Кадровый голод — один из экономических сюрпризов 2022 года. В декабре уровень безработицы в России снизился до минимального исторического значения: 3,6% с поправкой на сезонность. В начале кризиса такого развития событий на рынке труда мало кто ждал. Опрос аналитиков, который в апреле провело агентство Bloomberg, предсказывал, что уровень безработицы поднимется с 4% до 9%. Для сравнения, в 2020 году, в разгар пандемии, он достиг лишь 6,5%. Профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Олег Ицхоки в статье для Re: Russia также называет ситуацию на российском рынке труда в качестве одной из аномалий российского санкционного кризиса.
В январском выпуске обзора «Региональная экономика» аналитики Центробанка отдельно разбирают эту проблему и ее влияние на экономическую динамику в 2023 году. В результате сокращения совокупного выпуска (за девять месяцев ВВП страны потерял 1,6%) потребность работодателей в работниках к концу 2022 года сократилась на 17,8% по сравнению с 2021-м. Однако к росту безработицы это не привело, потому что сокращение выпуска сопровождалось миграционным оттоком трудоспособных граждан, естественной убылью населения, переходом из трудоспособного возраста в старшие возрастные группы и «частичной мобилизацией». Впрочем, лишь 6% предприятий, согласно оперативному опросу ЦБ, сообщили об усилении нехватки кадров по последней причине.
Еще один фактор — использование различных режимов неполной занятости. Впрочем, по данным оперативных опросов ЦБ, доля предприятий, которые собирались их ввести, в течение года снижалась — с 4,5% в апреле до 1% в декабре. Таким образом, к концу года влияние этого фактора должно было ослабеть. Наконец, пособия по безработице в России слишком незначительны, чтобы люди массово регистрировались в этом статусе. Максимальный размер пособия в 2022 году — 12 792 рубля. Однако, как видим, во время пандемии число регистраций было почти в два раза выше.
Проблема дефицита кадров сложилась на многих предприятиях в большинстве отраслей. По данным оперативного опроса ЦБ, в декабре с этой проблемой столкнулось каждое второе предприятие (45%). Треть предприятий рассказали о нехватке квалифицированных специалистов. Кроме того, каждое второе предприятие пожаловалось на недостаточную квалификацию кандидатов и завышенные зарплатные ожидания. Не помог и заметный приток трудовых мигрантов (за 11 месяцев 2022 года их число выросло на 30%), констатируют аналитики ЦБ. Тем более, что доля прибывших в страну высококвалифицированных иностранных специалистов снизилась — на 29%.
Самый большой кадровый голод, по данным ЦБ, наблюдается в машиностроении, металлургии, строительстве и транспортной сфере. IT-специалистов стало не хватать из-за их массового отъезда из России на фоне войны, мобилизации и разрыва финансовых и технологических каналов взаимодействия с развитыми экономиками. В свою очередь оборонной промышленности понадобилось много новых работников в связи с ростом выпуска. Предприятия ВПК активно нанимали специалистов рабочих специальностей (слесарей, сварщиков, сборщиков, операторов станков и водителей) и инженерно-технический персонал. Это создало общую напряженность на рынке труда: «Для привлечения кадров предприятия повышали заработные платы, в результате чего производители гражданской продукции, столкнулись с оттоком трудовых ресурсов», — отмечают эксперты ЦБ.
Среди региональных трендов выделяется нехватка кадров в сфере транспорта на Дальнем Востоке, который превратился в главный экспортно-импортный хаб страны. В частности, из-за роста грузопотока на Восточном полигоне железных дорог усилился дефицит машинистов электропоездов. Южные регионы столкнулись с оттоком квалифицированных строителей, водителей и энергетиков в аннексированные украинские регионы «по причине более высокого уровня предлагаемой заработной платы».
Некоторые опрошенные ЦБ предприятия заявили, что частично проблему нехватки людей помогает решать автоматизация. Кто-то внедряет реферальные программы: сотрудников мотивируют приглашать на работу знакомых. На отдельные «традиционно мужские» вакансии стали чаще приглашать женщин и мужчин старших и младших возрастных категорий, в том числе несовершеннолетних. Но главная антикризисная мера — повышение зарплат. Согласно опросу ЦБ, в 2022 году ее использовали 82% предприятий. В 2023-м зарплаты собираются повысить 74% опрошенных. Максимальный рост номинальной заработной платы — +17% год к году в ноябре — наблюдался в обрабатывающей промышленности.
«Усиление жесткости рынка труда в свою очередь стимулирует рост зарплат вне прямой зависимости от результатов работы, — предупреждают аналитики ЦБ. — Нехватка рабочих рук может сдерживать процессы структурной трансформации, при этом опережающее рост производительности увеличение зарплат — потенциально проинфляционный фактор».
Таким образом, российская кадровая аномалия формировалась при одновременном влиянии нескольких факторов: 1) необычном оттоке рабочей силы (мобилизованные и уехавшие, что в целом могло составить около 1 млн человек, то есть примерно 1,5% занятых в экономике), 2) традиционной стратегии российских компаний по удержанию сотрудников в моменты кризиса за счет различных режимов неполной занятости и 3) резкого роста спроса на работников в отдельных секторах. Иными словами, наряду с сокращением рабочей силы значительный вклад в этот феномен вносили процессы структурной перестройки экономики в условиях войны и санкций.