Главный урок за последние десять месяцев российского вторжения заключается в том, что ядерное оружие до сих пор имеет значение и является основополагающей силой в формировании отношений между великими державами. Открывая публикацию Foreign Policy, Грэм Эллисон, профессор государственного управления Гарвардской школы Кеннеди, полагает, что утверждения, что российский ядерный арсенал находится в нерабочем состоянии, путинские офицеры могут отказаться выполнять приказы, а риск распространения радиации на территорию России считается Кремлем неприемлемым, являются принятием желаемого за действительное.
Разработанная в годы холодной войны доктрина MAD (mutual assured destruction, гарантированное взаимное уничтожение) остается основой архитектуры мировой безопасности. Однако делает особо уязвимыми страны, не имеющие ядерного оружия и не входящие в ядерные союзы. Поэтому основным наследием войны в Украине должна стать замена стратегии MAD на MAC (гарантированное взаимное киберуничтожение), считает Анн-Мари Слотер, генеральный директор New America. Если бомбы разрушают «материальную» инфраструктуру, то цифровое оружие уничтожает информационную. В случае его применения банки перестанут работать, остановится производство, прекратятся поставки в аптеки и магазины, в домах исчезнут вода и свет. Но это будет гораздо безопаснее полномасштабной ядерной войны.
Роуз Геттемюллер, преподаватель Стэнфордского университета и бывший заместитель генерального секретаря НАТО, пишет, что миру нужна Россия, которая не играет с ядерной эскалацией и не угрожает ядерной катастрофой. При нынешнем курсе Запад будет иметь дело с очень большим ядерным государством-изгоем с тысячами боеголовок и ракет для их доставки. Поэтому главная цель политики США должна состоять в том, чтобы отвлечь Москву от бряцания ядерным оружием и принудить ее вернуться к более ответственной роли, которую она играла в контроле над ядерным оружием и недопущении его распространения после кубинского ракетного кризиса 1962 года.
Андерс Фог Расмуссен, бывший генеральный секретарь НАТО и основатель Альянса демократий, пишет, что в условиях отсутствия формальных договоров следует внимательно относиться к словам. Так, высказывания Путина о невозможности отдельного и независимого от России существования Украины не воспринимались достаточно серьезно и буквально. Это ошибка, и такая же ошибка не воспринимать буквально аналогичные заявления Китая в отношении Тайваня. Предотвращение войны потерпит неудачу, если потенциальному агрессору до начала конфликта не будет послано сильных и однозначных сигналов о том, какие последствия его ждут. Расчет Путина состоял в том, что развитые государства не смогут согласовать санкции и выступить единым фронтом; если бы он имел убедительное предупреждение о том, как будут развиваться события, это могло бы предотвратить войну.
Второй важнейший урок состоит в том, что технологическое преимущество является ключевым фактором. Поэтому США необходимо расширять меры сдерживания технологического развития Китая. Экономические и технологические преимущества США над Китаем дают демократическому миру значительное военное преимущество сегодня, резюмирует Расмуссен.
Кроме того, демократический мир не должен позволять авторитарным режимам устанавливать новые границы силой, как это было в 2014 году. По этой же причине нельзя допустить того, чтобы Россия смогла сейчас получить новую территорию и установить новый статус-кво. Наконец, конфликт показал значимость вооружений. Тайвань должен превратиться в ощетинившегося дикобраза, чтобы китайским властям стало заранее ясно, насколько высока будет цена вторжения.
Ключевым вопросом в подготовке к войне является время, вторит Расмуссену Ли Си-мин, бывший начальник Генерального штаба тайваньских вооруженных сил. Первое российское нападение в 2014 году сыграло важную роль — Украина могла осознать реальность будущей войны и начать к ней готовиться. Без проведенных в военной сфере реформ и выработки военной стратегии отражения нападения Украина была бы сломлена. Китай не даст такого же временнóго преимущества Тайваню, поэтому готовиться к полномасштабному вторжению необходимо уже сейчас, считая его вероятность базовым сценарием.
Мария Шагина, научный сотрудник по санкциям Международного института стратегических исследований, полагает, что опыт этого конфликта указывает на необходимость гораздо более продуманной санкционной стратегии, нежели та, которая была применена в случае России. Интегрированность Китая в мировую экономику гораздо выше российской, и введение санкций окажется чрезвычайно болезненным для самого Запада. Разрыв связей с Китаем может превратиться в экономическую версию ядерной войны — гарантированное взаимное уничтожение, в котором проиграют все, пишет Шагина.
Поэтому Западу необходимо уже сейчас осознать свои уязвимости и разрабатывать пути снижения рисков. Китай в свою очередь также активно работает над снижением таких уязвимостей со своей стороны, стремясь снизить роль долларов в своей экономике и международной торговле. Впервые с 2010 года Пекин стал владеть казначейскими облигациями США на сумму менее $1 трлн. Пять государственных предприятий были добровольно исключены из листинга на Нью-Йоркской фондовой бирже, в том числе энергетические гиганты PetroChina и Sinopec. Коммунистическая партия запретила своим чиновникам иметь иностранные счета и другую собственность за границей. Пекин стал активно продвигать цифровой юань, который можно использовать независимо от существующей международной системы платежей. Только обширная и по-новому продуманная санкционная коалиция может сдержать Китай от возможного нападения в будущем.