Тупиковый разворот: поворот на Восток загнал Россию в ловушку неконкурентоспособности и превращает ее в сырьевую провинцию Китая

В результате экономического разрыва с Западом Россия планомерно превращается в сырьевой придаток Китая — российская торговая зависимость от него, о которой Re: Russia уже писала, в 2023 году только нарастает. Например, свежий мониторинг агентства Bloomberg показывает, что в октябре 2023 года на Китай пришлась почти треть (31,5%) морских поставок российской нефти. Примерно столько же пришлось на Индию, но если к морским поставкам в Китай добавить поставки по нефтепроводу, получится, что на китайскую экономику пришлось, по оценкам, около 37% российского экспорта сырой нефти. 

Доля Китая в российском экспорте выросла с 14% в 2021 году до 19% в 2022-м. При этом, как отмечалось в летнем обзоре Стокгольмского центра восточноевропейских исследований, в прошлом году рост взаимной торговли России и Китая был в основном обеспечен за счет роста объемов российского экспорта (на 43%, до $114 млрд), в то время как импорт в Россию увеличился незначительно (на 12%, до $76 млрд). Однако в 2023 году именно китайский импорт рос ударными темпами (и в апреле впервые чуть превысил российский экспорт в Китай).

Если обратиться к данным Центробанка и «зеркальной» статистике китайской таможни, то картина зависимости становится еще более яркой. За девять месяцев 2023 года Россия экспортировала товаров на $316 млрд, из них на Китай пришлось $95 млрд (уже почти 30% всего российского экспорта). При этом Китай был крупнейшим импортером товаров в Россию еще в 2021 году, но тогда его доля в российском импорте составляла 25%. В 2022 году она выросла до рекордных 42%, что, впрочем, определялось общим падением российского импорта, которое в гораздо меньшей степени затронуло китайское направление. За девять месяцев 2023 года, по данным ЦБ, общий импорт в Россию составил $227 млрд, на Китай из них пришлось, по данным китайской таможни, $81,4 млрд, то есть 36% всего импорта, при этом к первым девяти месяцам 2021 года его объемы выросли в 1,7 раза. 

Если посмотреть на структуру российского импорта из Китая (по данным китайской таможни), то львиная его доля за девять месяцев 2023 года приходится на раздел «Машины, оборудование и механизмы» — 37%. При росте в полтора раза (с $19,4 до $30,4 млрд) в долевом отношении ситуация здесь практически не поменялась по сравнению с довоенной: в 2021 году эта товарная группа составляла 41% всего китайского импорта. Зато, разумеется, изменилась доля этой группы в структуре всего российского импорта (15% его общего объема вместо 9% в 2021-м). Однако кардинальные изменения наблюдаются в масштабах импорта в Россию китайских «транспортных средств»: по сравнению с девятью месяцами довоенного 2021 года его стоимостной объем вырос в 4,6 раза — с $3,7 до $17,1 млрд. Причем практически весь этот прирост пришелся на автотранспорт, денежный объем импорта которого вырос с $3,1 до $16,4 млрд. Помимо этого, почти в два раза вырос импорт китайской химии и пластмасс (с $5 до $9,8 млрд). Не так сильно, как можно было предположить, вырос импорт китайского текстиля — с $4 до $5 млрд, и примерно такой же рост демонстрирует товарная группа «Недрагоценные металлы и изделия из них» — с $4,3 до $5,2 млрд. На эти шесть категорий приходится 83% китайского импорта в Россию.

Структура российского импорта из Китая, 2021–2023 (январь–сентябрь), млн долларов США

Важнейшим показателем торговой зависимости является асимметрия торговли. Доля Китая во внешнеторговом обороте России по результатам девяти месяцев 2023 года составила 32% (30% всего российского экспорта и 36% импорта). Доля России во внешнеторговом обороте Китая — 4%: импорт из России составил 5% от всей импортируемой Китаем продукции, а экспорт в Россию — 3,2% китайского экспорта. Это взаимоотношения большой и маленькой экономик. В принципе, доля России в обороте китайской внешней торговли находится на уровне других ключевых китайских партнеров — Японии (5,4%), Южной Кореи (5,2%), Тайваня (4,2%), Австралии (3,9%), Германии (3,6%) и Вьетнама (3,7%), выше только доля США (11,2%). Проблема в том, что практически все эти страны имеют сильные позиции в китайском высокотехнологичном импорте, замену которому найти, как правило, невозможно или очень сложно. В то время как российские нефтегазовые поставки в Китай хоть и важны для него, потому что осуществляются с дисконтом, но вполне заменимы. Однако еще более важно то, что в отношении ввозимого в Россию импорта Китай по многим позициям играет роль «последнего окна», то есть заменить эти поставки будет практически нечем.

Российская внешняя торговля после разрыва с Западом — это вообще торговля «бутылочных горлышек». Если за первые девять месяцев 2023 года $95 млрд (30%) российского экспорта пришлось на Китай, то еще $34,7 млрд — на Турцию, $41,2 млрд — на Индию (пока доступны данные только за январь–август 2023 года) и $6,8 млрд — на Бразилию, следует из статистических данных этих стран. Таким образом, с учетом этих потоков и прочих, менее значимых торговых партнеров на турецкий коридор российских поставок на мировой рынок приходится еще порядка 30% российского экспорта, поскольку морские пути из России в Индию, Бразилию и многие другие страны идут именно через Турцию. А вместе на китайское и турецкое направления приходится около 60% российского экспорта.

Российские власти надеются в будущем изменить эту ситуацию с помощью коридора «Север — Юг», который должен пройти через Азербайджан и Иран и выйти в Персидский залив. С мечтами об этом коридоре, который позволит обойти не только Босфор, но и Суэцкий канал и с которым, по словам одного кремлевского бюрократа, «никакие санкции на нее [российскую экономику] не повлияют», очевидно, связано и предательство Россией своего давнего союзника на Южном Кавказе — Армении. В марте 2023 года о необходимости достройки коридора говорил Владимир Путин, а в мае было подписано межправительственное соглашение о строительстве завершающего участка железнодорожной ветки по территории Ирана (за счет российских средств), ввод в действие которого намечен на 2028 год. Однако его пропускная способность будет незначительной из-за отсутствия соответствующей инфраструктуры. 

В целом, российская торговая зависимость от Китая уже сегодня носит критический характер. Более того, «развернувшись на Восток», российская экономика оказывается в ловушке неконкурентоспособности. Азиатские развивающиеся экономики, и Китай в первую очередь, сами претендуют на те ниши на мировом рынке, которые теоретически могла бы занимать Россия. Узкие группы технологичных товаров, которые Россия могла бы экспортировать в Азию, также, скорее всего, будут сужаться еще больше, так как российское преимущество было обеспечено здесь, как правило, использованием западных технологий и оборудования. 

Россия практически обречена находиться в этой ловушке неконкурентоспособности. Но и ее роль источника сырья критически изменилась: лишившись альтернативных рынков сбыта, Россия превратилась в зависимого поставщика (в особенности от Китая), вынужденного мириться с диктатом потребителя. В отличие от Запада, Китай в этой ситуации действительно приобретает над Россией практически неограниченную экономическую (а значит, и политическую) власть, поэтому в перспективе говорить о России придется как не столько о «сырьевом придатке», сколько о «сырьевом сателлите» или «сырьевой провинции» Китая.