Разжижение планов и третичный эффект санкций: как и почему Россия лишилась перспектив на мировом рынке СПГ

Санкционная пауза

В 2022 году, уже после начала войны, Россия увеличила экспорт сжиженного газа (СПГ) на 8,6%, до 32,9 млн т. Причем, по данным Breugel, около 40% (13,5 млн т) поставок пришлось на страны Евросоюза, которые были вынуждены увеличить закупки российского СПГ, чтобы обеспечить замену российскому же трубопроводному газу. В 2023 году российские поставки СПГ в Европу немного снизились (до 12,5 млн т), следует из данных Еврокомиссии за прошлый год. При этом благодаря аномально высоким ценам 2022 года выручка российских поставщиков СПГ в ЕС увеличилась почти в пять раз, до €15,8 млрд, отмечается в обзоре варшавского Center for Eastern Studies. В 2023 году она упала до €8,1 млрд на фоне существенного снижения цен на газ. При этом общая выручка российских компаний от продажи сжиженного газа в прошлом году, по оценкам Center for Research on Energy and Clean Air, составила €16,7 млрд ($18 млрд; ФТС последний раз оценивала доходы от экспорта СПГ в довоенном 2021 году — тогда они составили $7,3 млрд).

Таким образом, за два года войны российские компании вошли в тройку крупнейших поставщиков СПГ в Европу, обеспечив около 15% его европейских закупок и заработав на этом €23,9 млрд. Это, разумеется, не компенсировало потерь России от сокращения трубопроводных поставок, но позволило ей сохранить четвертое место в мире среди экспортеров СПГ — после США, Катара и Австралии — с долей 8% (по заявлениям российских властей). 

Однако уже в этом году Еврокомиссия намерена добиться сокращения закупок российского СПГ, заявила Bloomberg еврокомиссар по энергетике Кадри Симсон. Для этого европейским властям нужна гарантия, что США, на которые приходится около половины всех поставок этого топлива в ЕС (39 млн т из 84), как минимум сохранят их на таком же уровне. В 2022–2023 годах мировой энергетический рынок, и европейский рынок в особенности, находился в состоянии стресса от прекращения российских трубопроводных поставок, и потому отказ от российского СПГ был практически невозможен. По итогам 2023 года стало ясно, что ситуация на рынке стабильна, и санкционная пауза в отношении российского СПГ заканчивается — «окно» начнет постепенно закрываться. Еврокомиссия разрабатывает законодательство, которое позволит постепенно свести российские газовые поставки, в том числе и поставки СПГ, к нулю, сообщала Financial Times.

В начале 2024 года давление на российские СПГ-проекты усилили и США. В феврале в санкционный список попал оператор «Балтийского СПГ», а также компания «Глобалтэк», созданная для сжижения газа на берегу Охотского моря, судоверфь «Звезда» и структуры «Совкомфлота», которым «Новатэк» заказал газовозы ледового класса для «Арктик СПГ-2». По сути, эти санкции уничтожили логистическую схему нового завода «Новатэка», первая очередь которого уже была построена к концу 2023 года и даже начала производить СПГ. В начале апреля стало известно, что «Новатэк» приостановил производство на этом заводе; по данным Reuters — как минимум до конца июня. Компания и ее иностранные партнеры направили уведомления о форс-мажоре своим клиентам, включая китайские Shenergy Group и Zheijang Energy, а также испанскую Repsol.

Незадавшаяся стратегия 

В 2000-е годы Путин и его ближайшее окружение отказывались верить в будущее сжиженного газа, настаивая на том, что разумной альтернативы газопроводным поставкам по длительным контрактам нет, и инвестируя в строительство газопроводов (в общей сложности около €27 млрд). В результате между запуском первого СПГ-проекта «Сахалин-2» (2009), который с самого начала был ориентирован на поставки в Японию, и запуском второго — «Ямал СПГ» (2018) — прошло девять лет. Только в середине 2010-х оценки начали меняться, следствием чего и стали почти завершенные в настоящий момент новые проекты. Но лишь к началу 2020-х сложилось понимание, что России необходима агрессивная стратегия по увеличению своей доли на мировом рынке экспорта СПГ.

В марте 2021 года, за 11 месяцев до начала войны, российские власти утвердили долгосрочную программу развития производства СПГ, которая предусматривала увеличение его объемов до 140 млн т к 2035 году. В документ были включены проекты строительства более 20 заводов, включая флагманский проект крупнейшего в России производителя СПГ «Новатэка» — «Арктик СПГ-2» в Ямало-Ненецком автономном округе (20 млн т), «Балтийский СПГ» «Газпрома» в Усть-Луге (13,3 млн т; запуск был намечен на 2024 год) и несколько проектов «Роснефти», запланированных на 2027–2035 годы. В результате к 2030 году доля России в мировом экспорте СПГ должна была достичь 20%. 

Однако почти сразу после российского вторжения в Украину западные страны ввели запрет на поставки в Россию технологий и оборудования для производства сжиженного газа. Уже тогда некоторые эксперты предупреждали, что это ставит крест на планах резкого наращивания экспорта СПГ, так как основное оборудование для крупнотоннажного сжижения производится только в «недружественных» странах; оттуда же импортировались и почти все соответствующие технологии. Из-за санкций и выхода из проекта немецкой компании Linde, подрядчика и поставщика оборудования для производства сжиженного газа, запуск «Балтийского СПГ» пришлось отложить на два года, до конца 2026-го. 

Хотя было ясно, что первая цель долгосрочной программы (45–65 млн т СПГ к 2024 году) уже недостижима, летом 2023 года в Минэнерго настаивали, что Россия сохраняет планы нарастить выпуск СПГ до 120–140 млн т к 2035 году, а в октябре уточнили, что к этому моменту она может занять и около 30% мирового рынка, то есть экспортировать около 200 млн т в год при мировом спросе в 650 млн т. Эти заявления вполне соответствовали официальной кремлевской доктрине, согласно которой война и санкции в целом не оказывают существенного влияния на планы развития российской экономики или даже способствуют более полной реализации ее потенциала. Руководство «Новатэка» также до последнего времени утверждало, что не отказывается от своих планов и построит новый завод — крупнейший в России — в оговоренный срок (до конца 2023 года), потому что компания успела получить все необходимое оборудование до введения санкций. 

Однако в ноябре 2023 года США включили «Арктик СПГ-2» в санкционный список, что лишило завод большинства покупателей из Европы и Азии. Помощник госсекретаря США по вопросам энергетики Джеффри Пайетт прямо заявил, что цель новых санкций — «убить этот проект». По его словам, американский Минфин отслеживает бизнес-структуры, участвующие в «Арктик СПГ-2», чтобы вводить против них все более жесткие меры. Дальнейшее «закручивание гаек» либо остановит реализацию проекта, либо сделает его нерентабельным, сказал он.

Объявленный «Арктик СПГ-2» форс-мажор— «тревожный сигнал» для всех будущих российских СПГ-проектов, заявил Reuters партнер транспортной и брокерской фирмы Poten & Partners (занимается поставками СПГ) Джейсон Фир. Первая очередь нового завода находилась в самой продвинутой стадии — реализовать другие проекты будет еще сложней, предупреждает он.

От импортозамещения к импортообнулению

Проблема была известна с самого начала. Россия не располагает технологиями и оборудованием ни для проектов крупнотоннажного сжижения газа (более 1 млн т в год), ни для его последующей транспортировки. Первый в стране СПГ-завод «Сахалин-2» практически целиком построили иностранцы (англо-голландская Shell с партнерами). «Новатэк» запустил «Ямал СПГ» по технологии американской Air Products, по ней же были спроектированы «Дальневосточный СПГ» «Роснефти» и другие российские проекты.

Из-за западных санкций «Новатэку» пришлось менять конфигурацию первой очереди «Арктик СПГ-2» — к тому моменту американская Baker Hughes успела поставить компании только четыре из семи газовых турбин, необходимых для электроснабжения проекта и сжижения газа. Недостающие три турбины было решено заменить на пять китайских аналогов, а завод начал работать (до полной остановки в апреле) с 50%-ной загрузкой. «Газпром» в конце прошлого года заявлял, что нашел замену оборудованию немецкой Linde для своего завода в Усть-Луге среди российских поставщиков, включая «Росатом» и производителя теплообменников «Северные технологии». Но это наверняка скажется на стоимости проекта, который оценивался примерно в $26 млрд. 

«В целях обеспечения технологической независимости российской индустрии сжиженного природного газа требуется в среднесрочной перспективе обеспечить освоение производства отсутствующих номенклатур оборудования», говорилось в правительственной долгосрочной программе. Этому должна была способствовать «масштабная программа локализации производства оборудования» как для сжижения газа, так и для его перевозки, для успешной реализации которой «потребуются всесторонняя государственная поддержка и финансовое обеспечение реализации целого комплекса мероприятий», подчеркивалось в документе. Иными словами, в духе предвоенного времени в рамках долгосрочной стратегии была предусмотрена программа господдержки «импортозамещения». Однако никто из авторов программы, разумеется, не предполагал, что все эти проекты могут лишиться любой возможности получить импортное оборудование уже через 11 месяцев.

В рамках импортозамещения «Новатэк» еще в 2018 году разработал технологию «Арктический каскад», которая применяется на четвертой очереди «Ямал СПГ», однако она была рассчитана на производство лишь 0,9 млн т СПГ в год. Из-за необходимости ее отладки запуск производства пришлось перенести почти на полтора года, на май 2021-го. В 2023-м разработка была модернизирована для производства до 3 млн т СПГ в год, и компания получила патент на новую технологию сжижения под названием «Арктический микс» (с производительностью более 6 млн т в год), оборудование для которой должен производить машиностроительный дивизион «Росатома» «Атомэнергомаш». Но ни модернизированный «Арктический каскад», ни новая технология до сих пор не применялись на практике. 

Тем не менее «Новатэк» недавно заявил, что российская СПГ-отрасль может стать независимой от западных технологий и оборудования к 2027–2028 годам. А Минпромторг оценил затраты на финансирование «дорожной карты» по созданию российского оборудования для СПГ-проектов в более 24 млрд рублей до 2030 года, то есть сроки обретения «технологической независимости» отодвигаются еще дальше. Наработки по производству оборудования для сжижения газа есть у Китая, но и ему не хватает опыта в проектировании и строительстве таких заводов. Надежды на то, что России удастся создать собственные технологические цепочки производства оборудования, выглядят призрачными, однако отказаться от этих планов значило бы отказаться от государственного финансирования соответствующих программ.

Квест с доставкой

Но к проблемам производства добавился новый вызов — нехватка танкеров ледового класса, без которых невозможно транспортировать СПГ с Ямала и из других арктических проектов, как минимум зимой. Сейчас такие танкеры в основном строятся на верфях в Южной Корее, которая уже отказалась от обслуживания российских заказчиков. В России производство танкеров этого класса пытается наладить созданная при участии «Роснефти» судоверфь «Звезда», которая получила заказ от «Арктик СПГ-2» на строительство 15 судов (более 70% необходимого для проекта флота). При этом она должна была использовать специальные контейнеры для перевозки СПГ, произведенные французской инжиниринговой компанией Gaztransport & Technigaz (в 2023 году она объявила о полном уходе из России), а также западные двигатели и движители (азиподы) для судов и другое импортное оборудование. В феврале 2024 года «Звезда» сама попала в американский санкционный список. Главный экономист ВЭБа Андрей Клепач заявил, что необходимая для отрасли инфраструктура, включая газовозы ледового класса, появится в России не ранее 2030 года. 

Из-за недостатка танкеров ледового класса «Новатэк» рассматривает возможность сократить мощность «Арктик СПГ-2» на треть (с 20 до 13 млн т в год), сообщило агентство Reuters в начале апреля. При этом оборудование для третьей очереди компания может использовать в другом своем проекте, «Мурманском СПГ», который планируется построить в незамерзающем порту Мурманска (для него требуются обычные СПГ-танкеры — не ледового класса). Инвестиционное решение о строительстве этого завода еще не принято, ожидается, что он заработает не раньше 2027 года. 

Но у России могут возникнуть проблемы с закупкой и обычных СПГ-танкеров, которые найти намного сложнее, чем суда для перевозки нефти. Как мы писали ранее, Москве удалось сформировать теневой флот, который, по некоторым оценкам, насчитывает 1400 судов и позволяет России продолжать поставки на мировой рынок в обход санкций (→ Re: Russia: Ржавое дело). Однако общемировое число газовозов значительно меньше, чем число нефтяных танкеров: по данным Международного газового союза, в 2023 году в мире в эксплуатации находилось 9 тыс. судов, перевозящих нефть и нефтепродукты, и лишь около 700 газовых танкеров всех видов. Это существенно усложнит поиск трейдеров и судовладельцев, готовых работать «в серую», отмечается в обзоре Center for Eastern Studies. 

В случае дальнейшего расширения западных санкций компании из России не смогут делать заказы на обычные газовозы на южнокорейских и японских верфях. Однако китайские верфи ряд ли полностью откажутся от крупных российских клиентов вроде «Новатэка», так как для них это новый «масштаб бизнеса», отмечает эксперт аналитической компании Kpler Виктор Катона. Однако, уточняет он, на постройку газовозов стоит большая очередь: корейские верфи принимают заказы уже только на 2028–2029 годы, а китайские предприятия дополнительно к имеющимся заказам на 2026–2027 годы могут произвести лишь одно или два судна. 

Фатальное опоздание и третичный эффект санкций

Пока российские власти продолжают обсуждать перспективы достижения полного суверенитета в сфере производства СПГ, а правительственные чиновники предлагают (по сведениям «Коммерсанта») строить заводы в надежде на будущую санкционную «разрядку». Однако предполагаемые затраты могут оказаться бесполезными. Даже если представить себе, что часть проблем удастся тем или иным образом решить в течение ближайших лет, российский СПГ с высокой вероятностью опоздает на мировой рынок.

Россия и до начала вторжения опаздывала с наращиванием мощностей. Однако, по данным Global Gas Infrastructure Tracker, из 240 находящихся в разных стадиях развития экспортных проектов производства СПГ 23 приходятся на Россию, а по прогнозируемой мощности это почти 25% общемирового объема нового производства. Однако российское вторжение в Украину и проблемы с российским трубопроводным газом резко активизировали продвижение новых проектов, особенно в США, где на запуск производства требуется всего 2,5 года, говорилось в исследовании Wood Mackenzie в августе 2022 года. Начиная с 2025 года на мировом рынке ожидается запуск сразу нескольких новых крупных производств по сжижению газа, преимущественно в США и Катаре, которые могут привести к избытку предложения, отмечается в обзоре Международного энергетического агентства (МЭА) «World Energy Outlook 2023». 

К 2030 году общемировые мощности по выпуску СПГ могут вырасти почти на 40%, до 650 млн т, — за счет проектов, которые уже строятся или в отношении которых приняты окончательные инвестиционные решения. Если сюда добавить проекты, где такие решения еще не приняты, то, по оценкам S&P Global Commodity Insights, мировые мощности к 2030 году увеличатся почти до 700 млн т. В то же время компания Shell, которая является крупнейшим в мире торговцем сжиженного газа, в своем годовом обзоре прогнозирует, что к этому времени спрос может увеличиться лишь до 600 млн т, а к 2035 году — до 650 млн т (по другим прогнозам, в 2030 году спрос достигнет только около 550 млн т, а в 2035-м не превысит 600 млн т). 

Прогнозируемый избыток СПГ означает, что возможности России выйти на новые рынки очень ограничены, отмечает МЭА. Аналитики агентства ожидают, что доля России в международной торговле газом (судя по всему, имеется в виду трубопроводный газ), которая в 2021 году составляла 30%, к 2030 году сократится вдвое. Но никто из аналитиков не берется прогнозировать, какой при этом будет ее доля на рынке сжиженного газа. На фоне американских санкций эксперты из Poten & Partners в своем недавнем прогнозе решили оставить все новые российские СПГ-проекты за скобками. Если России не удастся решить проблемы, вызванные санкционными ограничениями, и производство СПГ сохранится на существующем уровне (около 32–33 млн т в год), то ее доля на мировом рынке в 2030–2035 годах снизится примерно до 5%. И это еще не самый плохой прогноз, учитывая проблемы с транспортировкой и окончательный отказ от российского СПГ в Европе. Фактически речь идет о том, что на рынке СПГ место России, располагающей, по оценке ОПЕК, почти четвертью (23%) всех подтвержденных запасов газа в мире, останется  маргинальным. 

Принято считать, что западные санкции не привели к обрушению российского экспорта и что России предстоит лишь перестроить логистику и переориентировать поставки на неевропейские рынки. Однако опыт функционирования санкций указывает на иную вероятную траекторию. Эффект санкций является не одномоментным, но растянутым и ориентированным на постепенную перестройку рынков. 

На первом этапе Россия действительно теряет, да и то иногда лишь частично, доступ к премиальным рынкам развитых стран. На втором этапе ужесточение санкций ведет к дальнейшему сокращению или обнулению поставок на премиальные рынки и к нарастанию проблем на прочих рынках, но не на уровне страновых ограничений, а на уровне взаимоотношений с клиентами. На третьем этапе происходит активизация конкурентов российских поставок, которые видят в ситуации возможности для расширения собственной доли рынка. 

Это можно назвать третичным эффектом санкций. Как мы писали ранее, перспектива реализации такого сценария вероятна или почти неизбежна для российского металлургического экспорта (→ Re: Russia: Как остывала сталь) и экспорта вооружений (→ Re: Russia: Плохое оружие для бедных и плохих). В этот же ряд можно поставить и рынок СПГ. Хотя «третичный эффект» имеет отложенный характер, его основной особенностью является то, что он трансформирует политические решения в экономические издержки и ведет к долгосрочным рыночным последствия, которые сохранятся даже в случае снижения санкционного давления.