Авторитарный ренессанс: когда демократия оттолкнется от дна?

Нынешний доклад Freedom House (FH) о состоянии свободы в мире — юбилейный: первый такой доклад вышел ровно 50 лет назад, в 1973 году, и с этого момента FH на основании опросов экспертов по всему миру составляет рейтинги уровня гражданских прав и политических свобод в разных странах. В целом, доклад юбилейного года звучит в унисон с крайне пессимистическим докладом проекта V-Dem (Varieties of Democracy), утверждавшим, как уже писала Re: Russia, что отступление демократии по всему миру достигает своего апогея и, по сути, по ее текущему уровню мир вернулся в тот самый 1973 год, когда FH выпустил свой первый доклад. FH на своих данных демонстрирует, что это все же не совсем так, и, подтверждая, что мир находится на пике «авторитарного ренессанса», отмечает, что в прошедшем году появились некоторые признаки того, что затянувшаяся мировая рецессия свободы, возможно, достигла своего дна.

Кроме того, эксперты FH отмечают признаки роста сопротивления авторитарным тенденциям в разных странах, в том числе и наиболее авторитарных: антиправительственные протесты в Иране, массовые демонстрации в Китае против ковидных ограничений, антиправительственные демонстрации на Кубе (этот тренд отмечали и авторы доклада V-Dem). Однако базовый диагноз все же состоит в том, что авторитарные режимы и тренд на ограничение прав и свобод в мире находятся в высокой точке своего влияния и устойчивости. 

Наступление на демократию: захват извне и изнутри, территории бесправия, несвобода высказывания

В качестве примеров, подтверждающих влиятельность этого тренда, доклад указывает на возрождающуюся в последние годы практику военных переворотов, которые раньше считались анахронизмом второй половины XX века и эпохи холодной войны. В 2022 году военный переворот в Буркина-Фасо совершил подполковник Поль-Анри Сандаого Дамиба, который сверг избранного президента и приостановил действие конституции. Затем его сменил капитан Ибрагим Траоре, который отправил в отставку переходное правительство, закрыл границы и издал приказы, препятствующие работе организаций гражданского общества. Президент Перу Педро Кастильо попытался избежать импичмента, приостановив работу Конгресса и объявив общенациональный комендантский час. Кастильо не удалось совершить переворот с опорой на армию, но его попытка стала серьезным вызовом для перуанской демократии. Помимо этого, доклад упоминает Таиланд, где военный переворот произошел в 2014 году, и Гвинею, где военная хунта удерживает власть с 2021 года. В этих странах фиксируются стремительный откат в правах и свободах, прямые репрессии в отношении организаций гражданского общества, медиа и политических активистов. 

Помимо военных переворотов и удерживающих власть хунт (захват извне), свободе в 2022 году угрожали попытки удержать власть, предпринятые теми лидерами, которые прежде получили ее демократическим путем (захват изнутри), отмечает доклад FH. Наиболее драматичный пример здесь — Тунис, единственная страна, где после «арабской весны» относительно демократический режим смог закрепиться на целое десятилетие. 

В этом году Тунис демонстрирует третье по величине среди всех стран снижение рейтинга свободы, после того как избранный президент Каис Саид уволил премьер-министра и приостановил работу парламента в 2021 году, затем распустил его в 2022-м и на сомнительном референдуме добился одобрения новой конституции, которая расширила полномочия президента и упразднила рычаги контроля исполнительной власти со стороны законодательной и судебной. На декабрьских парламентских выборах, бойкотировавшихся большинством оппозиционных партий, явка избирателей составила всего 11%. 

В Сальвадоре президент Найиба Букеле, стремясь сохранить пост, отменил запрет на последовательные президентские сроки, собрал новый состав Конституционного суда из своей клиентелы, ввел чрезвычайное положение и ​​ограничил действие антикоррупционных законов. В Венгрии в прошлом году победа на парламентских выборах партии Виктора Орбана связана с продолжающимся давлением исполнительной власти на медиа, судебную систему и некоммерческие организации, отмечает доклад. 

Наконец, еще один драматический вызов свободе — репрессивные эксцессы фактических властей на оккупированных территориях или в местах боевых действий. Здесь права и свободы граждан подвергаются особому испытанию. FH указывает на российскую оккупацию Крыма и восточной Украины, а также на Афганистан и Эфиопию, где продолжающийся гражданский конфликт в северной части Тыграя привел к похищениям, внесудебным казням и изгнанию сотен тысяч людей из их домов по признаку этнической принадлежности. 

Нарушение свободы выражения мнений является ключевым фактором глобального демократического упадка. За последние 17 лет количество стран и территорий, получивших 0 баллов из 4 по показателю свободы СМИ, увеличилось с 14 до 33, журналисты сталкиваются с постоянными нападениями со стороны автократов и их сторонников. В 2022 году свобода СМИ подверглась давлению как минимум в 157 странах и территориях. Показатель свободы выражения мнений также снизился на фоне более масштабных вторжений в частную жизнь со стороны государства, преследований за взгляды, распространения стимулов к самоцензуре как онлайн, так и офлайн.

Оттолкнется ли демократия от дна?

Вместе с тем эксперты FH полагают, что «борьба за демократию, возможно, приближается к поворотному моменту». Как отмечается в докладе, разрыв между числом стран, в которых было зарегистрировано общее улучшение ситуации с политическими правами и гражданскими свободами (их 34), и числом тех, в которых было зарегистрировано общее ухудшение этой ситуации в 2022 году (их, по мнению FH, 35), стал самым незначительным за все 17 лет политической рецессии. Так, например, в 2021 году это соотношение составляло 25 против 60, в 2020-м — 28 против 73, а в 2019-м — 37 против 64. Сократилось именно число кейсов ухудшения ситуации, в предыдущие 17 лет их было не менее 50 каждый год.

События года показали, что автократы совершают ошибки, которые открывают возможности для демократических сил (согласно известной концепции политолога Дэниела Трейсмана, «ошибки» автократов — один из самых распространенных триггеров демократизации). Последствия коррупции и сосредоточенность на политическом контроле в ущерб компетенции выявили ограниченность авторитарных моделей, предлагаемых Пекином, Москвой, Каракасом или Тегераном. Тем временем устойчивые демократии и свободные страны продемонстрировали способность к эффективной и даже быстрой солидаризации. Авторитарное влияние в ООН и других международных организациях пошатнулось, поскольку демократии подтвердили ценность многостороннего взаимодействия. Украинцы при материальной поддержке западных демократий смогли остановить российскую армию. В Китае обременительная и политизированная политика правящей партии в отношении COVID-19 была отменена под давлением массовых гражданских протестов.

В ряде стран механизм свободных и конкурентных выборов способствует консолидации демократических режимов. Лесото и Колумбия в прошлом году улучшили свой статус в рейтинге FH с «частично свободных» до «свободных» после успешных конкурентных выборов. В Колумбии широкая коалиция позволила Густаво Петро победить во втором туре президентских выборов в июне, опередив политические силы, связанные с бывшим президентом Альваро Урибе, который доминировал в местной политике с начала 2000-х годов. В Словении конкурентные выборы с самой высокой явкой избирателей за последние 20 лет привели к поражению правого правительства, которое угрожало свободе СМИ и другим демократическим стандартам. Кения провела президентские выборы, которые наблюдатели назвали самыми прозрачными за всю историю: политическое руководство страны воздержалось от бойкотов и подстрекательства к этническому насилию, благодаря которым были сорваны некоторые предыдущие выборы.

Большая картинка: что случилось с демократией за 50 лет?

В 1973 году, в первом докладе FH, 44 из 148 стран, 30%, были признаны «свободными», 24% — «частично свободными», а 46% — «несвободными». Сегодня 84 из 195 (43%) стран признаются «свободными», 28% — «частично свободными» и 29% — «несвободными». То есть ситуация обратная. Эксперты отмечают, что за это время многие консолидированные демократии не только выросли на почве глубоко репрессивной среды, но и продемонстрировали удивительную устойчивость перед лицом новых вызовов.

Наблюдения FH стартовали в тот момент, когда в мире началось явление, которое позже будет названо «третьей волной демократизации». Уже в 1974 году прекратил свое существование режим «черных полковников» в Греции, а через год после смерти Франко Испания начала свой путь к демократии. В 1980-е самые крупные государства Латинской Америки, которая долгое время считалась континентом авторитарного могущества, освобождаются от военных и гражданских диктатур. Военная диктатура последовательно пала в Аргентине и затем в Бразилии. В Уругвае долгое время существовал один из самых кровавых военных режимов Латинской Америки, а сегодня Уругвай — одна из самых устойчивых и экономически успешных демократий мира, сравнимая с Норвегией, Финляндией или Нидерландами: по данным FH за 2022 год, уровень свободы в Уругвае выше, чем в Австралии, Германии или Великобритании. 

Конец 1980-х и 1990-е вполне заслуженно считаются апогеем этой волны. В это время демократизация приходит в Южную Африку, демократия после череды свободных выборов закрепляется на Тайване, демократизация консолидируется в Южной Корее и, конечно, падают коммунистические режимы СССР и восточного блока. В 1992 году доля «свободных» стран достигает 40%, еще 40% считаются «частично свободными» и только 20% — «несвободными». Однако процесс демократизации переживает торможение: к 2007 году доля «свободных» стран достигла пика (46%), но доля «несвободных» также несколько увеличилась (до 23%). После этого мир вступает в эпоху демократической рецессии.

Революции «арабской весны» в начале 2010-х вызвали воодушевление среди сторонников демократии, однако по прошествии времени потерпели поражение и стали частью авторитарного ренессанса. Практически нигде они не привели к становлению устойчивой демократии. В то же время Китай и отчасти Россия претендуют на статус экономически успешных авторитаризмов, предлагая миру авторитарно-националистическую альтернативу демократии.

Чтобы показать профиль демократической рецессии особенно наглядно, мы построили свой индекс, основываясь на данных FH. Каждый год FH отмечает число стран, которые, по их методологии, определяются как «свободные», «частично свободные» и «несвободные». Значение индекса вычисляется путем вычитания из числа «свободных» стран числа «несвободных», а также «частично свободных» с дефлятором 0,5 (поскольку они «полусвободные»).

Индекс демократизации, 1972–2022 

Как видим, во-первых, демократизация и автократизация действительно выглядят волновыми явлениями. Будучи в каждой стране национальным событием, глубоко укорененным в местных контексте и повестке, шаг в ту или иную сторону в то же время вписывается в тренды наднационального уровня. Цикл демократизации в мире продолжался в течение более 30 лет. Но и начавшаяся после демократическая рецессия длится уже около половины этого срока. Баланс демократии и недемократичности за это время вернулся к нулевой отметке. Во-вторых, наш индекс пикировал со значения 17 пунктов в 2007 году до –1,5 в 2020-м; наиболее интенсивным его снижение было в период с 2017 по 2020 год (минус 4 пункта ежегодно), после чего в течение двух лет он вернулся к отметке 0. Такие временные развороты, впрочем, уже наблюдались в 2012 и 2017 годах и еще не говорят о смене тренда.