Партия войны становится меньше во всех опросах

Наряду с большими полстерскими центрами, отношение россиян к войне в Украине отслеживают два независимых проекта — Russian Field (см. обзор восьми волн их опросов на Re: Russia) и проект «Хроники». Значимость последних состоит не только в дополнительных вопросах, которые они задают респондентам, но и в том, что из больших полстеров регулярно публикует данные опросов лишь «Левада-центр» — связанные с Кремлем ФОМ и ВЦИОМ публикуют их отрывочно. ФОМ прекратил публиковать результаты опросов об отношении к войне еще весной, а ВЦИОМ — в августе, данные за сентябрь и октябрь не появились. В такой ситуации данные независимых проектов позволяют сопоставить результаты и понять, насколько они устойчивы.

Динамика поддержки войны, февраль–октябрь 2022 года, ответы на прямой вопрос, % от числа опрошенных

Самые высокие цифры — у «Левада-центра», и, возможно, это связано с используемым им методом надомного опроса (face to face), который может негативно сказываться на ощущении респондентом своей безопасности, в то время как Russian Field проводит телефонные опросы. Еще более низкие значения поддержки в опросах проекта «Хроники» связаны с тем, что с марта они, помимо вариантов ответа «поддерживаю/не поддерживаю/затрудняюсь ответить», ввели опцию «не хочу отвечать на этот вопрос». Это снизило и долю поддерживающих, и долю не поддерживающих войну (опцию отказа выбирали 10–17% респондентов). Таким образом, разница в результатах, вероятно, демонстрирует нам «давление среды», которое ощущают респонденты при ответе на этот вопрос. При этом данные «Левада-центра» и «Хроник» вполне синхронно демонстрируют плавное снижение поддержки в конце лета — осенью.

Распределение ответов на прямой вопрос о поддержке войны, февраль–июль 2022 года, % от числа опрошенных

Чем дольше длится конфликт в Украине, тем сильнее у россиян растет тревога относительно собственного будущего и тем меньше респондентов поддерживают военные действия в Украине, пишут аналитики проекта «Хроники» Надя Евангелян и Андрей Ткаченко в отчете по итогам шести волн исследования. Негативное отношение к войне в большей степени свойственно женщинам, респондентам младших возрастов, более образованным, людям с более низкими доходами, а также тем, у кого за время конфликта появились жизненные трудности. Соответственно, мужчины и респонденты с более высоким доходом чаще выступают за продолжение войны. Среди тех, кто приветствует присутствие российских войск в Украине, много тех, кто сейчас чувствует себя в большей безопасности, чем раньше, — даже если их доходы за время войны ощутимо сократились. Но самым сильным социально-демографическим фактором, определяющим поддержку или не поддержку, остается возраст. Надо отметить, что все это согласуется с данными «Левада-центра» — эта картина вполне устойчива.

Ожидаемо те, кто доверяет новостям из телевизора, радио или российских печатных СМИ, более позитивно относятся к военным действиям. Однако респонденты, которые имеют возможность обсуждать происходящее с близкими, критичнее воспринимают действия российских властей. «Кухонный разговор» становится в основном антивоенным. Те, кто ориентируется на социальные сети, в меньшей степени склонны поддерживать войну. При этом пользователи «Одноклассников» относятся к войне более положительно, в то время как аудитория «ВКонтакте» и Instagram настроена более критично.

Среди респондентов с доходом выше среднего уровень поддержки войны выше, чем среди людей с низкими доходами, показывают данные «Хроники». При этом то, какие ожидания относительно собственного материального положения имеют респонденты, для поддержки военной операции оказывается важнее, чем то, уменьшился ли их реальный доход за прошедшие месяцы войны. Россияне, которые лично почувствовали действие западных санкций, потеряли работу или часть доходов и погрузились в депрессивные настроения, считают, что эти проблемы в их жизни так или иначе связаны с войной. Однако позитивные события в жизни — новая работа, повышение доходов, хорошее настроение и благополучие в семье — не влияют на уровень поддержки войны.

Со временем у респондентов снижается вера в то, что война в Украине закончится раньше, чем через полгода-год, при этом затягивание конфликта тоже негативно сказывается на мнении россиян о «СВО». 

Ответы на прямой вопрос «Поддерживаете ли вы военную операцию России на территории Украины?» проекта «Хроники» демонстрируют, что положительное отношение к войне высказывали весной и летом 60–65% респондентов, а осенью их доля снизилась до 55% (при наличии возможности отказа ответа на вопрос). Сомнения в том, насколько адекватны данные ответов на столь острый вопрос в условиях диктатуры и военного времени, являются предметом постоянных обсуждений. Учитывая это, аналитики проекта «Хроники» попытались выделить ядро поддержки «военной операции», отделив его от тех, кто в большей степени дает социально одобряемый или нормативный ответ. Критерием для этого выделения служила готовность респондентов тем или иным образом содействовать «военной операции» — лично участвовать в ней, жертвовать деньги на вооружение армии и т. д., а  также склонность связывать с ее успехом некую личную выгоду. При таком подходе ядро поддержки, по мнению авторов исследования, составляет сейчас 30–38%. 

Проект Russian Field для снижения искажающего влияния общего климата мнений использовал другие средства. Во-первых, помимо прямого вопроса о поддержке войны респондентам задавался проективный вопрос, отменили бы они, если бы была возможность вернуться в прошлое, решение о начале спецоперации. Если в ответах на прямой вопрос о поддержке спецоперации доля поддерживающих достаточно устойчиво составляет около 70%, то доля тех, кто убежден в необходимости войны (не отменил бы решение о ее начале), летом колебалась в районе 55%, а в сентябрьском опросе снизилась до 51%.

Два других проективных вопроса предлагали респондентам ответить, поддержали бы они решение Владимира Путина начать новое наступление на Киев и поддержали бы они его решение прекратить военную операцию и подписать мирное соглашение. Пересечения распределений ответов на эти два вопроса позволяют выделить три группы: тех, кто поддержит наступление на Киев и не поддержит подписание мирного соглашения («партия войны»); тех, кто поддержит оба решения («конформисты»); и тех, кто не поддержит наступление и поддержит прекращение «спецоперации» («партия мира»). Результаты анализа показали, что в июле «партия мира» и «партия войны» составляли примерно равные группы — около 25% опрошенных в каждой. В конце сентября их соотношение изменилось, но при этом «партия мира» выросла незначительно, в то время как «партия войны» существенно сократилась. Это, в свою очередь, вполне согласуется с последними данными «Левада-центра», указывающими на значительный рост доли сторонников начала мирных переговоров в сентябре–октябре.

Динамика численности трех партий отношения к войне, по данным Russian Field, % от  числа опрошенных

Таким образом, хотя мы не можем быть уверены, что опросы дают нам вполне адекватный срез общественных настроений в силу того, что критически настроенные граждане, вероятно, в меньшей степени готовы участвовать в них, имеющиеся массивы данных «Левада-центра», Russian Field и «Хроник» дают нам в целом вполне согласованную картину и позволяют сделать следующие выводы.

Вопрос о поддержке войны остается крайне политически чувствительным, а потому уровень этой поддержки в ответах респондентов сильно зависит от формулировок вопросов и формата проведения опроса. Уровень поддержки достиг пиков в конце марта — апреле, а в конце лета и осенью начал плавно снижаться. В наименьшей степени поддерживать войну склонны младшие поколения, а также люди с низкими доходами и женщины. Важнейшим фактором неподдержки является ориентация на социальные сети как источник информации. Ядро убежденных сторонников войны гораздо меньше, в то время как значительная часть поддержки носит конформистский характер — связана с доверием респондентов руководству страны. Время работает против войны — ожидания респондентов относительно своего материального положения и перспектив экономики ухудшаются, а вместе с ними снижается и поддержка военных действий в Украине.