Советский нарратив о том, что в американских лабораториях проводятся биологические эксперименты, посвященные созданию биологического оружия массового поражения, существует с начала 1980-х годов. Тогда КГБ публично обвинил США в разработке вируса СПИД в военных целях.
Подобные обвинения стали вновь появляться в международном медиапространстве в начале 2020-х: пророссийские медиа обвиняли американские биолаборатории в том, что они действуют на постсоветском пространстве, в том числе для организации плацдарма для возможного применения биологического оружия на территории России. В 2015 году близкий к Путину президент Курчатовского института Михаил Ковальчук в речи, адресованной Совету Федерации, рассказывал, что США активно разрабатывают инструменты биологического контроля за человечеством, работают над сокращением численности населения в других странах и даже создают «принципиально новый подвид Homo sapiens — служебного человека». Все это служило аргументом в обосновании необходимости аналогичных разработок в России, нацеленных на генетическое редактирование.
Исследователи обращают внимание на то, что такой же позиции уже давно придерживается сам Путин, который начиная с 2018 года активно поддерживает развитие биологических и генетических технологий. Так, в 2019 году была утверждена Федеральная научно-техническая программа развития генетических технологий на 2019–2027 годы, на финансирование которой заложено более 127 млрд рублей, при этом совокупность государственного финансирования, посвященного развитию биологического оружия, специалисты оценивают в 230 млрд. В рамках одной только госпрограммы к 2027 году будет создано три геномных центра, не менее 65 биолабораторий и 36 генных технологий — и все это под руководством Курчатовского института. В том же 2019 году был выпущен указ, который предписывает «осуществление генетической паспортизации населения». По мнению экспертов, этой частью программы национальной биобезопасности руководит непосредственно ФСБ.
России удалось сохранить не только советскую риторику в области глобальной биологической безопасности, но и технологии по разработке биооружия. СССР начал заниматься биологическим оружием в начале 1970-х, и к 1980-м годам в институтах и на предприятиях по изготовлению биотехнологий работало более 65 тыс. человек. В 1996–2005 годах государственный сектор биоразработок был полностью переориентирован на обеспечение национальной безопасности, которая в основном нацелена на создание средств ведения биологической войны. Некоторые эксперты полагают, что Россия не только продолжает разработку биооружия, но и применяет его в военных конфликтах, однако речь идет не о микропатогенах, а о некоторых видах газа и психотропных препаратов.
Обвинения в отношении Украины в том, что на ее территории производится генетическое оружие, то есть средства, направленные на причинение вреда на генном уровне, создают информационный фон и оправдание для возможного применения или испытания биологического оружия самой Россией, опасаются аналитики. Несмотря на то что большинство ученых считают генетическое оружие скорее выдумкой, чем реальностью, «даже если генетическое оружие — это тупик, существует множество способов, с помощью которых генная инженерия может быть использована для улучшения существующего биологического оружия или разработки совершенно нового», говорят специалисты.