Гуманитарный геноцид: война на оккупированных территориях Украины не заканчивается с прекращением огня, но продолжается в форме борьбы с украинской идентичностью

Война идентичностей

Война в Украине является не просто вооруженным конфликтом соседних государств, но «войной идентичностей», точнее «крестовым походом» Путина и российских оккупационных администраций против украинской идентичности. В том, что именно это является основной целью Кремля, убеждено большинство жителей Украины (→ Re: Russia: Пространство для компромисса и природа бескомпромиссности). Опубликованная летом 2021 года статья Путина «Об историческом единстве русских и украинцев», подводившая идеологический фундамент полномасштабного вторжения, обвиняла украинские власти в принудительной украинизации русского населения (которая имела место, но происходила в мягких формах создания преференций для украинского языка и культуры и лишения поддержки русского культурно-языкового пласта). 

Соответственно, эта война не заканчивается с прекращением огня: на оккупированных территориях российские власти проводят политику тотальной деукраинизации, которая может быть охарактеризована как культурный (гуманитарный) геноцид. Главным объектом усилий в этой политике становятся дети.

Всего на захваченных Россией украинских территориях проживает около миллиона школьников (более 62 тыс. из которых продолжают при этом получать среднее образование в украинских учебных заведениях дистанционно), утверждается в докладе Human Rights Watch (HRW) «Education under Occupation». При этом только в 2022 году в оккупированной Украине было открыто 1300 школ с российской программой. В украинских школах на оккупированных территориях насаждается российская образовательная программа на русском языке, в куррикулум вводятся элементы антиукраинской пропаганды, проводится военная подготовка, учеников заставляют петь российский гимн и писать письма «героям СВО», а к учителям применяются меры принуждения, в том числе лишение свободы и пытки. Родителей принуждают переводить детей в русские школы под страхом лишения родительских прав и с помощью других форм запугивания. Такие меры нарушают нормы международного гуманитарного права, говорится в докладе. Правозащитники HRW задокументировали практики русификации образования в ходе полевого исследования в Харьковской области, проведенного после ее деоккупации, а также используя интервью с учителями, которые были перемещены или бежали из областей, находящихся под оккупацией.

Жесткому обращению при этом подвергаются все участники образовательной цепочки: директора школ, учителя, сами школьники и их родители. В Харьковской области российские оккупационные власти применяли принуждение, лишение свободы, жестокое обращение, побои и пытки электрическим током, чтобы заставить украинских учителей выйти на работу или передать властям личные дела учащихся и другие школьные документы. Последнее нужно в том числе для выявления достигших совершеннолетия учащихся, которые представляют интерес для России в качестве потенциальных призывников. 

Школьные администрации на оккупированных Россией территориях также используют шантаж, чтобы заставить родителей учеников получить российское гражданство, отмечается в докладе HRW. Некоторые школы разослали сообщения о том, что для зачисления ребенка необходима копия российского паспорта хотя бы одного родителя. Подобные меры были зафиксированы в районах Донецкой и Луганской областей Украины, оккупированных российскими войсками в 2014 году, где новые власти потребовали от семей школьников получить российские паспорта или паспорта самопровозглашенных ДНР и ЛНР в качестве условия получения доступа к образованию.

В 2023/2024 учебном году школы на оккупированных Россией территориях, как и школы в самой России, использовали новый учебник истории для 11-го класса, охватывающий период после Второй мировой войны. В нем утверждается, что украинской государственности и языка не существует, Евромайдан представлен срежиссированным Западом заговором, а российская агрессия против Украины объясняется необходимостью защиты «русской цивилизации» от агрессии Киева и НАТО, аналогичной по масштабам нацистскому вторжению в Советский Союз. В следующем учебном году пропаганды и дезинформации в школах на этих территориях станет еще больше, поскольку Минобразования вводит для 15–18-летних обязательный предмет «Основы безопасности и обороны Родины» по еще одному новому учебнику, в котором среди прочего говорится о том, что после 2014 года в Украине сжигали книги на русском языке, использование которого было якобы запрещено. 

Тоталитарные и репрессивные практики и фашизация продвигаемой Москвой школьной историко-патриотической доктрины являются, впрочем, не столько экспортом российской системы образования, сколько отработкой практик принудительной индоктринации, которыми власти намерены пользоваться и внутри России, где настроения молодежи также весьма беспокоят Кремль. 

Между коллаборацией и сопротивлением

Как отмечается в свежем докладе Amnesty International, оставшиеся на оккупированных территориях учителя вынуждены встраиваться в насаждаемую Россией систему образования. Против тех, кто отказывается, используются различные тактики подавления: похищения, угрозы, психологическое и физическое насилие. При этом даже уволившиеся учителя подвергаются психологическому террору: представители местных администраций «навещают» их, иногда по нескольку раз в неделю, и угрожают отказом в социальной поддержке и медицинской помощи, а также включением в так называемые черные списки лиц, которым не разрешено покидать оккупированные территории. По сведениям правозащитников, директор школы в поселке Боровское Харьковской области, который не передал оккупационным властям школьные документы, провел из-за этого под стражей неделю и подвергся пыткам. 

Инфильтрация российской системы образования в украинские регионы будет иметь долгосрочные последствия в виде размывания украинской идентичности. Впрочем, в отличие от Крыма, где ситуация на момент аннексии была принципиально иной, на новых оккупированных территориях — в Запорожской и Херсонской областях — украинская укорененность существенно выше и сопротивление русификации в разных формах будет значительно более длительным.

Это ставит существенный вопрос относительно политики украинских властей в отношении жителей оккупированных территорий и в особенности тех из них, кто имеет отношение к образованию. Принятые еще в марте 2022 года поправки к Уголовному кодексу Украины (статья 111.2) значительно усилили уголовную ответственность за пособничество российским и оккупационным властям. В частности, коллаборационизмом стало считаться «осуществление пропаганды в образовательных заведениях любой формы собственности и внедрение там стандартов образования страны-агрессора». По данным HRW, по состоянию на 15 марта 2024 года украинские суды вынесли 1168 приговоров по уголовным делам по обвинению в «сотруднической деятельности» по этой статье, включая обвинительные приговоры в отношении 35 директоров школ или их заместителей, сотрудников ректоратов вузов и «учебных отделов» на оккупированных территориях за «внедрение образовательных стандартов Российской Федерации» или «пропаганду в образовательных учреждениях». Примерно в половине этих дел подсудимые были осуждены заочно. Всем было запрещено занимать определенные должности, а большинство приговорили к тюремному заключению на срок от одного до десяти лет. 

По мнению HRW, учителя на оккупированных территориях не должны подвергаться украинским санкциям исключительно из-за обучения детей по российской учебной программе, часть предметов которой — например, физика или математика — не имеют идеологической составляющей. Необходимость обвинения в коллаборационизме должна рассматриваться лишь в тех случаях, когда имеются доказательства более тяжких деяний — умышленного сотрудничества, угрожающего безопасности Украины, отмечают правозащитники.

Однако, возможно, вопрос стоит даже шире. Нормы против коллаборационизма вводились на ранней стадии конфликта и, очевидно, в тот момент выглядели оправданными и логичными. Однако теперь, когда часть территорий Украины оказалась в условиях долгосрочной оккупации, стоит подумать о частичном изменении политики таким образом, чтобы те, кто стремится к сохранению украинской идентичности на оккупированных территориях, не оказывались «преступниками» с точки зрения обеих сторон.

Деукраинизация через принудительное перемещение

Помимо политики деукраинизации находящихся на оккупированных территориях школьников, часть украинских детей продолжают вывозить из Украины. Такие действия подпадают под один из пяти признаков геноцида в официальном его определении, данном в статье 2 Конвенции ООН («Насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую»).

На украинском портале «Дети войны» доподлинно установлены имена 19 546 депортированных и/или вынужденно перемещенных детей, но реальное число на самом деле наверняка больше, поскольку работа правозащитников на оккупированных территориях и в условиях активных боевых действий затруднена. Эти дети подвергаются индоктринации уже на территории России, и активную роль в этом процессе играет Русская православная церковь. Издание DOXA обнаружило несколько православных учреждений, в которых размещаются украинские дети и в которых, помимо религиозного воспитания, им навязывается все тот же военизированный патриотизм. Таким образом, в разворачивающееся на наших глазах преступление против детей вовлечены не только светские власти России, Беларуси и оккупационных администраций, но и религиозные иерархи РПЦ. 

Помимо этого, в ходе недавнего совместного c украинскими и белорусскими правозащитниками расследования Freedom House было установлено, что в российской политике деукраинизации оккупированных территорий активное участие принимают Беларусь и чиновники Союзного государства. Всего с 2021-го по июнь 2024 года в Беларусь было принудительно перемещено 2219 украинских детей. Как минимум 27 из них были впоследствии переправлены в Россию; число вернувшихся в Украину на данный момент неизвестно. 

Основы этой политики были заложены принятым еще в 2021 году указом Лукашенко об «организации отдыха и оздоровления детей из Донбасса». Однако наиболее активно перемещения происходили в 2022–2023 годах, причем не в каникулярные периоды, как можно было бы ожидать, а в течение учебного года. По мнению правозащитников, это дает основания полагать, что на самом деле дети вывозились вовсе не с целью «отдыха и оздоровления». Детей зачисляют в местные школы, где им преподается идеологически выверенная программа на русском языке, для них организуются визиты в силовые органы Беларуси, воинские части и милитаризированные молодежные организации. Таким образом, здесь также речь идет о борьбе с украинской идентичностью. Из бюджета Союзного государства на эти цели было выделено 29 млн рублей в 2022 году и еще 20 млн — в 2023-м.

Помимо руководства России и Беларуси, правозащитники обвиняют в преступных действиях против украинских детей госсекретаря союзного государства Дмитрия Мезенцева и премьер-министра России Михаила Мишустина, который параллельно занимает должность главы Совета министров Союзного государства, а также различные местные НКО, самая известная из которых — Фонд паралимпийского спортсмена Алексея Талая.