В перечне ГУР под номером 1017 оказался один из ближайших соратников Шамиля Басаева Иса Дукаев. «Коммерсантъ» писал, что в 1995 году он оборонял президентский дворец Джохара Дудаева, а позже принимал участие в захвате больницы в Буденновске (жертвами этой трагедии стали 129 человек). В 2001 году его задержали в Веденском районе Чечни, а еще через год Ставропольский краевой суд приговорил его к 12 годам колонии по обвинениям в бандитизме, совершении теракта и захвате заложников. В 2005 году Дукаева осудили еще раз за похищение несовершеннолетнего, но кассационный суд освободил его от наказания из-за истечения срока давности. В итоге Иса Дукаев должен был выйти на свободу в 2014 году.
Под номером 2120 в перечне ГУР оказался Ахмед Дулаев, который в начале 2000-х воевал в отряде полевого командира Руслана Гелаева, бывшего министра обороны Ичкерии. Верховный суд Северной Осетии в 2003 году приговорил Дулаева к 13 годам колонии строгого режима за незаконное пересечение границы, захват заложников и бандитизм. «Кавказ.Реалии» со ссылкой на чеченский телеграм-канал «Нийсо» пишет, что Ахмед Дулаев погиб в Украине в ходе боевых действий. Канал утверждал, что мужчина отправился на войну после угроз возбуждения нового уголовного дела. 28-летний Алхаст Идалов из Чечни под номером 1885 в списке ГУР находится в официальном перечне террористов с февраля 2020 года, однако судебное решение о его включении в этот список найти не удалось. В мае 2022 года Идалов опубликовал несколько фотографий, на которых он одет в военную форму и держит в руках оружие. На одном из снимков он стоит на бронетранспортере, на котором нарисована буква Z.
Еще девять человек из списка чеченских добровольцев находились в перечне террористов Росфинмониторинга в разные годы, но позже были оттуда исключены. Обращают на себя внимание полученные ими вполне умеренные сроки наказания — особенно в сравнении со сроками, которые дают по «террористическим» делам участникам мусульманских кружков. Многие террористы оказываются на свободе даже раньше окончания срока, а сведения о судимостях других бесследно исчезают. Так, в списках Росфинмониторинга значился судимый за разбой Магдан Вахаев. В 2005 году МВД Чечни отчиталось о задержании Вахаева, указав, что он является родственником боевика Руслана Вахаева и входил в его банду. О приговорах Магдану Вахаеву по террористическим статьям неизвестно, а в приговоре московского суда от 2017 года говорится, что у него нет судимостей.
Бывший юрист северокавказского отделения «Комитета против пыток» Абубакар Янгулбаев полагает, что Кадыров делал ставку на заинтересованность заключенных чеченцев в наградах, крупных денежных выплатах и смягчении приговоров, так как обвиненные в терроризме обычно получают большие сроки, а после освобождения часто привлекаются к уголовной ответственности повторно. Кроме этого, считает Янгулбаев, обвиняемые по тяжким преступлениям гораздо более склонны к насилию, что тоже играет определенную роль в ходе боевых действий. Однако достигнуть поставленной цели Кадырову не удалось, потому что война в Украине напоминает мобилизованным чеченские войны.
Фактически с украинской армией с российской стороны воюют сегодня несколько крупных нерегулярных вооруженных формирований, имеющих свое командование и свои правовые порядки, предполагающие самосуд и убийства. Это в значительной мере определяет атмосферу в войсках и чревато серьезными проблемами в будущем. Так, украинские СМИ сообщали о том, что целая группа бывших заключенных покинула боевые позиции, но затем была уничтожена. В целом никаких данных о том, где после боевых действий оказываются бывшие заключенные и террористы, нет. Широкая практика привлечения на фронт осужденных свидетельствует как о плачевном состоянии российской армии, так и о прогрессирующем искажении правосознания российских властей и признаках распада или диффузии регулярного государства в России, катализатором которых оказывается война в Украине.