Накануне «решающего прорыва»: Россия готовится к масштабному наступлению, исход которого надолго определит траекторию конфликта и сценарий его завершения

Двадцатимесячное наступление

Российское наступление 2025 года стало прямым продолжением наступления 2024-го. Во всяком случае, если судить по оценкам потерь российской армии убитыми и ранеными, которые дает Министерство обороны Великобритании, их темпы оставались на максимальных значениях — более 40 тыс. человек в месяц — с октября 2024-го по март 2025-го (график 1). При этом если в октябре–ноябре прошлого года темпы продвижения российской армии были максимальными (более 1200 кв. км за два месяца), то затем они начали падать и снизились до минимальных значений к марту 2025 года (см. график 2). Возможно, в начале года российские войска находились под сильным давлением со стороны командования, требовавшего продвижения вперед накануне вступления в должность президента Трампа, и не сумели адаптироваться к масштабам «стены дронов», которую создали ВСУ к этому времени (→ Re: Russia: Стена дронов против полчищ мотоциклов). 

В мае–июле ситуация развернулась: месячные темпы российских потерь снизились до 32–34 тыс. убитыми и ранеными, в то время как темпы наступления составляли уже около 500 кв. км в месяц. Ситуация для украинской армии стала наиболее неблагоприятной за последние два года, отмечал в связи с этим украинский расследовательский проект Texty.org.ua: «цена захвата» каждого нового километра украинской территории для российской армии последовательно снижалась. Российские военные сменили тактику, отказавшись в основном от использования тяжелой военной техники и используя метод передвижения малыми мобильными группами. На фоне нарастающего дефицита живой силы на украинской стороне это значительно снизило как российские потери, так и эффективность «стены дронов».

График 1. Средние потери российской армии по месяцам с начала вторжения в Украину, тыс. человек убитыми и ранеными

График 2. Темпы наступления российской армии в 2024–2025 годах, кв. км в месяц

Основной целью российского наступления, заявленной российским командованием еще в конце марта 2022 года, остается оккупация всей территории Донецкой области. Хотя официально Кремль претендует также на полный контроль над Херсонской и Запорожской областями, которые упомянуты в российской конституции как входящие в состав России, в реальности активных операций, направленных на существенное расширение зоны контроля в них, не велось. А главным камнем преткновения для российской армии остается цепь укрепленных городов-крепостей на севере Донбасса (Покровск — Константиновка — Дружковка — Краматорск — Северск — Славянск — Лиман), к которым ей не удается подступиться уже несколько лет. 

Основные усилия в ходе кампании 2025 года были сосредоточены на Покровске и Константиновке. Согласно ежедневным сводкам Генштаба ВСУ, на Покровское направление на протяжении последних месяцев приходилась треть всех российских атак. При этом российское командование пыталось избежать лобового штурма Покровска — по опыту прежних штурмов он может растянуться на много месяцев и стать ловушкой для российского наступления, — а потому сделало ставку на охват города и перерезание путей снабжения украинской группировки. Однако российский прорыв в сторону Доброполья на глубину 10–15 км в первой половине августа, который мог бы привести к реализации этого плана, развить не удалось. К началу сентября группировка прорыва, не получив подкрепления, оказалась в окружении. Не удался пока и охват Константиновки в направлении Дружковки. Однако оба населенных пунктах находятся в котлах, созданных продвижением российских войск на флангах.

Помимо этого, российское наступление 2025 года, по оценкам экспертов Института изучения войны (ISW), включает два основных и два вспомогательных направления. К основным относятся операции северо-восточнее Харькова в районе Волчанска с целью оттеснить украинские войска от границы с Белгородской областью и приблизиться к Харькову на расстояние выстрела ствольной артиллерии, а также операции в Луганской области с целью продвинуться в восточную часть Харьковской области и окружить северную часть Донецкой области. Вспомогательные операции ведутся в Сумской области с целью создать буферные зоны на севере Украины вдоль государственной границы и приблизиться к городу Сумы на расстояние выстрела ствольной артиллерии, а также на востоке Запорожской области — с целью оградить тыловые районы от украинских ударов и продвинуться в зону досягаемости артиллерийского выстрела до города Запорожье. 

Однако 12 сентября президент Украины Зеленский заявил, что российское наступление на Сумы сорвано: «Российская группировка на Сумском направлении потеряла наступательные возможности в результате понесенных потерь». Таким образом, две попытки прорыва этого лета — в направлении Сум и Доброполья — пока не принесли успеха. 

В общей сложности с начала года по конец августа российские войска захватили 2861 кв. км украинской территории, из них 2030 кв. км — с начала мая, по данным OSINT-проекта DeepState. Такой темп продвижения, хоть и превосходит прошлогодний более чем вдвое (1300 кв. км с января по конец августа), является чрезвычайно медленным по меркам современной механизированной войны, отмечают эксперты ISW. Захваченная за все двадцать месяцев боев (с января 2024 года) площадь составляет 1,01% всей территории Украины (график 3). В итоге на конец августа российская армия контролирует практически всю Луганскую область, по 73% Херсонской и Запорожской областей, а также около 77% Донецкой области, по данным ISW. При этом в декабре 2024 года ISW оценивал зону российского контроля в 66% территории Донецкой области (зона контроля в других областях практически не изменилась). В целом за все 20 месяцев российского наступления российской стороне удалось захватить около половины того, что необходимо для установления полного контроля над Донбассом.

График 3. Оккупированная Россией площадь территории Украины, 2022–2025, кв. км

Генштаб ВСУ назвал российскую кампанию 2025 года неудачей, утверждая, что за это время Россия так и не получила полного контроля ни над одним крупным городом. Главнокомандующий ВСУ Александр Сырский отметил, что в августе российская армия рассчитывала достичь стратегического преимущества, осуществив прорыв и окружив украинские войска в районе Покровско-Мирноградской агломерации. Но этот план провалился, а темпы российского наступления в августе, наоборот, снизились.

Начальник Главного управления разведки Министерства обороны Украины (ГУР) Кирилл Буданов дает более сдержанные оценки: результат летнего наступления нельзя считать успехом, однако «сказать, что оно не принесло им [российским войскам] ничего, — это тоже неправда». Глава ГУР отметил, что российская армия совершила перегруппировку сил и продолжает наступательные действия. Действительно, в ходе нынешнего наступления российские войска фактически овладели Торецком и близки к установлению полного контроля над населенными пунктами Кураховское, Часов Яр и Великая Новоселка, а опасность охвата Покровска сохраняется и за период летнего наступления существенно увеличилась.

Денежно-гробовой баланс

Вместе с тем наступление российской армии при крайне ограниченных территориальных успехах является катастрофически затратным в отношении понесенных потерь. Захватив за 20 месяцев около 6200 кв. км украинской территории, российская армия потеряла убитыми и ранеными 690 тыс. человек без учета августа, по подсчетам британских военных, и 720 тыс., по подсчетам ВСУ, с учетом августовских потерь (110–115 человек на каждый квадратный километр или 1200 человек в день). Это в два раза больше потерь за первые 22 месяца войны — с марта 2022-го по декабрь 2023 года.

Проект Би-би-си и «Медиазоны», ведущий подсчеты по открытым источникам, установил на конец августа имена 124 832 погибших на войне российских военных. По мнению исследователей, это составляет около половины от реального числа смертей (от 45% до 65%). С учетом около 22 тыс. погибших из числа военнослужащих самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик, их общее число с начала войны находится в диапазоне 250–300 тыс. человек. (Согласно альтернативному подсчету, который ведут совместно «Медуза» и «Медиазона» на основе данных Реестра наследственных дел, число погибших к августу 2025 года составило около 220 тыс.; но и эти данные являются неполными с учетом запаздывания сроков открытия наследственных дел.) Исходя из собранных Би-би-си и «Медиазоной» данных, ежемесячные российские потери убитыми должны составлять около 7 тыс. человек. 

Такой уровень потерь, хотя и выглядит иррациональным в отношении достигаемых целей, все еще остается приемлемым для Кремля. Ключевым фактором продолжения наступления остается способность российских властей пополнять потери за счет новых контрактников. А темп их набора, по большинству оценок, составляет около 35 тыс. в месяц, что в основном соответствует темпам потерь убитыми и ранеными. Замначальника ГУР Вадим Скибицкий в интервью Ukrinform заявил, что Россия набирает ежемесячно минимум 35 тыс. военнослужащих и за восемь месяцев 2025 года получила около 280 тыс. новых контрактников. Эта цифра сопоставима с известными российскими данными: зампред Совбеза Дмитрий Медведев утверждал, что за первое полугодие 2025-го армию РФ пополнили 210 тыс. контрактников.

С этой оценкой согласен экономист Янис Клюге, который также оценивает набор в августе этого года в 35 тыс. человек, опираясь на данные региональных бюджетов. На основе сведений о выплатах подписных бонусов в 37 регионах, которые он экстраполирует на всю страну, Клюге приходит к выводу о снижении числа новых контрактов весной и обратном росте к концу лета. При том что метод экстраполяции может давать смещение в конечных цифрах в ту или иную сторону в зависимости от выборки регионов, он, скорее всего, верно отражает общую динамику. Рост числа контрактов к концу лета Клюге связывает с новым раундом повышения бонусов. По нашим расчетам, основанным на данных агрегатора gogov.ru, бонусы в августе по сравнению с маем выросли в 14 регионах в среднем на 600 тыс. рублей (см. приложение).

По подсчетам Клюге, это означает, что средняя стоимость набора контрактника для российского бюджета выросла с 1,5 млн рублей в январе 2025 года до примерно 2 млн и может достичь к концу года 2,5 млн. Наши оценки несколько выше: подписывать контракт можно в любом регионе вне зависимости от фактического проживания и прописки, а это значит, что размер реального среднего бонуса должен быть смещен вверх от арифметического среднего в пользу регионов с более высокими выплатами. 

Так или иначе, рост цены среднего подписного контракта на 500–600 тыс. рублей для удержания планки в 35 тыс. контрактов ведет к общему росту расходов на 17 млрд рублей в месяц и 210 млрд в год. Согласно нашим расчетам на июнь этого года (→ Re: Russia: Из живой силы в мертвую), общий объем расходов бюджетов всех уровней на живую силу по итогам года должен превысить 4 трлн рублей (2% ВВП). При этом темпы роста стоимости контракта говорят в пользу предположения Клюге о том, что до конца года российским властям потребуется еще одно сопоставимое повышение, чтобы поддерживать уровень воспроизводства потерь. Это будет означать рост текущих расходов на живую силу еще примерно на 10%. При том что российский бюджет способен выдержать эту ношу, затраты на живую силу уже стали одной из самых значительных статей расходов на войну и являются тяжелым бременем как для бюджетной системы, так и для российской экономики в целом.

Таким образом, российское наступление является крайне затратным не только с гуманитарной, но и с экономической точки зрения.

Накануне «решающего прорыва»

Темпы российского наступления замедлились в августе и еще более — по итогам первой половины сентября. Однако это, вероятно, связано не столько с упорством сопротивления украинских сил, сколько с подготовкой к «решающему прорыву». Российская армия готовится к крупному осеннему наступлению на востоке Украины, главной целью которого является прорыв фронта в западной части Донбасса, а в идеале — захват хотя бы одного или нескольких ключевых опорных пунктов ВСУ. 

По оценке украинских военных, к началу сентября российская армия создала на Покровском направлении группировку в 100 тыс. военнослужащих, задачей которой, вероятно, является прорыв в Днепропетровщину. В состав группировки, отмечает ISW, вошли в частности переброшенные элитные подразделения ВДВ и морской пехоты из Курской, Сумской и Херсонской областей. Согласно сообщению 7-го корпуса Десантно-штурмовых войск ВСУ, российская армия намерена использовать группировку в Донецкой области для «решающего прорыва» с целью захвата агломерации Покровск–Краматорск–Славянск. В Покровске российская армия уже в начале сентября стремится максимально приблизиться к позициям операторов дронов и минометчиков (для этого, видимо, совершаются точечные проникновения за линию фронта небольшими группами), а также закрепиться на новых позициях, говорят военные. Одновременно российские подразделения усилили интенсивность штурмовых действий с использованием бронированной и мототехники на флангах, пытаясь отрезать логистические пути 7-го корпуса и окружить Покровскую агломерацию.

Кроме того, российская армия готовится к масштабному штурму Северска в Донецкой области, чтобы закрепиться на окраинах города до начала периода осенних дождей, полагают украинские военные. Для этой цели российские войска проводят ротации на Северском направлении, заявил представитель 54-й отдельной механизированной бригады ВСУ. Усиление давления российской армии ожидается в ближайшее время и в районе Доброполья к северу от Покровска, где в августе имел место неудавшийся прорыв фронта, пишет РБК-Украина со ссылкой на источники в ВСУ.

Вероятность успеха нового прорыва повышают накопленный российским командованием резерв живой силы и ее истощение на стороне украинской армии. Украинским властям не удается повысить эффективность мобилизации, уверен военный эксперт Майкл Кофман. Общее снижение боевого духа и неблагополучность ситуации обнажает публичная критика военного руководства со стороны рядовых командиров. Так, широкую огласку получил пост в Facebook командира батальона 47-й бригады ВСУ Александра Ширшина, который возмутился постановкой «дебильных задач», которые ведут к «тупорылой потере людей». Как пояснил Ширшин The Wall Street Journal, он стал регулярно получать приказы, которые не соответствовали ограниченным ресурсам подразделения и приводили к значительным потерям. На нереализуемые или несправедливые приказы, в частности, на отказы командования санкционировать своевременный тактический уход из-за угрозы окружения жалуются и другие украинские военные. Однако системная причина этих трений — отсутствие резервов живой силы для ротаций, перегруппировки или защиты рубежей под российским натиском.

Вместе с тем захват городов-крепостей на северо-западе Донбасса и даже приближение к ним остаются крайне сложной задачей, согласны военные эксперты. К востоку от Славянска, Краматорска и Покровска находится открытая местность, где наступающей стороне трудно организовать позиции, отмечает директор Atlantic Council Джон Хербст. Особенности рельефа делают захват этих городов и крайне трудным, и крайне значимым для российской армии, поскольку он позволит использовать их как плацдарм для наступления на остальную часть Украины в будущем.

До сих пор каждая попытка российской армии захватить укрепленный украинский город приводила к многомесячным боям с огромными потерями, напоминает The Financial Times. Битва за Бахмут продолжалась почти год, Часов Яр перешел под контроль России лишь спустя 15 месяцев ожесточенных боев. Расположенные неподалеку от них города-крепости Краматорск и Славянск примерно втрое больше Бахмута. На их территории находится множество многоэтажных домов, которые можно использовать для обороны, а в Краматорске кроме того расположен ныне недействующий крупный металлургический завод, территорию которого ВСУ также может превратить в мощный опорный пункт. Колумнист The Wall Street Journal Джиллиан Мельхиор считает, что захват городов-крепостей на Донбассе занял бы у российской армии годы, и именно по этой причине Владимир Путин пытается получить их без боя, заявляя о полном контроле над Донецкой областью как о ключевом условии остановки боевых действий. Впрочем, и охват агломерации, на который рассчитывает, судя по всему, российское командование, также потребует очень значительных усилий. Однако, если российским войскам удастся закрепиться, попытки прорыва окружения приведут к большим потерям уже с украинской стороны. 

Так или иначе предстоящий «решающий прорыв» имеет критическое значение для дальнейшего хода войны и возможных переговоров о ее завершении. Если он удастся, украинской армии, возможно, придется уступить оставшуюся территорию Донбасса. Если не удастся, можно будет говорить о том, что двухлетнее российское наступление на Донбассе потерпело крах.

Даже несмотря на низкую чувствительность к высоким потерям, решиться на третий подряд год наступления на Донбассе при минимальных успехах прошлых лет и на фоне быстрого ухудшения ситуации в экономике, бюджетного кризиса и нарастающих масштабов атак по российской инфраструктуре Кремлю будет крайне непросто. Хотя данные опросов общественного мнения в России скорее всего содержат смещение в пользу более лояльных официальному дискурсу респондентов, августовский замер «Левада-центра» демонстрирует, что доля тех, кто считает, что для достижения целей «СВО» необходимо продолжать военные действия, а не переходить к мирным переговорам, составила 27%, в то время как в августе 2024-го она достигала 41%, то есть сократилась за последний год на треть.

Таким образом, ближайшие два месяца станут кульминацией Донбасской битвы — трехлетней схватки за Донбасс и двухлетнего непрекращающегося российского наступления, — а возможно, и кульминацией всей четырехлетней войны и надолго определят дальнейший вектор развития событий в российско-украинском конфликте.

Приложение. Регионы, увеличившие бонус за подписание контракта с мая по август 2025 года

Источник: gogov.ru