Зона строгого экспериментального режима: российские власти продвигаются вперед в разрешении дилеммы криптоторговли

Санкции и дилемма криптовалюты

Министр финансов Антон Силуанов заявил вчера, что Минфин и ЦБ готовы запустить криптобиржу для суперквалифицированных инвесторов и что таким образом в России начнется вывод из тени операций в крипте. На самом деле еще с 1 сентября 2024 года в России юридически появилась возможность экспериментального правового режима (ЭПР), который позволит использовать криптовалюту для расчетов по внешнеэкономическим контрактам. Для его запуска необходим отдельный акт Банка России, который на данный момент еще не опубликован. Тем не менее, по нашей информации, фактические действия в рамках экспериментального режима уже происходят, то есть эксперимент, вероятно, «неофициально» уже идет. 

С момента введения санкций в 2022 году трансграничные финансовые потоки России оказались под жестким контролем. Отключение ряда банков от SWIFT, нежелание иностранных финансовых учреждений даже из «дружественных» стран работать с российскими клиентами, рост комиссий, замедление платежей — все это сделало международные расчеты как за российский экспорт, так и за технологический импорт затруднительными и непредсказуемыми. Чтобы снизить давление этих ограничений, правительство России еще в 2022 году поручило Минфину, ЦБ, Росфинмониторингу и другим ведомствам разработать механизм расчетов в криптовалютах. 

Криптовалюта позволяет обойти классическую инфраструктуру SWIFT и по факту давно используется для обхода санкций. Переводы могут происходить напрямую между криптокошельками, без участия банков. Это снижает риски блокировок, упрощает логистику платежей и ведет к экономии на комиссиях. По словам представителей Ассоциации промышленного майнинга, крипта — это альтернатива как SWIFT, так и российской системе СПФС, если зарубежный банк не готов работать с Россией. 

Особенно эффективны в этом контексте стейблкоины, привязанные к доллару (например, USDT). Их курс стабилен, переводы происходят быстро, комиссии минимальны. Однако у стейблкоинов есть и «неприятная» обратная сторона: поскольку у них есть эмитент, такие активы могут быть заблокированы по запросу регуляторов, особенно если они используются в санкционно чувствительных операциях. Примером в этом смысле может служить биржа Garantex — платформа, ранее зарегистрированная в России и получившая широкое распространение в обходных операциях. В 2022 году она попала под санкции Управления по контролю над иностранными активами американского Минфина (OFAC), а позже была обвинена в содействии финансированию теневых транзакций. 

Несмотря на это, именно через подобные площадки прокручивались миллиарды в криптовалюте, включая оплату за импорт электроники, в том числе через стейблкоины. В итоге Банк России, который ранее последовательно критиковал крипту как средство платежа, стал допускать ее использование в «лабораторных» условиях, то есть через механизм ЭПР. Летом 2024 года первый зампред ЦБ Владимир Чистюхин заявил, что нестандартные платежные инструменты — необходимость, без которой экспортно-ориентированный бизнес может оказаться в кризисе. «Если не будет нормальных расчетов за продукцию по внешнеэкономической деятельности, для нашей и экспортно, и импортно зависимой страны это просто все, это погибель», — сказал он. 

На законодательном уровне были приняты нормы, которые разрешают Банку России инициировать эксперимент в сфере цифровых инноваций на финансовом рынке с 1 сентября 2024 года. А в марте 2025-го ЦБ направил в правительство свои предложения о регулировании инвестиций в криптовалюты.

Как устроен экспериментальный режим

Экспериментальный режим рассчитан на три года и предполагает использование в трансграничных расчетах в этот период именно частных криптовалют (в отличие от цифровых финансовых активов и цифрового рубля). При этом официально принимать криптовалюту как средство расчета на территории РФ по-прежнему запрещено, но в рамках ЭПР сделано исключение для внешнеторговых сделок (это прямо указано в законе об ЭПР). Использование цифровых валют во внутренних расчетах законом не предусматривается, хотя гипотетически может быть создан механизм покупки криптовалюты компаниями, участвующими во внешнеэкономической деятельности, у майнеров.

Компании, желающие участвовать в сделках в рамках ЭПР, подают заявку в обслуживающий банк, который согласовывает ее с Центробанком. После одобрения фирма получает доступ к специальной платформе расчетов. Через нее открывается кошелек, рубли обмениваются на криптовалюту (например, добытую российскими майнерами), и далее происходит платеж зарубежному партнеру. Все операции проходят проверку KYC и фиксируются. Предполагается, что для обеспечения ликвидности в систему будут вовлечены российские майнинговые компании, легализованные с ноября 2024 года.

Как уже было сказано, хотя официально акт Банка России о запуске ЭПР не опубликован, по нашим сведениям, эксперимент уже фактически ведется в закрытом режиме. Это соответствует сознательной позиции регулятора. «В связи с существующими рисками санкционного давления на участников ЭПР информация о его установлении и реализации не раскрывается, — отмечается в ответе ЦБ на официальный запрос о нынешнем статусе режима (ответ в распоряжении редакции). — Для участия в ЭПР заинтересованные лица могут направить в Банк России соответствующее обращение». При этом Банк России не раскрывает ни участников, ни объемы, ни платформы, используемые для расчетов. 

В предложениях ЦБ речь идет об «особо квалифицированных инвесторах», инвестиции которых в ценные бумаги и депозиты превышают 100 млн рублей или доходы которых за прошлый год превышают 50 млн рублей. Подпадающие под эти критерии смогут под надзором ЦБ инвестировать в криптовалюту. В действительности новый режим должен охватить крупные внешнеторговые сделки, в которых особо заинтересованы импортеры сложной техники, в том числе товаров двойного назначения.

Компании обязаны использовать одобренные платформы, пройти проверку и работать через рубли, которые конвертируются в крипту. Есть основания полагать, что речь идет о биткоине, добытом в РФ, или стейблкоинах. Маршруты этих токенов отслеживаются, а потому возможна маркировка таких монет как связанных с РФ, что может снижать доверие к ним на стороне получателей.

На фоне все более жесткой политики эмитентов популярных стейблкоинов, таких как Tether (USDT), который по запросу правоохранительных органов может замораживать активы, в российской дискуссии все чаще звучит идея ухода от использования централизованных иностранных цифровых валют. На смену им могут прийти либо новые независимые стейблкоины, выпускаемые внутри дружественных юрисдикций, либо специальные расчетные токены, создаваемые под контролем государств. Обсуждение создания такой цифровой валюты для трансграничных расчетов уже ведется внутри блока БРИКС.

Среди ключевых угроз — не столько юридические, сколько операционные и финансовые риски. Это комплаенс-барьеры (нежелание партнеров принимать криптоплатежи из РФ), санкции против платформ, технические сбои. Впрочем, юридические риски тоже актуальны — возможны претензии и штрафы со стороны регуляторов в странах контрагентов. Особенно сложно обеспечить комплаенс: в странах с жесткими регуляторами банки часто отказываются от любых операций с российскими криптоплатежами. В то же время есть государства, где такие ограничения минимальны или формальны. Поэтому компании нередко строят расчеты через посредников в странах Ближнего Востока, Азии и Латинской Америки.

Однако это сопряжено с дополнительными угрозами: слабым надзором, нестабильностью, высоким риском мошенничества. Кроме того, использование таких каналов может вызвать претензии к этим странам со стороны США, ЕС и других международных партнеров, особенно если цепочка сделки будет связана с «серыми» зонами, подсанкционными структурами или товарами военного назначения.

Экспериментальный режим как инструмент контроля и монополизации

Пока что эксперимент воспринимается бизнесом как положительный шаг: он дал возможность проводить платежи, которые ранее были невозможны. Центробанк сообщал об интересе со стороны участников и начале первых сделок уже осенью 2024 года, однако официальных подтверждений или открытых данных о конкретных транзакциях до сих пор не представлено, что не позволяет судить, насколько масштабно или стабильно реализуется пилот.

Минфин подчеркивает, что это не альтернатива традиционным каналам, а страховочный путь. Открытым остается главный вопрос: что произойдет с площадками, которые уже действуют вне ЭПР, — будь то легальные бизнес-структуры или «полусерые» криптообменники, исторически обеспечивавшие внешнеэкономические расчеты в криптовалюте. Многие из них годами работали в обход санкционных и банковских ограничений, и именно они фактически стали основой для нынешнего «неофициального» ЭПР.

Когда Банк России запустит его официально, почти несомненно, что следующим шагом станет консолидация инфраструктуры и ее подчинение государственному контролю. Уже сегодня Росфинмониторинг открыто говорит о необходимости установить регулирование для VASP (virtual asset service providers, по терминологии FATF), то есть криптобирж и обменников. А ЦБ в своих предложениях об экспериментальном режиме оговаривается: «Банк России по-прежнему не рассматривает криптовалюту в качестве платежного средства, поэтому предлагает одновременно ввести запрет на расчеты между резидентами по сделкам с криптовалютой вне ЭПР, а также установить ответственность за нарушение запрета».

Более того, сразу после принятия закона об ЭПР ведомство выдвинуло инициативу о передаче сведений о владельцах криптовалют правоохранительным органам, а также о введении лицензирования криптобирж и обязательной регистрации всех операций. Подробно об этом писал РБК: по сути, речь идет о создании режима тотального надзора за цифровыми активами. Цифровая платформа для деанонимизации криптопользователей уже разрабатывается при участии Минцифры и ЦБ. Таким образом, если ЭПР будет официально запущен и получит дальнейшее развитие, все действующие на рынке криптосервисы — от легальных до «серых» — окажутся перед выбором: встроиться в государственную систему или быть заблокированными. Это касается и платформ, и майнеров, и обменников. Де-факто может начаться переход к жесткой модели крипторегулирования, где каждая транзакция будет фиксироваться, а участники — обязаны проходить KYC/AML.

Таким образом, экспериментальный режим призван разрешить сразу две проблемы: поддержать и расширить возможности торговли вне традиционной инфраструктуры международных расчетов и установить силовой контроль над криптосферой. Существующие платформы могут обязать встроиться в официальную систему или прекратить работу. Особенно это затронет нелицензированные сервисы. В будущем возможна централизованная регистрация всех операторов, обязательные процедуры KYC и AML даже вне рамок ЭПР. Это повысит прозрачность, откроет дорогу крупному бизнесу, но также приведет к росту издержек и уходу с рынка «серых» игроков.

Таким образом, ЭПР — не просто временный эксперимент, а возможный фундамент для перестройки всей модели криптовалютных расчетов в России и их интеграции в международную торговлю. Он показывает, как Россия пытается строить параллельную финансовую систему — в обход санкций, доллара, евро и международного банкинга. Это попытка найти новые способы существовать в изоляции и в то же время инструмент построения системы тотального контроля над цифровыми расчетами.