Подпишитесь на Re: Russia в Telegram, чтобы не пропускать новые материалы!
Подпишитесь на Re: Russia 
в Telegram!

Офшоризация интеграции: война и санкции ведут к кардинальному изменению природы Евразийского экономического союза


Западные санкции против России поставили вопрос о целесообразности и формах дальнейшего существования Евразийского экономического союза. Союз давал значительные выгоды небольшим экономикам постсоветских республик прежде всего за счет предоставления свободного доступа к российскому рынку. Введение широкомасштабных санкций в отношении России открыло перед этими странами новые существенные возможности, но кардинально изменило характер экономических отношений внутри Союза и создало значительные параллельные риски.
Евразийский экономический союз (ЕАЭС) стал еще одной структурой, судьба которой поставлена под вопрос российским вторжением в Украину (ранее мы писали о кризисе ОДКБ). До вторжения ЕАЭС, представляющий собой зону свободного движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы («четыре свободы»), выглядел примером частичного успеха интеграционных инициатив России и лично президента Путина. С одной стороны, он был примером успешной интеграции: взаимная торговля в рамках союза достигла в 2021 году $76 млрд. С другой, в ЕАЭС вошли, помимо России, всего четыре постсоветские страны — Беларусь, Армения, Киргизия и Казахстан. Узбекистан и Молдова сохраняют статус наблюдателей, а остальные постсоветские страны уклонились от участия. В случае с Украиной неудачные попытки завлечь ее в ЕАЭС сначала стали причиной вмешательства России в украинские президентские выборы в 2004 году, а затем — причиной завершившегося Евромайданом украинского кризиса 2012–2013 годов и, по сути, последовавшего за ним первого вторжения России в Украину. 

Не имели особого успеха и попытки повысить уровень интеграции ЕАЭС, перейти к выработке согласованной экономической политики. В силу гигантской асимметрии — на Россию приходилось 86% совокупного ВВП ЕАЭС — он не имел шансов стать чем-то похожим на ЕС, а любое углубление интеграции неизбежно вело бы к ограничению суверенитета его членов в пользу России.

Введение широкомасштабных санкций против России со стороны коалиции развитых стран ставит долгосрочные перспективы существования ЕАЭС под вопрос, хотя и создает для его членов ряд краткосрочных конкурентных преимуществ, считают авторы доклада, выпущенного швейцарским Центром исследований безопасности (CSS).

Для Москвы и лично для Владимира Путина это был интеграционный проект, направленный на увеличение экономической и политической роли России на постсоветском пространстве, но Казахстан и Армения рассматривали его исключительно с экономической точки зрения, пишут эксперты CSS. Казахстан и Армения в наибольшей степени выигрывали от этой интеграции не только за счет облегчения доступа своих товаров и услуг на российский рынок, но и за счет повышения своей инвестиционной привлекательности. Ереван прямо призывал западные компании инвестировать в армянскую экономику, чтобы облегчить работу с Россией. Для Казахстана, не имеющего выхода к мировому океану, ЕАЭС был крайне важен тем, что позволял с минимальными издержками использовать российскую территорию для транспортировки экспортных товаров в морские порты.

После введения жестких санкций в отношении России эти преимущества стали источником значительных сопутствующих рисков, а беспошлинный доступ на российский рынок перестал быть аргументом для западных инвесторов. У Казахстана возникла неуверенность в возможности использования российских железных дорог и нефтепроводов: основной канал казахского нефтяного экспорта, Каспийский магистральный нефтепровод, стал фактором политической зависимости Казахстана от России, а санкции затруднили его техническое обслуживание (кроме того, существуют и риски санкций против самого нефтепровода, если Россия будет использовать его для обхода санкционных ограничений).

Санкции поставили крест на возможностях дальнейшей интеграции ЕАЭС в мировую экономику, считают эксперты. Еще пару лет назад между ЕАЭС и Южной Кореей, а также рядом других стран шли переговоры о создании расширенной зоны свободной торговли. В  новых условиях с большинством стран такие переговоры становятся невозможными. Больше того, риск вторичных санкций со стороны Запада ставит под угрозу и свободную торговлю внутри самой ЕАЭС. Так, Астане во избежание вторичных санкций приходится регулярно проводить консультации с ЕС и США, и не исключено, что в будущем ей придется вводить торговые ограничения в отношениях с Россией. В то же время существуют риски использования Россией экономических рычагов для давления на партнеров и политизации союза. По этим причинам Казахстан стремится придерживаться во внешней политике многовекторной стратегии. Однако главной альтернативой России для Астаны на ближайшую перспективу будет являться Китай: его транспортная инфраструктура может заменить российскую для казахского экспорта (хотя такого рода кооперация с Пекином несет для Казахстана свои риски).

Впрочем, пока ситуация открывает перед рядом стран ЕАЭС (Казахстан, Киргизия и Армения) и новые возможности. Они становятся важнейшими транспортно-логистическими коридорами для российской торговли, переориентирующейся на азиатские рынки, а также для поставок западных товаров в Россию. Другие возможности этим странам дает приток рабочей силы и человеческого капитала в связи с массовой эмиграцией из России образованного класса и релокации ориентированного на сотрудничество с западными экономиками бизнеса. Так, по словам премьер-министра Армении Никола Пашиняна, из-за происходящего республика переживает настоящий экономический бум, а Центробанк Армении заявил, что рост экономики в этом году составит 13% вместо предполагавшихся до войны 1,6%. Рост экономики Казахстана оценивается на уровне 3%, однако здесь наблюдается бум внешней торговли: экспорт за январь–август вырос в полтора раза, а импорт — на 13%. Однако принятая на себя Казахстаном роль обслуживающего Россию транспортного коридора выглядит намного более уязвимой, нежели роль Кремниевой долины для релоцировавшегося российского IT, которую примеривает на себя Армения.

Так или иначе характер экономического взаимодействия стран — членов ЕАЭС с Россией кардинально меняется: из партнеров по экономическому союзу они все более превращаются в систему своеобразных офшоров для подсанкционной российской экономики.