Фрустрации лояльности: россияне хотят, чтобы война скорее закончилась, но не выглядела поражением России

Между «окончанием» и «поражением»

Из данных сентябрьского опроса проекта «Хроники» и исследовательской группы ExtremeScan следует, что прямая поддержка войны («Поддерживаю „военную операцию“ в Украине») сократилась до 48%. Это самый низкий показатель с весны 2022 года. При этом доля респондентов, которые ответили, что не поддерживают «спецоперацию», по сравнению с январем выросла на 4 процентных пункта и составила 13%, а доля затруднившихся с ответом и отказавшихся отвечать на этот вопрос выросла с 35 до 39%. Особенностью опросов «Хроник», напомним, является то, что респондентам предлагаются сразу четыре варианта ответа: «поддерживаю», «не поддерживаю», «затрудняюсь с ответом» и «не хочу отвечать». Как мы отмечали ранее, здесь значима доля респондентов, которые сознают, что ответ «поддерживаю» носит нормативный характер, но тем не менее уклоняются от него (→ Re: Russia: Провоенная весна), — в сентябрьском опросе таких было почти 40%. (Следует оговориться, что в условиях репрессий и военного времени люди, критично настроенные в отношении политического курса и войны в Украине, могут быть недопредставлены в выборке в силу того, что с большей вероятностью уклоняются от участия в опросах.)

Кроме того, сразу на 10 п.п. выросла доля тех, кто отвечает положительно на вопрос «Если Владимир Путин примет решение вывести российские войска с территории Украины и начнет переговоры о перемирии, не достигнув изначально поставленных целей военной операции, вы поддержите или не поддержите такое решение?» Долгое время доли положительных и отрицательных ответов здесь были практически равны (около 40%), теперь разрыв составил 16 п.п. (49% против 33%). Если же в формулировке вопроса нет уточнения о том, что на момент переговоров цели «военной операции» не будут достигнуты, то поддержка решения Путина о выводе войск и начале переговоров возрастает до 61% (25% высказываются против).

«Если Владимир Путин примет решение вывести российские войска с территории Украины и начнет переговоры о перемирии, не достигнув изначально поставленных целей „военной операции“, вы поддержите или не поддержите такое решение?» 2022–2024, % от числа опрошенных

Аналогичный вопрос «Левада-центра» имеет предельно нейтральную формулировку: «Вы считаете, сейчас следует продолжать военные действия или начать мирные переговоры?» — без каких-либо уточнений относительно условий. За все время, когда этот вопрос задавался (с октября 2022 года), в среднем за переговоры высказывалось немногим более 50% респондентов, а за продолжение военных действий — около 40%. В последние четыре месяца средние значения составляют 54% против 37% (→ «Левада-центр»: Конфликт с Украиной).

Обостряя тему «условий мирных переговоров», в сентябре социологи «Левада-центра» задавали уточняющий вопрос в двух вариантах. В первом у респондентов спрашивали, поддержали бы они решение Путина прекратить конфликт в Украине прямо «на этой неделе». Положительно на этот вопрос ответили 72%, а отрицательно — 20%. При этом на прямой вопрос «Левада-центра» о поддержке войны в сентябре положительно ответили 76%. Это означает, что бо́льшая часть из них была бы рада прекращению конфликта «на этой неделе» (примерно 50% от всех респондентов). Что само по себе ярко характеризует отношение этого большинства к войне и природу ее декларативной поддержки: «Поддерживаем войну, но хотели бы, чтобы она немедленно завершилась».

Второй половине респондентов был задан вопрос, поддержали бы они решение Путина о немедленном прекращении войны и возвращении «присоединенных территорий» Украине. На него положительно ответили только 31%, а отрицательно — 60%. В обсуждавшемся выше вопросе «Хроник» «вывод войск из Украины» тоже упоминается (что по факту означает возвращение оккупированных территорий), но там он выглядит как мирная инициатива России, а не как ее уступка или отступление. Таким образом, можно сказать, что из более чем 70% россиян, которые говорят, что поддерживают войну, но в то же время хотят ее немедленного прекращения, около 40% хотели бы, чтобы прекращение войны не выглядело при этом как поражение или отступление России.

Также полстеры «Левада-центра» спрашивали респондентов, готовы ли они пойти на уступки Украине ради достижения мира. И при том, что, как мы видели, более 70% хотели бы прекращения войны уже «на этой неделе», только 20% готовы для этого пойти на уступки Украине.

То, что с войной у российских респондентов связан комплекс непроговоренных и фрустрирующих эмоций, хорошо видно в ответах на другой вопрос «Хроник»/ExtremeScan: «Хотели бы вы больше говорить с родственниками, знакомыми, коллегами о том, что происходит на фронте, в зоне „спецоперации“?» 42% сказали, что хотели бы говорить об этом меньше, а 22% выбрали ответ «Не хочу про это говорить вообще». Это свидетельствует как о дистанцировании двух третей респондентов от официозного и провоенного дискурса Z-патриотов, так и об отсутствии приемлемого для большинства россиян модуса обсуждения войны в российском публичном пространстве (→ Юлия Галямина: Пять дискурсов вокруг войны).

Между нормализацией и милитаризацией

Весной 2024 года поддержка войны (оцениваемая по совокупности ряда вопросов) несколько выросла в связи с надеждами на то, что успешное российское наступление приведет к ее окончанию уже в этом году (→ Re: Russia: Провоенная весна). К осени эти надежды, судя по всему, развеялись, что отражается в отмеченном выше росте запроса на мир. Помимо этого, растет и общая усталость от издержек войны. 

Так, почти половина (47%) респондентов «Левада-центра» на вопрос, принесла «СВО» больше пользы или больше вреда, выбрали второй вариант. Интересно, что такой ответ («Больше вреда») превалирует у всех возрастных групп: если в младших возрастах (18–39 лет) это 53% против 21%, то в «пенсионерской» группе 55+ это соотношение составило 44% против 34%. На уточняющий вопрос, заданный тем, кто заявил, что война приносит больше вреда, 52% ответили, что вред состоит в «гибели людей, жертвах, горе» без уточнений стороны конфликта, 21% говорили о «гибели военных, военных потерях», 18% упомянули экономические издержки. Среди видящих пользу четверть (26%) упоминали «возвращение территорий, новые территории, больше людей» (это всего 7% от общей выборки).

Исподволь нарастающая критичность в отношении войны сочетается с высокой лояльностью респондентов путинскому режиму. 78% респондентов в опросе «Хроник»/ExtremeScan и 84% в опросе «Левада-центра» в сентябре заявляли об одобрении Путина в роли президента. Более того, на вопрос, может ли Путин совершать ошибки, 54% респондентов ответили положительно, а 40% сказали, что «это маловероятно». 

Вместе с тем российские граждане хорошо осознают, что повестка и курс Путина существенно расходятся с теми, что кажутся оптимальными им самим. «Хроники»/ExtremeScan задали респондентам вопросы о том, какие события в течение года, по их мнению, были бы желательны, и о том, случатся ли эти события в действительности. Разница желаний и ожиданий демонстрирует разрыв между предпочтениями граждан и их представлением о курсе Путина. Так, лишь 22% считают желательной новую волну мобилизации (это Z-патриоты, последовательные сторонники войны), но 42% считают ее вероятной. Мирный договор с Украиной с взаимными уступками представляется желательным 63% опрошенных, но вероятным этот сценарий считают лишь 36%. 85% хотели бы, чтобы власти сосредоточились прежде всего на решении внутренних социально-экономических проблем, но только 51% полагает, что так оно и будет. Любопытно, что, по сравнению с предыдущим январским опросом, с 55 до 65% увеличилась доля тех, кто хотел бы снятия санкций (впрочем, лишь 33% считают это вероятным).

Разрыв в повестках: «Какие из перечисленных событий вы бы хотели, чтобы произошли в ближайший год?» / «Какие из перечисленных событий произойдут в ближайший год?», сентябрь 2024 года, % от числа опрошенных

Политическая программа российских граждан более миролюбива и обнажает их стремление к нормализации (так, например, как и в предыдущем опросе «Хроник», каждый второй хотел бы восстановления отношений со странами Запада). В целом по выборке среднее расхождение между желаемым (курсом, предпочтительным с точки зрения респондентов) и ожидаемым (курсом российских властей, как его себе представляют граждане) составило 23 пункта. Среди тех, кто считает, что Путин может совершать ошибки (это большинство — 54% опрошенных), оно составляет 30 пунктов, но и среди тех, кто считает, что Путин не ошибается, расхождение с его курсом в среднем по всем вопросам составляет 13 пунктов.

Впрочем, в одном вопросе мнение граждан в течение последнего года последовательно сближается с установками российских властей. В первой половине 2023 года доля считающих, что бюджетные расходы должны в первую очередь быть направлены на социальную сферу, существенно превышала долю тех, кто считал приоритетом военные расходы (47% против 31%). Однако с осени 2023 года это мнение начало меняться, и в последнем опросе доля считающих приоритетом военные расходы превысила долю сторонников «социалки». 

«В условиях дефицита бюджета, на ваш взгляд, куда следует расходовать государственные средства в первую очередь — на вооруженные силы или на социальную сферу?», 2023–2024, % от числа опрошенных

По всей видимости, не слишком успешный для России ход военных действий и настойчивые утверждения пропаганды, что Россия находится в состоянии войны с Западом, создали у россиян ощущение незащищенности страны и угрозы ее безопасности. На это указывает еще один парадоксальный результат опроса «Хроник»/ExtremeScan. На вопрос «Чего должна добиваться Россия на мирных переговорах с Украиной в первую очередь — удержания новых территорий или отказа Украины от вступления в НАТО?» лишь каждый четвертый (26%) выбрал в качестве приоритета «удержание новых территорий», а почти каждый второй — невступление Украины в НАТО (46%). (Впрочем, в сентябрьском опросе «Левада-центра», отвечая на вопрос об уступках Украине, более 70% респондентов отвергли как возможный отказ от «присоединенных» территорий, так и уступки по вопросу о членстве в НАТО.)

Этот результат, с одной стороны, вновь подтверждает наблюдение, что россияне достаточно равнодушны к новым территориальным приобретениям, на которых сфокусирован Путин. Так, в опросах «Левада-центра» 2016–2022 годов лишь 25% респондентов выражали желание, чтобы так называемые ДНР и ЛНР вошли в состав России, остальные предпочитали их независимое существование или сохранение в составе Украины. С другой стороны, данные опроса указывают, что Кремлю удалось напугать население «приближением НАТО» и создать чувство незащищенности. Не стоит, впрочем, сбрасывать со счетов и более приземленный аспект: рост расходов на армию может выглядеть в глазах респондентов альтернативой мобилизации.

Выводы

Картина отношения россиян к войне в Украине гораздо сложнее, чем распределение однозначных мнений в координатах «поддержки»/«неподдержки». Сентябрьские опросы «Хроник»/ExtremeScan и «Левада-центра» позволяют сделать следующие главные выводы:

— при том, что большинство российских граждан не столько поддерживают войну с Украиной, сколько остаются лояльны ей, запрос на ее скорейшее окончание и наступление мира продолжает нарастать;

— более острым становится восприятие издержек войны, что следует и из ответов на прямой вопрос об издержках, и из роста числа желающих отмены западных санкций;

— вместе с тем на фоне сильного желания окончания войны российские граждане не приемлют перспективы не только военного, но даже и символического поражения России; вероятность такого сценария повышает их лояльность войне и Путину;

— российские граждане в значительной степени дистанцируются как от официального, так и от Z-патриотического дискурса в отношении войны, и за неимением подходящего предпочитают не говорить о ней вовсе;

— высокая лояльность респондентов Путину соседствует с осознанием различий между его политическим курсом и той повесткой, которая представляется оптимальной большинству граждан;

— фактором промилитаристских настроений является не столько стремление к приобретению и удержанию новых территорий, сколько усилившееся под влиянием пропаганды и военных неудач ощущение незащищенности страны и угрозы ее безопасности.