Антивоенный дрейф: база лояльности войне постепенно съеживается, и теперь не только за счет молодых, но и за счет бедных

На фоне нормализации войны в российском общественном мнении партия ее сторонников, мобилизованная осенью 2022 года, сжимается, а партия желающих ее скорейшего окончания увеличивается. Результаты 13-й, октябрьской волны телефонных опросов россиян, которые проводит компания Russian Field, более ясно обнаруживают этот тренд, обозначившийся еще в июньской, 12-й волне. Разумеется, обсуждая опросы общественного мнения, проводимые сегодня в России, необходимо иметь в виду возможные смещения в данных, связанные с их репрессивно-мобилизационным контекстом и низким доверием респондентов к публичной сфере. В этой ситуации наиболее значимой выглядит динамика данных — изменения в сравнении с предыдущими замерами, а не абсолютные распределения сторонников той или иной точки зрения.

Еще в июне доли респондентов, выступающих за продолжение «спецоперации» и за переход к переговорам, сравнялись: 44 к 45%. В отличие от опросов «Левада-центра», где доля сторонников мирных переговоров была существенно больше, в выборке Russian Field сторонники войны до этого доминировали. В октябрьском опросе доля выступающих за переход к переговорам существенно превысила долю сторонников продолжения войны: 48 к 39%. В последнем «левадовском» опросе это соотношение составило 56 к 37%, то есть доли сторонников продолжения войны у двух компаний практически идентичны, но у Russian Field гораздо бó‎льшая доля уклонилась от однозначного ответа. Если же мирное соглашение, останавливающее войну, будет подписано Путиным «уже завтра», его поддержат 74% опрошенных Russian Field. Доля поддерживающих увеличилась всего на 2 процентных пункта в сравнении с июлем, но на 8 п. п. в сравнении с январем, а в последний раз она была на этом же уровне в начале октября 2022 года, в разгар неудач на фронте и объявленной мобилизации. 

Продолжает медленно увеличиваться и доля тех, кто отменил бы решение о начале «военной операции», если бы была возможность вернуться в прошлое. Значение этого вопроса определяется тем, что он в неявной и неконфронтационной форме обнаруживает сегодняшнее мнение респондентов о том, нужно ли было начинать войну. Доля тех, кто не отменил бы решение о войне, по данным опросов Russian Field, на протяжении первого полугода после ее начала составляла 56%, в начале 2023-го снизилась до 51%, а в последних двух опросах — до 49% (35% отменили бы начало «спецоперации»). В последнем «левадовском» опросе отменили бы начало войны 41%, не отменили — 43%.

В июне Russian Field предлагала респондентам выбрать один из трех вариантов предпочтительного сценария развития событий: новое наступление на фронте (39%), удержание нынешних позиций (30%) или вывод войск (12%). В новой волне предлагалось выразить отношение к каждому из решений по отдельности. При такой постановке вопроса новое наступление поддержали 60% респондентов (и 25% выступили против него), 66% высказались за удержание позиций (20% против), а 32% поддержали вывод войск (52% против). Последняя цифра выглядит особенно значимой и указывает на сдвиги в восприятии войны. Причем 18% определенно поддержат вывод войск, 14% — скорее поддержат, 35% — определенно не поддержат и еще 17% — скорее не поддержат. Среди молодежи 47% поддержат вывод войск. В наибольшей степени не поддерживают такой сценарий возрастные группы (старше 45 лет) и респонденты с высоким достатком.

Постепенно меняется и восприятие социального контекста войны. 47% опрошенных заявили, что большинство в их окружении поддерживает «военную операцию», у 33% окружение скорее ее не поддерживает (среди молодых респондентов таких 54%), а еще 8% (но большинство среди респондентов с низкими доходами) считают, что число противников и сторонников войны их кругу равнозначно. Таким образом, доля тех, кто не видит в своем окружении «лояльного большинства», превысила 40% опрошенных. Впервые среди выборки Russian Field доля считающих, что официальным данным о ходе «операции» нельзя доверять (50%), превысила долю тех, кто доверяет информации, исходящей от властей (44%). С июня группа скептиков увеличилась сразу на 5 п.п. И здесь мы наблюдаем ту же закономерность в профиле социально-демографических групп: молодые и люди с низким достатком в наибольшей степени не склонны доверять официозу (61–66%), в то время как среди немолодых и состоятельных об этом заявляют около 40% опрошенных. Наконец, несмотря на относительно стабильную ситуацию на фронте, на 4 п.п. (до 25%) по сравнению с июнем выросла доля тех, кто считает, что «военная операция» развивается неуспешно, что является, по всей видимости, также в большей степени симптомом общей усталости, нежели реакцией на конкретные новостные поводы.

Ну и, разумеется, большинство опрошенных выступают против новой мобилизации («не поддержат» ее) — так отвечают 58% опрошенных (32% — «поддержат»): более 60% людей с достатком средним и ниже среднего и 77% молодых респондентов. И даже личная поддержка мобилизации Путиным не сильно меняет это соотношение (53% против 38%).

Таким образом, снижение поддержки в опросе Russian Field выглядит несколько более выраженным, чем в последнем опросе «Левада-центра», и очень определенно прочерчивает зависимость этой поддержки не только от возраста, но и от материального достатка, что не было столь заметно во всех прошлых замерах.