраты этого статуса, что станет новым стимулом распространения ядерного оружия. И глобальное противостояние Китая и России с Западом будет этому лишь способствовать.
Важным фактором вероятной ядерной гонки являются не только собственно угрозы ядерной эскалации в конвенциональном военном конфликте со стороны Кремля, но и отсутствие ответа на эту стратегию у Вашингтона. Это заставляет ряд стран усомниться в надежности гарантий безопасности со стороны США. Так, более половины жителей Южной Кореи не уверены, что могут доверять американской военной поддержке в случае нападения КНДР (→ Re: Russia: Оборона Юга). В апреле 2023 года президенты США и Кореи подписали дополнительную Вашингтонскую декларацию, однако Москва ответила на это подписанием договора о военной взаимопомощи в ходе визита Путина в Северную Корею. По оценкам SIPRI, в настоящее время Пхеньян имеет около 50 боеголовок (год назад было 30) и достаточное количество расщепляющегося материала для создания еще 90. Северная Корея, по-видимому, провела первое испытание баллистической ракеты малой дальности, а также завершила разработку минимум двух видов крылатых ракет типа «земля — земля», способных нести ядерное оружие. При этом основная опасность заключается в том, что, так же как в случае России и Ирана, наличие ядерного оружия подвигнет северокорейский режим к проведению конвенциональных военных операций или по крайней мере провокаций против Сеула.
Опросы общественного мнения в Южной Корее традиционно показывают, что разработку ядерного оружия поддерживает более 70% жителей страны, однако при этом, согласно исследованию CSIS, среди опрошенных представителей правящих элит таковых всего 34%: они продолжают верить в нерушимость гарантий США. Тем не менее возможное возвращение Дональда Трампа в Белый дом грозит снести в Южной Корее и этот последний бастион на пути к ядерному консенсусу. В интервью журналу Time Трамп заявил, что за защиту от северокорейской угрозы Сеул должен платить Вашингтону гораздо больше, а представители южнокорейского академического сообщества в эфире «Голоса Америки» утверждали, что почти в каждом научно-исследовательском институте страны разработаны сценарии на случай возвращения Трампа, которые включают создание ядерного арсенала.
Идея многополярного мира, которую так любят развивать в Москве, на деле оборачивается пока реальностью многополярной ядерной угрозы. В стратегической перспективе такое развитие событий максимально невыгодно и самой России.