Президент Трамп ведет сепаратные переговоры с Кремлем о завершении войны в Украине, игнорируя позицию Европы и оказывая давление на Киев, так как исходит из представления, что помощь США критически важна для Украины в ее противостоянии с Россией. Пакет американской помощи, выделенной предыдущей администрацией, иссякнет к середине года — и это еще один фактор, с помощью которого Путин и Трамп могут принуждать Украину к невыгодным для нее соглашениям.
Вернуть себе место за столом переговоров и усилить позиции Украины можно, если Европа сумеет заменить американскую помощь собственными силами. Но возможно ли это? Некоторые эксперты считают, что в общем — да.
По сравнению с ситуацией на ранних стадиях войны, Европа уже к сегодняшнему моменту существенно нарастила возможности своего ВПК, а кроме того, переосмыслила в значительной степени свои подходы к конфликту в Украине. Сегодня сдерживание Путина на украинском направлении в большей степени рассматривается как часть экзистенциального вызова европейской безопасности в целом.
Существует ряд направлений, на которых Европа в данный момент не способна заменить США: разведка, высокотехнологичные системы управления, а также реактивная артиллерия и системы залпового огня. Частично Европа могла бы компенсировать эти лакуны за счет закупок данных вооружений у США, Южной Кореи или Израиля, частично — дополнительными поставками более простых вооружений.
Вполне возможным считают эксперты и сценарий, при котором Европа берет на себя все расходы по финансированию иностранной помощи Украине. Общие расходы Европы (ЕС и Великобритании) придется увеличить, но в совокупности они составят сумму, эквивалентную 0,21% общего ВВП региона по паритету покупательной способности.
Если исходить из принципа пропорционального распределения нагрузки, то Дании, Нидерландам, Швеции и странам Балтии наращивать расходы не придется — они уже выделяют более 0,2% ВВП. Основная нагрузка ляжет на крупнейшие экономики региона: Германию, Великобританию, Францию, Италию и Испанию, траты которых в относительном выражении пока отстают от среднеевропейских. Именно от них на сегодняшний день зависит, сможет ли Европа вернуть себе международную субъектность и добиться лучших условий для Украины, которая должна в будущем стать частью ЕС.
Президент Трамп ведет сепаратные переговоры с Кремлем о завершении войны в Украине, игнорируя позицию Европы и оказывая давление на Киев, так как исходит из представления, что помощь США критически важна для Украины в ее противостоянии с Россией. При этом существует два измерения такой зависимости: зависимость Украины от текущих поставок и разведывательной информации, предоставляемой США, и ее зависимость в будущем, когда последний пакет американской помощи на $61 млрд, который был одобрен при Джо Байдене, будет исчерпан. А это произойдет где-то в середине года (→ Re: Russia: Запас прочности). В США никаких предметных разговоров о новом пакете помощи не ведется, и выглядит не слишком вероятным, что Трамп выступит с этой инициативой. В своих предвыборных посулах он обещал завершить войну мирной сделкой и избавить американских налогоплательщиков от дальнейших расходов на Украину. Это обстоятельство во многом определяет и стратегию Кремля на переговорах — их затягивание до того момента, пока Украина не окажется без американской помощи.
Вернуть себе голос в переговорах о прекращении огня и поддержать позицию Киева, который в перспективе должен стать членом ЕС, Европа может лишь, если будет способна обеспечить поддержку Украины в противостоянии с Кремлем без участия США. Но возможно ли это? Несмотря на то что в ряде категорий — в частности, в ракетных системах и снарядах к ним — американские поставки в настоящий момент доминируют, задача полного замещения американской помощи сложна, но в целом выполнима, говорится в докладе Кильского института мировой экономики. Без участия США невозможно было обойтись на начальном этапе войны. К настоящему времени европейская оборонная промышленность уже производит многие виды вооружений, необходимых Украине, такие как гаубицы, системы ПВО, танки и боевые машины пехоты.
Действительно, принципиальное изменение по сравнению с начальным периодом войны состоит в том, что тогда европейские производители не готовы были инвестировать в расширение и модернизацию производства вооружений исключительно ради Украины. Но сегодня такие инвестиции выглядят как часть глобального плана перевооружения Европы, то есть расширение военных производств является долгосрочной, а не одноразовой задачей. В результате уже к сегодняшнему моменту Европа значительно увеличила выпуск военной продукции. Доля европейской помощи Украине, поступающей с заводов, а не со складов, в 2022 году составляла всего 11% общего объема, в 2023-м выросла до 39%, в 2024-м — до 59%, по данным The Economist. Капитальные инвестиции с 2021 года выросли на 64% и составили за этот период $5,5 млрд, подсчитал журнал на основе данных из открытых источников (в реальности они могут быть еще выше). Объем еще не выполненных, актуальных заказов у десяти крупнейших оборонных компаний Европы вырос с $222 млрд в 2021 году до $362 млрд в 2024-м, отмечает журнал. Совокупная численность персонала этих компаний увеличилась почти на 25%.
Самый впечатляющий прогресс — в выпуске боеприпасов. Это логично: увеличить выпуск боеприпасов проще, чем выпуск техники. В этом году производство снарядов калибра 155 мм, самых распространенных, может достичь в Европе 1 млн единиц (США производят 600 тыс. штук). Два года назад выпуск составлял 300 тыс. Немецкий Rheinmetall с 2022 года увеличил выпуск в десять раз: в этом году ожидается до 700 тыс. снарядов, а к 2027-му — 1,1 млн. Если США свой выпуск не увеличат, Rheinmetall в одиночку будет производить в два раза больше снарядов, чем все подрядчики Пентагона. При этом некоторые европейские компании сегодня по-прежнему не загружены на полную мощность.
Однако в ряде категорий вооружений доминирование американской продукции остается абсолютным. Самый высокий уровень зависимости от США наблюдается в поставках реактивной артиллерии, особенно систем залпового огня, говорится в докладе Кильского института. Доля HIMARS в этой категории в стоимостном выражении составляет 98%, в натуральном — 86%. Еще одна категория, в которой США сохраняют доминирующее положение, — системы ПВО большой дальности, такие как Patriot, на которые приходится 80% поставок в стоимостном выражении и 70% в натуральном. Боеприпасы для гаубиц калибра 152/155 мм тоже поступают в основном из США. Однако в других категориях зависимость значительно ниже.
Американскую реактивную артиллерию (HIMARS) и системы ПВО (Patriot), а также боеприпасы для них заменить будет сложнее всего, пишут эксперты. Прямо сейчас у Европы нет полноценных альтернатив, поэтому эти системы придется либо закупать в США, либо заменять аналогами корейского и израильского производства. Корейские РСЗО K239 Chunmoo и израильские PULS могут использоваться вместо HIMARS. Заменить Patriot сложнее. Новые европейские системы ПВО большой дальности SAMP/T (Eurosam) производятся слишком медленно, а наращивание выпуска требует значительных инвестиций. Впрочем, развитие европейских систем противоракетной и противовоздушной обороны — один из важных пунктов плана ReArm Europe, и инвестиции в этом направлении неизбежны.
Особого внимания заслуживает проблема зависимости от США в сфере IT. Помимо того что ВСУ используют спутниковую связь Starlink Илона Маска, в основе их цифровой инфраструктуры, известной как система управления полем боя Delta, лежит программное обеспечение американской компании Palantir, основанной Питером Тилем — бывшим бизнес-партнером Маска и сторонником Трампа, указывает эксперт Observer Research Foundation Манодж Джоши. Полноценно заменить США в этой сфере Европа не сможет, соглашаются эксперты Кильского института. Лишь в будущем эта зависимость может быть ослаблена благодаря внедрению IRIS — европейского аналога Starlink. Пока этот проект, однако, слишком сырой.
Отсутствие высокотехнологичных решений на данном этапе придется компенсировать ростом поставок традиционных вооружений — в конце концов, у российской армии также нет аналогичных возможностей. Европа может нарастить производство и поставку гаубичных снарядов, особенно в среднесрочной перспективе. Кроме того, она способна значительно увеличить производство беспилотников, которые играют ключевую роль в этой войне (→ Re: Russia: Рой из будущего). На сегодняшний день они являются одной из главных сдерживающих сил украинской армии, компенсирующей до какой-то степени перевес России в живой силе. Наращивать их выпуск способны как европейские производители, так и украинские.
Вполне реалистичным, хотя и нелегким выглядит сценарий поддержки Украины исключительно силами Европы и в финансовом отношении. Здесь также наблюдается сдвиг в сознании — от доминировавшего в начале войны стремления избежать роста расходов на оборону и отсутствия бюджетных инструментов, которые позволяли бы его обеспечить, до нынешнего принципиального нового понимания роли оборонных расходов и масштабов их необходимого наращивания. Кроме того, на начальных этапах войны идея сдерживания России в Украине не осознавалась как часть экзистенциальной задачи «защиты Европы», в 2024 году на эту тему велась дискуссия (→ Re: Russia: Кот Путина–Шредингера), а сегодня чаша весов все более определенно склоняется к такому пониманию.
По данным проекта Ukraine Support Tracker Кильского института, на настоящий момент США и Европа практически сравнялись по итогам трех лет войны в объемах предоставленной помощи. Всего Украина получала в среднем €82 млрд в год. Объемы военной помощи в среднем за три года также оказались равными (примерно по €20 млрд в год в целом).
Общую сумму годовых потребностей Украины в иностранной помощи эксперты Кильского института оценивают в сумму, эквивалентную 0,21% европейского ВВП по паритету покупательной способности (помимо ЕС, в расчеты включены Великобритания и Норвегия). В своем анализе они оценивают все виды помощи (финансовую, военную и гуманитарную), что логично — они важны в равной степени. Если исходить из того, что бремя должно распределяться между странами пропорционально размеру экономики, то некоторым — Дании, Нидерландам, Швеции и странам Балтии — наращивать расходы не придется, так как они уже тратят более 0,2% ВВП.
Разделив европейских доноров на три условные группы — big-5 (Германия, Великобритания, Франция, Италия, Испания), институты ЕС и все остальные страны, — эксперты Кильского института пришли к выводу, что каждая из этих групп предоставила примерно равный объем помощи — плюс-минус €15 млрд за все время. Это значит, что на крупные европейские экономики в относительном выражении легла значительно меньшая нагрузка. Так, Великобритания до сих пор тратила 0,16% ВВП, Германия — 0,13%, Франция — 0,05%, Италия — 0,04%, а Испания — 0,03%. Таким образом, основная задача дальнейшего наращивания расходов ложится на тех, у кого в принципе деньги есть. Германии, согласно расчетам автора доклада, потребуется увеличить ежегодные расходы с €6 млрд до как минимум €9 млрд, Великобритании — с €5 млрд до €6,5 млрд, Франции — с €1,5 млрд до €6 млрд, Италии — с €0,8 млрд до €4,5 млрд, Испании — с €0,5 млрд до €3 млрд. Институтам ЕС потребуется дополнительно выделять €20 млрд в год.
Обнадеживающая для Украины новость состоит в том, что по крайней мере в этом и следующем годах значительно увеличить финансирование можно было относительно безболезненно. Дело в том, что европейские союзники уже согласовали, но еще не распределили помощь на сумму, сопоставимую с той, которую Украина от них уже получила. Речь, по оценке Ukraine Support Tracker, идет примерно о €66 млрд. Бо́льшая часть этой суммы приходится на согласованное осенью прошлого года финансирование, обеспеченное доходами от инвестирования замороженных активов российского ЦБ.
Однако пока что прогресса в увеличения финансирования нет. Несколько дней назад лидеры ЕС на саммите в Брюсселе не одобрили предложение верховной представительницы ЕС по иностранным делам Каи Каллас о срочном выделении Украине помощи на €5 млрд. До этого был отвергнут ее более амбициозный план, предполагавший согласование помощи сразу на €40 млрд. По данным Reuters, финансироваться он должен был в основном как раз за счет будущих доходов от замороженных российских активов. По информации источников Politico, план-минимум объемом €5 млрд провалился из-за того, что лидерам ЕС не понравилось, что Каллас анонсировала его публично до консультаций с ними. Если дело только в этом, то оно поправимо. Однако тревожным сигналом выглядит то, что инициативу блокировали ровно те страны, которые отстают в финансировании и должны его наращивать, — Франция, Испания и Италия. В значительной мере вопрос о том, может ли Европа вернуться за стол переговоров и обеспечить более надежный сценарий прекращения огня, зависит сегодня от этих стран.