Авторитарная дисфункция: зачем российские власти охотятся на мигрантов

«Антитеррористическая» кампания

Реакцией российских властей на теракт в «Крокус Сити Холле», в совершении которого обвиняются граждане Таджикистана, стала антимигрантская кампания. Владимир Путин назвал нелегальную миграцию «питательной средой для экстремистской деятельности, да и просто откровенной уголовщины». А теперь уже бывший секретарь Совета безопасности Николай Патрушев увидел в «спровоцированных рукотворными кризисами потоках мигрантов» предпосылки «для распада страны». 

В течение недели после теракта в 68 регионах прошли рейды против нелегальных мигрантов, подсчитало издание «Агентство». В результате было возбуждено не менее 161 уголовного дела, более 1,7 тыс. иностранцев выдворили из страны, несколько сотен получили повестки в военкомат. Ряд регионов ограничил наем иностранных работников. Теперь те или иные ограничения действуют более чем в 30 регионах, подсчитало издание RTVi. Чаще всего иностранцам запрещают работать в сферах торговли, пассажирских и грузовых перевозок (запрет работать в такси введен в 29 регионах), производства продуктов питания, а также общепите и гостиничном бизнесе. МВД разработало законопроект, ужесточающий ряд положений миграционного законодательства. В частности, он ограничивает срок пребывания иностранцев в России 90 днями в течение календарного года. Правила легализации иностранцев по браку Госдума также ужесточила. 

В итоге министерства иностранных дел Таджикистана и Кыргызстана рекомендовали соотечественникам воздержаться от поездок в Россию без острой необходимости. Власти Таджикистана зафиксировали отток мигрантов, массовые отказы во въезде в Россию и притеснение мигрантов на «бытовом уровне». МИД Кыргызстана заявил, что роста числа отказов во въезде не наблюдает, но предложил дождаться снятия «дополнительных мер безопасности и режима усиленного контроля пропуска через государственную границу». 

Поведение российских властей и правоохранителей выглядит достаточно иррационально. В России наблюдается небывалый спрос на рабочую силу, который в том числе ведет к усилению инфляционного давления в экономике. Помимо того, что Россия находится на траектории спада рождаемости и сокращения числа входящих на рынок труда, за два года войны этот рынок потерял, по всей видимости, около 1 млн человек (1,5% занятых) — из-за связанной с войной волны релокации, мобилизации и широкой вербовки контрактников (→ Re: Russia: Рекордная недоработица). Одновременно гальванизация оборонной промышленности и «структурная трансформация» экономики создали дополнительный спрос на рабочие руки. Поэтому потребность в трудовой миграции выглядит острой как никогда и в ближайшие годы будет нарастать.

Масштаб проблемы

В первые два года войны приток трудовых мигрантов, вопреки ожиданиям, оставался стабильным. В 2023 году с целью работы российскую границу пересекли 4,5 млн иностранцев, следует из данных погранслужбы ФСБ, которые приводят «Ведомости». («Работу» целью поездки требуется указать, чтобы затем получить официальное разрешение на работу.) Это даже выше уровня допандемийного 2019 года, когда границу пересекли 4,1 млн потенциальных работников. Больше всего среди въехавших в прошлом году было граждан Узбекистана (2 млн), Таджикистана (1,2 млн) и Кыргызстана (0,7 млн). По всем трем странам приток превысил допандемийный уровень. 

Данные ФСБ, впрочем, дают лишь некоторое представление о динамике въезда, но не позволяют судить об общей численности иностранной рабочей силы в России. ФСБ фиксирует каждое пересечение границы, в то время как многие мигранты могут уезжать и возвращаться по несколько раз за год. По информации МВД, в 2023 году иностранным гражданам было выдано 2,3 млн новых трудовых патентов, на 3,6% больше, чем в 2022-м, и 99,1 тыс. новых разрешений на работу (+23,6%). Но и эти данные тоже могут служить лишь ориентиром. Во-первых, граждане Армении, Беларуси, Казахстана и Кыргызстана могут устраиваться на работу без всяких патентов и разрешений — их страны входят в Евразийский экономический союз. Во-вторых, патент выдается для работы в конкретном регионе — при переезде нужно получать новый. Отмена этого ограничения лишь обсуждается.

В связи с запутанностью и изменчивостью правил учета относительного общего числа трудовых мигрантов в России приходится полагаться лишь на экспертные оценки. Всего на начало 2024 года в России могло находиться немногим менее 8 млн временных и оседлых трудовых мигрантов, говорят эксперты, опрошенные «Ведомостями». В 9–11 млн человек численность трудовых мигрантов оценивается в недавнем докладе исследовательского центра Observer Research Foundation (ORF). Примерно такую же оценку — 10 млн человек — недавно привел и Путин. Но эти оценки не учитывают нелегальных мигрантов, и, согласно предположению ассоциированного профессора казахстанского Назарбаев Университета Карес Шенк, которое цитируется в докладе ORF, их может быть достаточно много. Таким образом, трудовые мигранты (временные и оседлые) могут составлять в России порядка 10–12% рабочей силы. И потребность в них растет. Из-за сокращения рождаемости дефицит рабочей силы продолжит усиливаться и к 2030 году, согласно экспертным оценкам, составит от 2 до 4 млн человек. 

Исчерпаемый ресурс

Российские власти считают, что у рабочей силы из Центральной Азии и некоторых других стран бывшего СССР нет альтернативы российскому рынку труда. Отчасти это так, но полная картина гораздо сложнее. 

Во-первых, потенциальный приток трудовых мигрантов из этих стран, вероятно, уже достиг предела, а потребность в рабочих руках продолжает увеличиваться. Во-вторых, в долгосрочной перспективе привлекательность российского рынка труда будет снижаться из-за постепенного ослабления рубля, прогнозирует эксперт ORF Раджоли Сиддхарт Джаяпракаш. В результате начавшейся в прошлом году девальвации рубль подешевел на 22% к киргизскому сому, на 18% к узбекскому суму, на 25% к армянскому драму и на те же 25% к казахскому тенге. Рублевые доходы мигрантов, впрочем, тоже выросли, но не так сильно. Согласно опросам мигрантов, которые провел Институт социального анализа и прогнозирования РАНХиГС, в 2022 году медианный месячный доход в московском регионе, где работают примерно 40% всех иностранных мигрантов, составлял 50 тыс. рублей, в 2023-м — 60 тыс. Это рост на 20%, который почти компенсирует потери девальвации. Однако в других регионах рост заработков был ниже.

Раджоли Сиддхарт Джаяпракаш предсказывает, что постепенно граждане Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана будут переключаться на другие рынки, где экономическая ситуация стабильнее, а люди настроены толерантнее. Он отмечает, что к этому стремятся и власти стран Центральной Азии. Так, например, Узбекистан, основной поставщик рабочей силы в Россию, ведет переговоры об упрощении условий трудоустройства своих граждан в Германии и еще ряде стран ЕС, а также в Соединенном Королевстве. Основой для переговоров служит принятая еще в 2019 году стратегия ЕС в отношении Центральной Азии, которая подразумевает в том числе привлечение трудовых мигрантов из этого региона. Кроме того, Узбекистан развивает сотрудничество в сфере трудовой миграции с Израилем и Саудовской Аравией. Пока в развитые страны отправляются немногие. При посредничестве узбекского Агентства внешней трудовой миграции за два года на работу в развитые страны уехали примерно 70 тыс. человек — при этом всего за рубежом работают 2–3 млн граждан Узбекистана. Более очевидными альтернативами России выступают для него Турция и Казахстан, в которые, как и в Россию, гражданам республики можно попасть без виз. Первую, отмечает эксперт ORF, из-за близости культур все чаще выбирают женщины. 

Данные опроса Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС говорят о том, что большинство трудовых мигрантов свои перспективы в России пока оценивают оптимистично. В 2022 году таких было 63%, в 2023-м — 71%. В то же время число желающих остаться в России насовсем снижается — а это важный показатель абсорбции. В 2022 году такими планами поделились 31% респондентов, в 2023-м — 25%. Соответственно, становится меньше желающих получить в России долгосрочный статус (разрешение на временное пребывание, вид на жительство или гражданство). В опросе 2023 года таких было 46% — против 58% годом ранее. Число тех, кто точно этого не хочет, возросло с 28 до 40%. По всей видимости, это связано со страхом попасть на войну — российские власти мечтают компенсировать за счет мигрантов не только прорехи на рынке труда, но и недостаток людской силы на фронте. Однако в условиях добровольности трудовой миграции эти цели оказываются несочетаемы.

Дисфункция автократии: зачем преследовать трудовых мигрантов

Поведение российских властей действительно выглядит иррациональным. Сначала они не придали значения предупреждениям американских и иранских спецслужб о готовящемся теракте и не «отработали» его, несмотря на достаточно точные указания. Затем объявили заказчиками теракта украинские и западные спецслужбы и параллельно начали кампанию против трудовых мигрантов из Центральной Азии. При этом массовые проверки документов и маски-шоу — налеты, иногда с участием спецназа и кинологов, — на места скопления и проживания мигрантов, разумеется, не могли дать эффекта для целей борьбы с терроризмом.

Парадоксально, но не является причиной такого поведения властей также и рост ксенофобии и враждебности к мигрантам среди населения после теракта. Как показал проведенный через две недели после теракта опрос компании ExtremeScan, тревожность и враждебность в отношении мигрантов после «Крокуса» не выросла, но осталась примерно на прежнем уровне (→ Владимир Звоновский, Александр Ходыкин: Между умеренной ксенофобией и низкой толерантностью). А на прямой вопрос социологов, изменится ли отношение родных и близких респондентов к мигрантам из Центральной Азии в связи с тем, что исполнители оказались выходцами из Таджикистана, лишь 10% заявили, что сильно изменится в худшую сторону, — 21% предположили, что изменится, но незначительно, и 62% заявили, что отношение не изменится. Это показывает, что в действительности граждане видят источник террористической угрозы не в этнической принадлежности исполнителей теракта.

Массированная и бессмысленная кампания властей и силовых структур против трудовых мигрантов в первые недели после теракта может объясняться лишь стремлением продемонстрировать населению признаки «безопасности» и надежности контроля над угрозами постфактум, «стерев» таким образом впечатление об их бездействии и некомпетентности во время теракта. Сначала в этой функции подтверждения состоятельности спецслужб выступили сцены запоминающегося своей жестокостью задержания предполагаемых террористов. На следующем этапе тотальность и массовость контроля за мигрантами призваны были окончательно дезавуировать представление о слабости и неэффективности силового потенциала государства. И действительно, как показывают социологические опросы, их участники не вынесли такого впечатления из действий правоохранительных органов. 59% респондентов в опросе ExtremeScan заявили, что борьба России с терроризмом протекает успешно, и практически равные доли сочли, что силовики «полностью не справились» (21%) и «полностью справились» (23%) с ситуацией во время нападения террористов на «Крокус Сити Холл». А в опросе «Левада-центра» ответственность за то, что нападение не было предотвращено, была возложена на иностранные спецслужбы (48%), руководство концертного зала (26%) и стечение обстоятельств. Лишь 22% возложили ее на российские спецслужбы.

Парадоксальная дисфункция автократии состоит в том, что она предпочитает инвестировать в тотальный контроль со стороны силового аппарата, призванный производить впечатление скорее на рядовых граждан, а не в эффективность противодействия террористической угрозе. При этом она не только раздувает масштабы и стоимость силового аппарата и средств контроля, но также жертвует экономическими интересами — в данном случае столь необходимыми экономике мигрантами — для создания ложного впечатления своей эффективности.